«Торонага восседал на единственной подушке на помосте. С искусством и терпением опытного костоправа он колдовал над сломанным пером в крыле ловчего сокола, голову которого скрывал колпачок.
Старый сутулый самурай стоял перед Торанагой на коленях и держал птицу — молодую самку сапсана — бережно, как будто она была стеклянной. Торанага срезал сломанное перо, вставил тонкий бамбуковый стержень, смазанный клеем, в черенок пера, потом осторожно надел обрезок на другой конце стержня. Он выравнивал угол пера до тех пор, пока тот не стал совершенным, потом перевязал перо шелковой ниткой. Маленькие колокольчики на лапах птицы звякнули, и хозяин ее успокоил.
Ну, моя красавица, — сказал он с нежностью. — Теперь ты опять здорова. — Он погладил пером свою любимицу, сидевшую на одетом в рукавицу кулаке самурая» (пер. Н. Ерёмина)
Эта сцена предваряет первую беседу англичанина Блэкторна и могущественного князя-даймё Ёси Торонаги в романе Джеймса Клавелла «Сегун» 1975 года. Есть она и в старом сериале «Сегун» 1980 года, хотя и в сокращенном варианте. Правда, там на руке Торонаги (Тосиро Мифунэ) сидит вовсе не сокол-сапсан, а ястреб. Он крупнее и его легко узнать по характерной полосатой расцветке оперения на груди.
А вот в новом «Сегуне» 2024 года такой эпизод вообще отсутствует. Зато первая же сцена, в которой зритель видит Торонагу (Хироюки Санада), показывает его во время охоты. И тут уже мы видим именно сокола. О роли соколиной охоты в японской культуре, о значении этого сюжетного элемента для образа Торонаги и о том, каково сниматься с хищными птицами, мы и поговорим сегодня.
Увлечение соколиной охотой Торонага из «Сегуна» разделяет со своим историческим прототипом — Токугавой Иэясу, объединителем Японии. Вообще у такагари, искусства соколиной охоты, довольно древняя история. По легенде, оно пришло в Японию из Кореи и Китая уже в IV в. н.э. По крайней мере, так утверждает «Нихон сёки», один из древнейших письменных памятников Японии. Соколиная охота быстро стала излюбленной забавой японской знати. Императорский двор пытался сохранять за собой исключительное право на нее, но запреты не останавливали провинциальных князьков.
Буддистские храмы, обладавшие немалым влиянием, попытались было распространить на соколиную охоту запрет на убийство. Но если в случае с запретом мяса им чего-то удалось добиться (об этом я писал раньше), то здесь подобного не произошло. Любители соколиной охоты просто подбирали оправдания для нее, приемлемые с точки зрения буддизма, или руководствовались в этом случае принципами синтоизма.
Главным и древнейшим аргументом была защита рисовых посевов — и духа риса, поскольку в синтоизме все в природе населено своими духами, и животные, и растения, и минералы. Причем защита риса прежде всего считалась функцией самого императора. А ее символом становилась охота на журавлей, которые неравнодушны к рисовым полям. Когда сокол или ястреб ловит журавля, пытающегося улететь с поля, набив живот рисом, охотник спасает дух риса и не дает ему покинуть поле.
Соколиная охота также тесно связана с идеей власти, иногда она даже использовалась для разрешения территориальных споров и определения земельных границ. Она могла приобретать почти религиозный аспект, становясь частью церемониального путешествия и паломничества. В Средние века самураи совершали паломничество к синтоистскому алтарю в Сува (провинция Нагано), посвященному соколу, где обучались соколиной охоте традиционной школы Сува — ее характеризовало эзотерическое отношение к искусству охоты и к соколам.
Соколиная охота требовала внушительных затрат и, как знак статуса, была доступна прежде всего людям, занимавшим высокое положение в обществе. Ей увлекались и придворные-куге, и воины-самураи. Возникли даже различные школы (рю) для этого охотничьего искусства. Первые трактаты о нем вначале опирались на китайские тексты и принадлежали авторству придворных-куге. А с XVI века подобные сочинения стали писать и самураи.
Выше в тексте вы можете видеть гравюры Каванабэ Кёсая (1831-1889), кстати, родившегося в самурайской семье. Они послужили иллюстрациями для «Иллюстрированного Зерцала Соколиной Охоты», опубликованного в 1860-х годах. Отмечу, что соколиная охота — общий термин, для нее использовали разных хищных птиц. В XIX веке, например, были особенно популярны ястребы-тетеревятники.
Ему [соколу] было всего два месяца, но он уже был хорошо обучен. И его звали Сегун. Так что он будто бы родился именно для этого сериала... Я знал, что соколиная охота была частью подготовки самураев. А потом узнал и что Иэясу [Токугава Иэясу, объединитель Японии — Ф.М.] любил охотиться с соколом, ястребом. И во время съемок я смог понять, почему он так это любил. Потому что мы многому можем научиться: когда наступает верный момент, терпению, ожиданию. Людьми управляешь так же, как соколами, это примерно одна и та же система.
Так актер Хироюки Санада описывает свой опыт съемок с соколом для сериала «Сегун», в котором он исполнил роль даймё Ёси Торонаги. Говоря о любимом соколе, в первой серии Торонага аллегорически рассказывает о собственной стратегии, когда описывает поведение птицы. А в восьмой серии он сравнивает Блэкторна и Ябусиге с ястребом-тетеревятником, поскольку они предсказуемы и легко контролируемы. Интересно, что именно с ястребом Торонага в исполнении великого Тосиро Мифунэ появляется в сериале «Сегун» 1980 года.
Токугава Иэясу, прототип Торонаги из «Сегуна», был страстным адептом соколиной охоты. Именно ему после установления сегуната Эдо впервые удалось установить для нее жесткие ограничения. По иронии судьбы, придворным-куге, которые стояли у истоков соколиной охоты в Японии, отныне было запрещено ей заниматься. Даймё и самураям разрешалось охотиться только на определенные типы птиц в зависимости от их статуса; выше всего ценились лебеди. Иэясу запретил соколиную охоту везде кроме специальных угодий-такаба.
Если в территорию такаба входили земли невезучих крестьян, то беднягам нельзя было самим истреблять гусей, несмотря на вред посевам. Им еще и приходилось в добровольно-принудительном порядке прислуживать во время охоты. Но в целом соколиная охота процветала в эпоху Эдо, не считая правления эксцентричного Токугавы Цунаёси, Собачьего Сегуна, издавшего в 1687 году указ «О запрете лишения жизни живых существ».
Я сразу обратил внимание на изображения хищных птиц на расписных стенах и ширмах как в старом сериале «Сегун» 1980 года, так и в новом «Сегуне» 2024 года. Их появление в кадре — не случайность. Соколиная охота была знаком статуса в средневековой Японии. И точно так же — как символ высокого статуса и могущества — воспринимались ястребы, соколы, орлы. Здесь не обошлось без китайского влияния, как и в случае с распространением соколиной охоты.
Изображения ястребов и орлов в японском искусстве появляются в XIII веке, но получают настоящую популярность с XIV-XV веков. А в период Эдо (1603-1868) для самурая уже было обычном делом заказать для себя такое произведение. На изображении птиц, например, специализировались художники из семьи Сога: ее основатель Сога Тёкуан (умер после 1610 года) и Сога Нитёкуан (после 1656 года).
Парадоксальным образом, хотя большинству населения Японии было запрещено заниматься соколиной охотой, это компенсировали приобретением гравюр, чтобы хоть на бумаге полюбоваться хищными птицами и запретной забавой. Поэтому сценки такой тематики появляются в творчестве Кацусики Хокусая, Утагавы Хиросигэ и Каванабе Кёсая.
Подробный разбор исторических отсылок в первой серии «Сегуна»:
Больше текстов про необычные исторические сюжеты, историю и мифологию в кино и сериалах — в моем Telegram-канале Panfilov FM