Подписчик прислал отрывок из видео, где иноагент Владимир Милов говорит, будто «в сегодняшней Германии не существует дискуссии, что в приходе Гитлера и НСДАП виновата коррумпированная Веймарская республика, что это всё Фридрих Эберт виноват, что пришёл Гитлер. Там давно провели работу над собой и сделали вывод, что виновато общество».
Я уже писал, что думаю о Милове, который не имеет элементарных представлений о том, о чём берётся рассказывать. Как видите, в этот раз я держу себя в руках, и не использую мат по его адресу, хотя Милов, с моей точки зрения, безусловно заслуживает матерных характеристик. В любом случае, я захотел написать этот пост, потому что Милова всё-таки кто-то смотрит и слушает, а значит людей нужно переубеждать. Я уже неоднократно писал об этом на канале, но, как говорится, хорошее повтори и ещё раз повтори.
Итак, можно выделить три составляющих прихода нацистов к власти в Германии. Первая – это реальная поддержка значительной части общества, которая на пике в условиях свободных выборов доходила до 37% (и 44% в условиях полусвободных выборов, когда Гитлер уже стал канцлером). Более того, те избиратели, кто голосовал за другие «правые» партии в начале 1930-х гг. – консерваторов, либералов или католический Центр, тоже в массе своей были согласны на ту или иную форму националистической автократии, пусть и с другими лидерами. Что касается «левых», то коммунисты являлись сторонниками социалистической диктатуры, и таким образом лишь социал-демократов с их 20% голосов можно было назвать принципиальными сторонниками либеральной демократии.
Вторая составляющая – это действия Штурмовых отрядов (СА). Партийная армия, которая к 1933 г. составляла 400 тыс. человек, активно участвовала в уличных столкновениях с другими военизированными группировками и активно запугивала политических врагов нацистов.
Однако обеих этих составляющих – народной поддержки от 1/3 до 2/5 избирателей и «частной армии» штурмовиков, самих по себе ещё не было достаточно для того, чтобы Гитлер пришёл к власти. Решающим оказался третий фактор – сговор с правящей государственной верхушкой той самой Веймарской республики.
Веймарская Конституция 1919 г. сделала Германию президентской республикой, где глава государства имел безусловный приоритет и над кабинетом министров, и над парламентом, и над субъектами федерации. В 1925 г. президентом был избран кайзеровский фельдмаршал Гинденбург, а с 1930 г. в Германии шла ползучая автократизация всей политической системы, которая выхолащивала значение парламента, выборов и федерализма. В январе 1933 г. президент Гинденбург назначил Гитлера канцлером не по итогу народного волеизъявления, а в рамках сложной системы кулуарных интриг и договорняков внутри правящей элиты. Поэтому по отношению к 1933 г. используют не только термин «Machtergreifung» («захват власти»), но и «Machtübernahme» («принятие власти»).
Негодность веймарских институтов была осознана ещё во второй половине 1940-х гг. составителям Основного закона ФРГ, которые как раз на основании этого негативного опыта переформатировали Германию из президентской республики в парламентскую.
Естественно, в Германии шли и идут дискуссии об исторических развилках в истории Веймара, которые могли не допустить Гитлера. И как раз одна из них – это выбор первого президента Фридриха Эберта в 1918/19 г. сомкнуть ряды с фрайкорами против левых радикалов вместо того, чтобы вместе с последними проводить более «левую» политику и таким образом «вычистить» из государственного аппарата всех потенциальных реваншистов. Это спорный вопрос, но смысл в том, что общественная дискуссия об этом идёт.
Всё вышесказанное никак не отменяет той доли ответственности за Гитлера, которую несло немецкое общество со своей политической культурой того периода. Но это история о двух танцорах, и веймарская система со всеми её государственными и партийными элитами ответственна за свой крах не меньше, а то и больше.