После вон того, можно ли своего ребенка сдать в детдом на время, и после комментариев-воспоминаний по поводу того, как, например, ребенок просился остаться на ночь на пятидневку и что при этом чувствовал, я еще вот о чём стала думать. А что чувствуют дети, которых вынужденно оставили в учреждении, хоть даже и на время? Есть чувство того, что ты брошен или нет?
Вот смотрите, мы же рассматриваем эту позицию с точки зрения родителя. Настолько трудная ситуация у мамы была, что по-другому ну никак не выкрутиться было. Пришлось на время ребенка там оставить, НА ВРЕМЯ, не насовсем. Не было другого выхода... И такие мамы тоже бывают, и к своим детишкам туда, в казённое учреждение, каждую свободную минутку бегают...
Для непосвященных: у меня два приемных ребенка. Уже взрослых. Опекунство у нас прекратилось, а отношения - нет. Старший, Макс, уже совсем вырос. Ему уже 28 лет, он полностью самостоятельный и давно живет отдельно, уже в Петербурге. Женился вот уже. Сейчас живем с девочкой Сашей ровно 19-ти лет от роду. Сейчас уже у нас с Саней все хорошо. Даже не верится, что спустя семь лет у меня вот такая дочь получилась. Начиналось у нас все настолько трудно, что даже приходили мысли от Сашки отказаться. Макс пришел ко мне в 8 лет, Саня - в 12. Если интересно, как живут семьи с приемными детьми - милости прошу в начало канала. А теперь канал будет про то, как мы живём после того, как опекунство закончилось.
И ещё: на этом канале комментарии читать ОБЯЗАТЕЛЬНО! Они часто интереснее и полезнее самой статьи.
А как это сказывается на ребенке? Особенно если ребенок маленький, и ничего, вроде бы, не понимает. А тут - присмотрен, накормлен, спать уложен, мама ежедневно приходит, целует-обнимает. И тут из глубоких недр моей памяти всплывает эпизодик...
С этой девочкой и с её мамой мы коротенько общались тогда, когда я Макса только забрала, и из нас обоих такие фонтаны радости и счастья вверх лупили! Да еще мы оба никогда не скрывали того, что мы друг другу не родные. Но из Макса как раз каждый день вот это выплёскивалось через край, то он пацанам во дворе объясняет, что а его вообще не его мама родила, то что когда ты маму выбрал себе, то это лучше, чем когда мама тебя родила.
Открытость всегда подкупает. Располагает к откровенности.
Когда я Макса внезапно взяла, мне знакомые задавали вопросы типа того, что я теперь делать собираюсь, мне ж теперь надо место жительства менять, потому что тут-то все знают, у меня живота не было никогда, и беременная я по двору не ходила, а потом сразу хоп и восьмилетний мальчишка мне через весь двор "Мама!" кричит. А это же надо как-то скрыть. То, что мы не родные. Надо переехать куда-то. Лучше бы вообще в другой город, где нас не знает никто. И мальчику лучше бы сказать, что я и есть его мама, просто долго отсутствовала по какой-нибудь причине. Что я настоящая мама, а не тёть Люда какая-то.
Скрывать отсутствие кровных связей ни мне, ни Максу никогда в голову не приходило. Наверное, если бы мы скрывали это, было бы больше поводов для пересудов на скамейке, а так всё превращалось в какой-то весёлый ржач.
- Максик, так это же не настоящая твоя мама?
- Вот эта как раз - настоящая! А вот та, которая меня родила, она не настоящая! И у меня теперь такая мама, что пусть все завидуют!
Вот в такой момент ко мне во дворе и подошла девочка. Девочка постарше Максика была, лет 13-14, наверное. Самый пубертат, когда не знаешь, чего ждать от них, взрослеющих детей. Подсела рядышком:
- Тёть Люд, как я Максику завидую! Вы ему не врали и не врёте.
- А в чем я ему не вру-то?
- Ну вот не Вы его родили, а Вы этого не стесняетесь совсем, и не врёте ничего никому. И Вы друг друга правда любите, и это сразу видно. А мне мама врёт, и я даже не знаю, мама она мне или кто. А я хочу знать правду. Просто сначала я не знала, что я не родная, я же с самого рождения с мамой живу. А потом в школе я поняла, что я приёмная. Ну, Вы же понимаете, у нас в классе ещё девочка у бабушки своей под опекой, и у нас то бесплатные обеды в школе для опекаемых, то в лагерь путёвки для опекаемых, то медосмотр каждый год надо проходить. Никому не надо, и только нам с этой девочкой надо. Нашла я эти документы дома, что я у мамы тоже под опекой. Я маму спрашиваю, а она говорит, что я самая что ни на есть родная, просто она специально так сделала, чтобы пособия получать, потому что жить трудно было, а я теперь думаю, что никакая я не родная, и что меня взяли из-за пособий, и что мама мне всю жизнь врёт! А я не хочу жить с человеком, который мне всю жизнь врёт!
А через пару дней ко мне и сама мама подошла. Просто поговорить, посоветоваться, что дальше делать. С девочкой отношения с каждым днём хуже и хуже. А это родная дочка, самая что ни на есть родная! Просто получилось так.
Женщина эта - беженка из Среднеазиатской республики. Бежала оттуда, роняя тапки и беременная. На раннем сроке беременная, прямо на первых месяцах. Приехала в Волгоград, тут какая-то родня всё-таки была. А конец 90-х, сами помните, зарплаты не платили по полгода. Жить ей негде и толком не на что. Устроилась работать санитаркой в роддом. Пока живот расти не начал, родня угол для проживания предоставила, а как увидели, что скоро тут не только племянницу приютить придётся на неопределенный срок, так ещё и новорожденного, и мамочкин декрет, и как их двоих кормить, когда зарплат нет и с продуктами-то тоже сложности... Родственники начали, скажем так, высказывать недовольство.
Да как-то я понимаю этих родственников где-то. Вот даже сейчас бац пускаю я племянницу пожить, и думаю, что это всё-таки временно, а через два-три месяца понимаю, что нет ничего постояннее времянки, да ещё и, скорее всего, ближайшие два-три года мне придётся не только крышу над головой делить с младенцем, но и кормить двух человек...
Родственники начали делать этой женщине непрозрачные намёки. И вот она своей тряпкой в роддоме орудует и каждый день плачет. Главврач больницы предложил своеобразный выход из положения. Ребенок родится, оформить его как подброшенным к роддому. Ребенка переведут в Дом малютки, маме тоже помогут перевестись работать туда же. Ну и, задействуя некоторые возможности и связи, сделают так, что именно этого ребенка никто в семью пристраивать не будет. А женщине над своим же ребенком помогут опекунство оформить. Пособие ежемесячное будет, все полегче жить. Зарплату то дадут, то задержат, а пособие должны регулярно платить. Женщина согласилась.
Как-то там они это дело дружно провернули, похоже, всем роддомом помогали. И родить неофициально, и ребенка подкидышем оформить. И женщина эта говорит мне:
- В том, что это моя дочь, я не сомневаюсь ни минуты. Я рядом была, ежедневно, пока дочка моя в Доме малютки находилась. Ну вот получилось так, что казалось - я нашла выход из положения. Моя дочка ежедневно у меня на глазах. Я полы мою, да забегу, хоть взгляну на неё. Родственников я своим ребенком не беспокою. Когда мне, как беженке, жильё всё-таки выделили, я свою дочку сразу под опеку взяла, ей ещё и двух лет не было. Думала, материальное положение хоть чуть улучшится, сразу удочерю. А пока очень выручали эти пособия, просто спасали. Какая там у меня зарплата-то была, зарплата санитарки... Жизнь потихоньку наладилась, и на работу хорошую я устроилась, и квартира уже есть. Казалось бы - какая разница, под опекой моя родная дочка или нет, она же со мной! Мне казалось, что я всё делала, чтоб и дочь не потерять, и что жизнь наша была хоть чуть полегче. А сейчас вон что началось. Считает, что она мне неродная, что я ей вру всю жизнь и взяла её только из-за пособий. Я ей правду рассказываю, как так получилось у меня, или действительно отказаться от неё пришлось бы, или вот так поступить. Не верит! Говорит, что я очередное враньё придумала, чтобы себя обелить. Говорит, что хочет правду знать. А это и есть правда! Где я ей другую правду возьму? Дочь с каждым днём отдаляется, взрывается по пустякам. Может, Вы что-то посоветуете, как мне быть? Я про Вас с Максиком от дочки часто слышу, что вот Вы-то никому не врали, у вас в семье - правда. А у нас, получается, никакой правды нету...
Мы как-то пытались с этой девочкой поговорить про это. Ну, про то, что в жизни бывает всё, и такая жизнь непредсказуемая штука... А девочка мне:
- А знаете, я когда верю в то, что я всё-таки родная, а чаще - нет. Ну вот же сначала даже не думала, что я не родная. Я бы лучше сначала знала, что я приёмная, а потом бы узнала вот эту историю, что я на самом деле родная. Я бы обрадовалась. Но сначала я узнала о том, что меня много лет обманывают, говорят мне, что я родная, а я под опекой. Я у мамы стала спрашивать, я приёмная, что ли? А мама мне- нет, ты что, ты не приёмная, ты самая что ни на есть родная! А я же не дурочка какая-нибудь, я же понимаю, что мама мне говорит, что я родненькая, а сама по ночам отчеты в опеку делает. Я в классе стала спрашивать, у кого родители какие-то отчеты сдают, кого ещё каждый год по всем врачам водят, даже по тем, которые мне вообще не нужны. Никого. Только ту девочку, которая под опекой. А мама продолжает мне врать, что я - родная. Зачем? И вот сейчас мама мне что-то начинает говорить, а я не верю. Не знаю, как я дальше с мамой буду жить.
Да, сейчас всё проще было бы. Тест ДНК, да и всё. Может быть, и сделали его уже, и все успокоились. А может быть - "ложки нашлись, а осадок остался". Между прочим, завтра, 25 апреля - международный день ДНК. Вот так. Скольким людям это открытие в 1953 году кому-то жизнь изменило в лучшую сторону, а кому-то, наоборот, сломало!
Что дальше было в этой семье, я не знаю. Своих проблем навалилось, и переехать из той квартиры пришлось. Да и меня тогда гораздо больше волновали вопросы того, что я не скрываю от Максика те суммы, которые на него государство даёт. Мне как раз на всех уровнях советовали этого не делать, даже в опеке советовали не говорить о том, что я на ребенка деньги получаю, потому что дети подрастают и начинают требовать выдать эти пособия им в руки на их личные расходы. Или требуют тратить эти деньги на детские хотелки. Поэтому, ЛюдмилСанна, не хотите проблем - не говорите о том, что ежемесячно шесть тысяч на ребенка получаете. Эти деньги даются на обувь, одежду и продукты, а не на компьютерные игры. А это ребенку объяснить сложно. А я думала: ага... Сейчас я правды не скажу, а потом Максу исполнится 14 лет, и пособия он начнёт получать на свой счет. И как я в этот момент объяснять буду, что я шесть лет деньги на ребенка получала и в тряпочку помалкивала? Поэтому меня тема вранья ребенку в то время вот с этой стороны интересовала.
А сейчас вспомнилось вот. Вспомнилось, и думаю: может, вот это недоверие к миру вообще закладывается еще в младенчестве или вообще в раннем детстве? Лежишь ты один, маленький, в кроватке, и чувствуешь себя беспомощным и никому не нужным. Вот в доме малютки ты, или в садике на пятидневке, или в интернате каком. Сказать еще ничего не можешь, а чувство того, что ты не нужен, уже есть?
Наверное, бесследно это всё-таки не проходит. Ни у того же условного Стаса Пьехи, который не в худшем интернате страны воспитывался, ни у нас, которых родители вынужденно оставляли в садиках на пятидневку. А уж тем более у малыша, который, не понимая трудностей в жизни родителей, остаётся один в чужих стенах на чужой постели.
