Моя жизнь давно устоялась. Любимая работа, хорошая квартира, рядом красивая женщина. Плюс ко всему доход выше среднего. Когда-то мне крупно повезло. Отец моего лучшего друга был хозяином одной из частных клиник. Сразу после окончания медунивера мы пошли к нему работать. Может быть меня и не взяли бы, молодого специалиста, да друг настоял. Теперь я работаю кардиологом, и довольно-таки хорошим. И работа эта мне безумно нравиться.
Все эти блага достались нелегко. Воспитывала меня мать одна. Когда мне едва исполнилось два года, родители развелись, и отец уехал в неизвестном направлении. За все двадцать восемь лет ни разу не дал о себе знать, не говоря уже об алиментах. Мама никогда не скрывала, где мой отец. Наверное, поэтому я не испытывал к нему никаких чувств. Разве что кроме равнодушия.
В прошлом году с матерью случилось несчастье, которое приковало её к дому. Последствия инсульта. Она теперь одна не выходила из дома без посторонней помощи. И по дому передвигалась преимущественно в инвалидном кресле. Каждый день мне приходиться забегать к ней после работы, проверять как она, приносить продукты.
Сегодня у меня был вечерний приём. Закончив я поехал привычным маршрутом. Магазин, продукты, мама. Дверь открыл своим ключом.
— Мамуль, это я! Я тебе твоих любимых яблок купил. Всё как ты любишь!
Занёс пакет с продуктами на кухню и вошёл в комнату. Мать сидела в своём кресле и молчала.
— Мам? Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь? Я сейчас тонометр принесу, давление измерим.
— Антоша, ничего не надо! Сядь рядом со мной.
Я опустился на стул рядом и выжидательно на неё уставился. Мне определённо не нравился её бледный вид… Мама взяла за руку.
— Сынок, папа твой умер.
— Папа??? И? Я должен расстроиться?
— Сынок, так нельзя. Он всё-таки твой отец.
— Да какой он отец!
Меня всегда раздражали подобные разговоры. Отец был у Вовки. На рыбалку каждые выходные ездили. Иногда меня брали с собой. В пятом классе он купил ему большой велосипед и учил его кататься в нашем парке. А я бегал следом и жутко завидовал. Нет, не велику, а тому что у Вовки был вот такой отец, а у меня не было. Никогда и никакого.
А мама как будто не слышала и продолжала своё:
— Я не могу поехать, а ты съезди.
— Я??? И что я там забыл?
— Антоша, я тебя очень прошу! Передай, что я не сержусь на него, давно простила. Пусть покоится с миром.
— Мама, я не могу. Как я тебя оставлю? Да и у меня работа.
— Разве тебя не отпустят на похороны отца? А за мной тётя Оля присмотрит.
— Я тебя не понимаю! Он тебя бросил, за все эти годы ни строчки не написал, ни разу не позвонил, ни копейки денег не дал. А ты его простила???
— Антоша, я тебя не часто прошу о чем-нибудь, но сейчас просто умоляю!
Я тяжело вздохнул. Расстраивать мать совсем не хотелось. Да и нельзя ей было нервничать.
— Я позвоню Эдуарду Васильевичу. Если отпустит, значит съезжу. — пообещал я, в душе надеясь на отказ, — Когда похороны?
— Завтра. Спасибо, сынок!
Я разогрел ужин для матери и побежал домой. Ещё нужно было с Людой объясниться и начальству позвонить.
"Не было печали!" — ворочал я, набирая номер главного врача клиники.
— Эдуард Васильевич, простите за поздний звонок, но у меня безотлагательное дело. — вкратце объяснил суть и уже был готов к отказу.
— Антон Юрьевич, о чём речь! Конечно! У Вас отпуск намечался, если мне память не изменяет? Так что будем считать, что он у Вас с завтрашнего дня. Помощь нужна?
— Нет... Но... — этого я никак не ожидал. В душе я надеялся на отказ.
— Ваших пациентов мы перенесём, ни о чём не переживайте.
Я просто потерял дар речи. Теперь ничего не оставалось, как поблагодарить начальника и повесить трубку.
Люде было сложнее всё объяснить.
— Антон, я не понимаю, откуда у тебя взялся отец????
— Люда, в создании детей участвуют двое, отец и мать. Или ты думала я от святого духа родился?
— Ты издеваешься?
— Отнюдь. Людочка, послушай, я съезжу на похороны и вернусь. И мы с тобой возьмём горящие путёвки куда-нибудь в тёплые края и улетим! Или поехали со мной?
— Я? В какую-то деревню на похороны совершенно не знакомого мужика? Ну уж нет! Я тебя дома подожду. На шопинг пока схожу, купальник новый поищу.
— Сходи.
Я поцеловал свою девушку и мысленно простился со крупной суммой денег на своей карте. Поскольку рассчитываться она будет именно ею и, что-то подсказывало, одним купальником не ограничится.
— Людочка, иногда к маме моей заглядывай, ладно?
— А ты надолго?
— Пару дней.
Люда кивнула. Мы поужинали и легли спать. Мне завтра придётся рано встать.
Выехал рано утром. Было ещё темно и ночной мороз не отступил. Ехать нужно было далеко, и ничего хорошего от этой поездки я не ждал. По трассе было хорошо ехать. Но потом пришлось свернуть. Здесь всё было намного печальней. Чистили редко, Из-за сугробов дорога сузилась. Сейчас больше всего я боялся встречной машины. Если с легковушкой худо-бедно ещё можно было разъехаться, то грузовик не оставлял шанса.
Спустя час навигатор скомандовал повернуть налево. Здесь было совсем всё грустно. Похоже с начала зимы эту дорогу никто не чистил. И редкие машины накатали колею, по которой я так неудачно сейчас ехал, стараясь не сесть на пузо. В этом лесу меня долго не найдут. Путь от трассы до деревни у меня занял больше времени, чем путь от города до того поворота. И вот на горизонте показались первые крыши. Запахло дымком. Точного адреса у меня не было, поэтому я спросил у деда, который сидел возле ворот с самокруткой в зубах.
— Ну дык поедешь прямо. Там будет дом с красной крышей, за ним повернёшь значит на лево, потом снова прямо пока не увидишь открытые ворота и крышку гроба.
Я кивнул и двинулся по указанному пути. Успел я как раз вовремя. Возле ворот на двух табуретках стоял красный гроб. Женщины, кутаясь в шубы и вытирая глаза чёрными платками, уголки которых выглядывали из-под шалей, стояли вокруг гроба и громко причитали. Я припарковался и подошёл поближе. Мороз пробирал до костей. Здесь было значительно холоднее чем в городе. Меня начало трясти. А, может, трясло вовсе не из-за холода...
В гробу лежал самый настоящий деревенский мужик. Морщинистое лицо, потемневшая от частого нахождения на солнце кожа, волосы совсем седые, натруженные руки.
— Юрочка, да на кого ты нас оставил! Да встань, посмотри. Детки твои стоят! Сиротиночками остались! — начала завывать какая-то пожилая женщина. Она практически легла в гроб, — Да как мы без тебя будем!!!
Её подняли каки-то женщины и отвели в сторону. Подошёл поп и стал махать кадилом и читать свои молитвы. Я же уже ни ног, ни рук, ни ушей не чувствовал. На кладбище я поехал на своей машине, посадив нескольких женщин к себе.
— А ты кто таков-то будешь? Вроде как не из наших. — начала допытываться до меня одна из женщин, которая сидела возле.
— Я родственник. — уклончиво ответил я.
— Да вижу я, что родственник. Точь-в-точь Юрка в молодости. Ох, и ходок был! Царствия ему Небесного! Баб как перчатки менял!
Не знаю почему, но мне было неприятно это слушать про своего отца. Пусть даже я его и не помню совсем. А бабы продолжали судачить, вспоминая каким был мой отец. Интересно, если бы они узнали, что я его сын, они так же вели себя? Но зато я многое узнал. А главное, оказывается, у меня есть две сестры и брат. И жена моего отца два года назад умерла.
После кладбища я намеревался сразу уехать домой. Но всё пошло не по плану. Когда я подошёл к своей машине, Возле неё уже стояли те самые дамы.
— С тобой приехали, с тобой и вернёмся! — поставила меня перед фактом самая бойкая из них.
"Ну ладно, — думаю, — отвезу их и домой!" Я во что бы то ни стало хотел уехать домой. Пусть в ночь. Пусть вернулся бы среди ночи. Но ничего лучше нет спать в своей тёпленькой кроватке, обнимая Люду!
— А ты что же? Пошли, пошли! Обязательно нужно помянуть. Хоть блин да съесть! — стали меня уговаривать женщины. И я поддался на уговоры.
Под ручку с моими спутницами я вошёл в просторный двор. Баня, сарай, ещё какая-то постройка. Высокое крыльцо. Крашеные полы. Люди входили, крестились и усаживались за стол. Две женщины, одна чуть постарше, другая совсем молоденькая подносили пришедшим тарелки с супом. Меня тоже усадили. Во главе стола сидела бабушка в чёрном платке. Рядом с ней на столе стоял портрет моего отца. Бабушка всё время плакала и гладила портрет. Вдруг её затуманенные от слёз глаза остановились на мне.
— Ты Антон?
Я удивился.
— Ты Антон! Внучек мой! Вот, не увидел папка какой ты вырос!
Все сидевшие за столом притихли и переводили взгляд с меня на бабушку. Её я тоже не помнил. Даже на фото её не было ни на одном. А бабуля всё причитала. И всё выходило так, что вроде как отец и не виноват, что не приезжал и не интересовался моей судьбой. А в мою руку буквально насильно вложили рюмку.
— Надо. Надо за упокой души! — говорили мне со всех сторон.
И я залпом опрокинул содержимое внутрь. По телу сразу побежало тепло. Голову затуманило. Я встал со стопкой в руках.
— Я не знал, каким он был человеком. Но вижу, что неплохим, раз столько народу собралось, чтобы проводить в последний путь. Одно знаю, отцом он был плохим.
В комнате воцарилась полная тишина, а я продолжил:
—А я сейчас объясню. Мне было два года, когда отец бросил мать и уехал. Женился здесь, детьми новыми обзавёлся. А обо мне за тридцать лет ни разу и не вспомнил даже.
По комнате пошёл шум. Люди тихонько переговаривались.
— Давайте выпьем. Пусть земля ему будет пухом! — закончил я и снова выпил.
В голове уже пульсировала водка. Она быстро всасывалась в голодный желудок. И тут поднялась бабушка.
— Да как ты можешь так говорить???? Да что ты знаешь???? Да Юрочка любил тебя! Каждый день вспоминал! Это мать твоя вам видеться не давала! Это она выгнала его!
— Правильно. Выгнала. Я бы тоже выгнал, если бы моя жена на два дома жила!
Я встал со стола и хотел уйти.
— Да как ты....да!!! — она стала хватать ртом воздух и рукой хвататься за грудь.
— Пална, ты чего??? — заголосили бабы. Кто-то кинулся к ней. У меня алкоголь выветрился моментально.
— Нужно её отвести в другую комнату и уложить.
Кто-то кричал, что нужно вызвать скорую, кто-то побежал за фельдшером. Я помог довести бабушку до другой комнаты и уложил её на кровать. В этот момент во мне проснулся врач.
— Выйдите все!
Спровадил я народ. Подошёл, открыл форточку. В комнату вошла девушка, та самая, которая накрывала на стол. Какая же она была красавица! Огромные серые глаза, две тугих косички русых волос, чуть пухленькие губки. А сама вся такая хрупкая. Хотелось обнять её и оберегать от всего на свете. Интересно, сколько ей лет?
— Нужно давление померить. Выйди.
— Я помогу. Я врач.
— Да ты уже помог!
Она начала разворачивать тонометр. Старенький, механический, там где нужно фонендоскопом слушать. Я забрал у неё его. Померил давление, потом фонендоскопом прослушал. Бабушка лежала бледная как полотно и тяжело дышала.
— У вас лекарства есть какие-нибудь? — спросил я у бабушки.
Она кивнула и посмотрела на девушку.
— Я сейчас аптечку принесу.
Когда прибежал фельдшер, бабушке уже стало легче и она уснула.
— Что вы тут самолечением занимаетесь! — начал орать он.
— Спокойно, я врач. Знаю что в таких случаях делать.
— А меня зачем тогда дёргали! — плюнул он, развернулся и пошёл за стол.
— Тебя как зовут? — обратился я к девушке.
— Полина.
— Выходит, ты моя сестра?
— Выходит что так.
— Постелишь мне где-нибудь? Я у вас переночую, а утром домой уеду.
Она кивнула и вышла. Эх, и почему она моя сестра????