Эпоху Просвещения в России, поэзию рубежа XVIII-XIX веков трудно представить без Гавриила Романовича Державина (1743-1816). Хорошо известны его патриотические оды и благословление юного Пушкина на поэтическую стезю («старик Державин нас заметил, и, в гроб сходя, благословил). Теперь же полистаем державинское собрание сочинений в поисках чая.
ЗАГАДКА ГЛАЗУМЕЯ
В 1791 году Гавриил Романович Державин купил в Санкт-Петербурге, на набережной реки Фонтанки, участок с недостроенным домом, чтобы обустроить усадьбу. Сегодня эта городская усадьба с садом – его музей (набережная реки Фонтанки, 118).
И в тот же год у Державина появился сосед – полковник Михаил Антонович Гарновский, адъютант и доверенное лицо знаменитого князя Потемкина, ставший одним из первых богачей Санкт-Петербурга. Он начал строить великолепный дворец, рассчитывая, что его выкупит казна под резиденцию для какого-нибудь императорского родственника. Гавриил Романович писал: «Когда ... он, Гарновский, и автор (Державин) строили свои дома, то поелику первый созидал великолепный дом, то он и презирал маленький, строенный автором, посматривая на оный с великим небрежением, ибо он был человек весьма гордый». В осуществлении подобной идеи все средства были хороши, поэтому Гарновский возводил дом выше законных нормативов, да еще и захватил часть участка у Державина. Гавриил Романович, возмущенный еще и тем, что гарновский дом затеняет его сад, жаловался в полицию и написал «Оду ко второму соседу». Начинается стихотворение так.
«Не кость резная Колмогор,
Не мрамор Тифды и Рифея,
Не невски зеркала, фарфор,
Не шелк Баки, не глазумея
Благоуханные пары
Вельможей делают известность,
Но некий твердый дух и честность,
А паче — Муз дары.
Почто же, мой второй сосед,
Столь зданьем пышным, столь отличным
Мне солнца застеняя свет,
Двором межуешь безграничным
Ты дому моего забор?
Ужель полей, прудов и речек, Тьмы скупленных тобой местечек
Твой не насытят взор?»
Державин перечисляет атрибуты роскоши в отделке и обустройстве дома: предметы из резной кости, которыми славились Холмогоры; мрамор с разработок на реке Тивда в Олонецкой губернии, а также «на Рифее» – на Урале; зеркала и фарфор с Императорских заводов, выстроенных на берегах Невы; восточный шелк, который в XVIII веке шел в Россию через Баку. И – глазумей с его «благоуханными парами». Что же это такое? Открываем «Объяснения на сочинения Державина, относительно темных мест, в них находящихся, собственных имен и двусмысленных речений, которых подлинная мысль автору токмо известна...», читаем державинскую «расшифровку»: «Глазумей – лучший цветочный китайский чай, который получается чрез Кяхту в Россию». Да, чай, путь которого из Китая в столицу занимал тогда больше года, позволить себе могли не все. Но вот что за сорт Державин назвал «глазумеем», остается загадкой.
«ПОВЕЕТ С ДОМА МНЕ МАНЖУРСКОЙ»
В 1803 году 60-летний министр юстиции Российской империи, сенатор Гавриил Романович Державин вышел в отставку. Он практически переселился в имение Званка, расположенное в 120 верстах от Санкт-Петербурга – в Новгородской губернии, на высоком берегу Волхова. До этого с 1798 года он проводил в Званке летние месяцы; здесь он создал около 70 произведений. «Возможно ли сравнять что с вольностью златой, / С уединением и тишиной на Званке?/Довольство, здравие, согласие с женой, / Покой мне нужен – дней в останке» – писал он. В неторопливой загородной усадебной жизни чай пили несколько раз в день: с утра, в полдень, часа в четыре и вечером.
К именинам Гавриила Романовича 3 июля 1806 года в Званку приехали погостить его свояченица, племянницы, дальняя родственница. Для девочек Державин сочинил «комедию в одном действии, с хорами», которую назвал «Кутерьма от Кондратьев». «Сия домашняя комедия сочинена для детей по случаю, что у автора случились вдруг в служителях три Кондратья, из которых один – камердинер, другой – садовник, а третий – музыкант; и как они при одном случае, находясь в услуге, перемешались (то есть были перепутаны при раздаче им хозяйственных указаний), то автор и написал сию комедию». Роли в этой веселой, с пением, комедии положений исполнили гостьи и жена Державина Дарья Алексеевна. Читаем начало пьесы, заявленной как «действие в сельце Званке».
«ЯВЛЕНИЕ I.
Театр представляет гостиную комнату, стол с самоваром и чайным прибором. Миловидова в покоевом платье, и волосы у нея несколько смяты. Варинька, Веринька, Пашинька, обнявшись между собою, выходят за нею.
Миловидова (смотря на часы). Почти четыре часа – позаспались немного. Ну, поскорее, дети, напьемся чаю. мне недосуг... Надобно кое-что приказать изготовить для праздника».
Как видим, в пьесе отразились «чайные» реалии жизни в усадьбе. Есть они и в стихотворении, где описаны занятия «жизни Званской». Так, во время утренней прогулки герою «повеет с дома мне манжурской иль левантской – то есть донесется аромат китайского чая или же кофе, что «доставляется чрез торг левантский» (Левант – общее название стран восточной части Средиземного моря). Или позже, рассказывает Державин, «Утомись, идем скирдов, дубов под сень; / На бреге Волхова разводим огнь дымистый; / Глядим, как на воду ложится красный день. И пьем под небом чай душистый».
САМОВАР КАК ИСТОЧНИК ВДОХНОВЕНИЯ
В 1798 году Державин написал в Званке стихотворение «Арфа» со знаменитыми строками «Отечества и дым нам сладок и приятен». В 1838 году князь Петр Андреевич Вяземский в стихотворении «Самовар» воспел чаепития у самовара как символ русских традиций и культуры. В качестве эпиграфа Вяземский взял державинские строки и повторил их еще раз в тексте:
«Поэт сказал – и стих его для нас понятен:
«Отечества и дым нам сладок и приятен»!
Не самоваром ли – сомненья в этом нет –
Был вдохновлен тогда великий наш поэт?»
Как тут не вспомнить державинское «повеет с дома мне манжурской».