Абсолютно всё, что оказывается в центре внимания и вне него, можно определить как два взаимодополняющих и взаимопротивоположных принципа или две противоположные стороны, создающие между собой что-либо целое. Очевидно же, что тьма и свет — это форма, холод и жар — температура, радость и грусть — настроение, прошлое и будущее — настоящее, и так в отношении чего угодно. Разнообразие противопоставленных явлений, форм, сторон, мнений, каких-либо мгновений, выстраивающих собой реальность, очевидно, очень велико. Даже этот текст уже несёт противодействие в себе вместе с развитием положительного (доверительного), нейтрального или отрицательного (скептического) отношения к нему.
Но неужели правда, что буквально всё подчинено этому принципу? А где же противоположное, скажем, машине, может, кирпичу, какому-нибудь конкретному живому существу, пятну кофе, буквам, фильму или скамейке? Как же «ничто» смогло позволить себе сформировать мир, где можно наблюдать именно такой его внешний вид? Разве он не должен быть в контексте противодействий? Что-то может возникнуть из ничего, только если есть противовес ему, ведь всё-таки ноль — это минус один плюс один.
Если всё, что оказывается в центре внимания, олицетворяет противоположности, то должно быть нечто противоположное даже самим органам чувств и их функциям, которые обеспечивают возможность какого-либо познания в принципе. Реальность, построенная исключительно на противоположном, должна предлагать и свою, и их обратную вариацию, интерпретацию так же, как и явное воплощение этого.
В процессе поиска ответа на поставленный вопрос мне повезло обнаружить некоторую скрытую деталь, которая стала не просто главной темой моего творчества, но и вместе с этим окончательным аргументом в пользу того, что действительно буквально всё — это противоборство и содействие двух противоположностей во имя целого, без исключений.
Уверен, многие замечали то, чему посвящен этот текст, но никогда не слышал, чтобы на этом кто-то акцентировал особое внимание, что выглядит абсурдным. Хотя и сам не придавал особого значения впервые встретившись с таким явлением. Поэтому на всякий случай сообщаю, что у нас всегда была возможность влиять на свое восприятие так, чтобы можно было наблюдать противодействие самим формам объектов и среде, где они расположены, — их противоположное состояние.
С момента рождения наше зрение или осязание является чем-то пассивным, автоматическим при восприятии форм положительными, но, в противовес, должно быть и активное, направленное обратное действие, качество которого должно расти с опытом. Нечто, что могло бы показать нам отрицательную сторону форм при противоположном подходе.
И это "нечто" существует. С помощью видимой части любого объекта можно наблюдать противодействие ему самому. Чтобы понять, о чем именно идет речь, необходимо просто получить такой визуальный опыт. И в этом может помочь рисунок прозрачной пирамиды.
В небольших масштабах может показаться, что меняется само положение пирамиды, что, как бы, есть возможность выбора ближней стороны, чему не придается какого-то особого значения — такое явление воспринимается не более, чем иллюзией.
Существует множество подобных примеров, которые характеризуются буквально как обман зрения. Такие, как куб Неккера, лестница Шредера, силуэт танцовщицы Нобуюки, но, по-моему мнению, это больше, чем просто оптический эффект. Явление противоположного восприятия содержит в себе настоящее сокровище — ключ к глубокому осознанию, на чем стоит буквально всё и доказать это не составит особого труда.
Возвращаясь к рисунку пирамиды, на самом деле, её можно повернуть так, чтобы вершиной она была направлена в нульмерный центр зрения и представляла линии схождения перспективы. Получается, теперь, когда проводится подобная манипуляция с её восприятием, можно обнаружить, что меняется не только положение пирамиды, но еще и перспектива, в которой она построена, вместе с ней самой.
И вот перед нами не что иное, как форма, расположенная в обратной перспективе, имеющая противоположное положение в пространстве и прямо противоположную геометрию — ничего сложного. Но именно этот визуальный опыт можно применить в отношении всего видимого. Для наблюдателя все объекты расположены в перспективе — преимущественно они объемны и имеют положение, а значит, могут быть восприняты отрицательными.
Итак, чтобы воспринимать отрицательным всё сразу, следует понимать, что вокруг нас расположено неограниченное множество таких перспектив, образующих заполненную ими же равноудалённую сферу. Каждая перспектива имеет неограниченное множество вариаций своего построения, и все они всегда сходятся в нульмерные точки, представляющие геометрическое отсутствие. Это то же самое отсутствие вне пространства, где еще не началось время и не успела сформироваться какая-либо геометрия, определяющая размерность, но такое отсутствие, как мы можем доказать двумя способами, содержит большие измерения.
Эти перспективы в тех или иных случаях заполнены объектами и подчеркнуты ими. Они также состоят из нульмерного, формирующего большие измерения, скапливаясь в объёмы объектов. Вместе с этим, строя представление о себе и о них как о материальном или идеальном, всегда находясь в контексте противоположного и отсутствия. Если же воспринимать обратное состояние этих перспектив, то можно оказаться в противоположном Мире. Буквально.
Видеть наоборот, конечно, непривычно — это как писать левой рукой, если Вы правша. Но это возможно. Во время обратного восприятия объекты, которые находились ближе всего, становятся самыми дальними, их формы вогнутыми в пространство, пространство внутрь себя, демонстрируя "Контрмир".
В противоположном Мире поверхности отражены по вертикали, здания показывают прямо противоположную архитектуру, а смена точки обзора сопровождается демонстрацией полярно противоположной динамики окружения. Например, при смещении относительно здания стена скрывается за фасадом — она как бы оказывается в визуальном отсутствии внутри объекта или за ним, но при обратном восприятии она уже скрывается в негативном пространстве — в визуальном отсутствии вне объекта и перед ним, что позволяет наблюдать в противоположной среде, как ближнее перекрывает собой дальнее.
Или вот, например, ваза. Вне неё ничего, как и внутри. Есть только слой между отсутствием содержащим и содержимым, которые в своей борьбе взаимоотрицания и взаимоутверждения создают образ этой вазы. При этом этот же слой в виде формы выражает идею о противоположном через свою контрформу — другой стороне отсутствующей медали.
Поэтому даже представляя что-то, мы представляем вариацию ничего, в виде противоположного, всегда распределенного на таковые самим нашим вниманием. Вниманием, которое словно нож разрезает отсутствие на две противоположности, например, левую и правую стороны, верх и низ, форму и контрформу. Буквально, как в физическом опыте с эффектом наблюдателя и прохождением фотонов через экран с узкими прорезями, где фотоны проявляют себя либо как частицы, либо как волны. Частица в своем центре нульмерна, что указывает на геометрическое отсутствие, а волна олицетворяет противоположности, имея гребень и основание. Это лишь одно из доказательств того, что даже нульмерный центр взора, упирающийся всегда в нульмерную точку, разрывает рассматриваемое на противоположное для его распознания как наличное и контрналичное, условно, плюс один и минус один, а разрываемое фиксирует это, являясь тем же, кто смотрел, ведь в своей основе одно и то же отсутствие — его правая рука в курсе, что делает левая, продолжая уравновешивать противоположные проявления.
Формы объектов, благодаря возможности быть воспринятыми, одновременно и как контрформы, демонстрируют альтернативную вариацию отсутствия, сохраняя связи с принципом о борьбе и единстве противоположностей, оказывается, даже в самом восприятии. Поэтому, наличие мира вещей не противоречит принципам противодействия, неся собой их проекцию. Та же машина, кирпич или что угодно ещё имеют противоположности — они изначально противоположны сами себе, своему внешнему виду для смотрящего, а без него оставаясь всё тем же разнообразным и никаким ничем. Отсутствие, которое стоит у истоков всего, всё ещё отсутствует, но в разных вариациях, ради того, чтобы в глазах созерцателей кристаллизироваться и развиваться, рассеиваться и деградировать в такой логике.
Получается, есть и противопоставление утверждению, что нульмерное содержится внутри трехмерного, составляя его. Оно подразумевает, что формы и контрформы должны также одновременно содержаться в этом самом отсутствии. Как бы трёхмерное измерение внутри безразмерного, отрицательный объем. Это уже было упомянуто в контексте еще необразованного пространства, но также можно наблюдать в момент обратного восприятия всей сферы обратных перспектив. Ведь если не это, то что же наглядно демонстрируется созерцателю, когда сфера из перспектив, где расположены объекты, воспринимается явно и подсознательно как сфера из обратных перспектив? Созерцатель оказывается внутри такого отсутствия, внутри нульмерного и видит её оболочку, внутренний слой, представляющий этот самый отрицательный объем.
Почему бы в дополнение к формам и контрформам, отсутствию содержимого и отсутствию содержащего не упомянуть и о противоположном в тактильном и цветовом восприятии? Если говорить про цвет, то в отношении объекта он разделяется на отраженный объектом цвет и цвет, им поглощенный, следовательно, ему присущий. Мы в противодействие этому факту воспринимаем и привыкли считать ровно наоборот.
Как и в случае осязания, нет ничего сложного. Следуя все той же логике, оно также должно быть сбалансировано неким противоположным проявлением. В связи с этим можно заметить, что при прикосновении к объекту геометрическое отрицание проявляется в виде вогнутости плоти или самого объекта.
Через необходимость создания противодействия объекты воспринимаются как некий положительный объем. Утверждение же отрицательной стороны объекта приводит к восприятию самой вогнутости плоти вместе с контрформой осязаемого. Когда происходит соприкосновение, чувствуется одновременно и выгнутости, и вогнутости как в визуальном и обратном визуальном восприятии в отношении форм и контрформ. Причем и между ними, как это известно, всегда есть слой равный в своем объеме нулю, отсутствию.
Разве не это ли та самая основа, благодаря которой идеальное и материальное возможны? Не это ли топливо, ресурс, причина и следствие, закон и исключение из правил? Не очередное ли это доказательство тому, что это тот самый вселенский принцип? То, что лежит между всеми формами и контрформами, наличными, отсутствующими, контрналичными, внутри них самих, вокруг каждой из их частиц или фрагментов, их понимании, видения, интерпретаций, являясь их основой и все так же буквально ничем для них во всем его многообразии. Есть сомнение? Так и тянет создать отрицание такого положения, привести контраргумент? Это будет очередным проявлением противодействия этому факту, одновременно доказательством обратного.
По крайней мере для кого-то это будет важным знанием, для кого-то бесполезной иллюзией, для кого-то останется неизвестным, но всё-таки, мне чувствуется, что такое представление об окружающем Мире могло бы принести всем пользу — как минимум, всё начнет восприниматься в гармонии, а понимание пространства станет цельным, предсказуемым, даже синхронизированным. Поэтому существует этот текст, и, основываясь на обратном визуальном восприятии, моем опыте и представлении о роли противоположного в строении окружающего и содержимого Мира, я пишу картины, изображая на них разные типы контрформ. Для достижения результата как бы выворачиваю геометрию объектов относительно их же составляющих элементов или иных объемов, плоскостей, осей, точек, создавая композиции, способные улучшить пространственное мышление, таким образом открыв новый вид искусства.
Далее представлены схема с типами контрформ и картина, демонстрирующая одну из них.