— У нас всё хорошо? — спросил вернувшийся из командировки Леонид, входя в квартиру.
— У нас всё отлично, Лёня, — ответила Людмила, встречая мужа в прихожей.
— А дети где? Почему они папу не встречают?
— Дети в садике.
— Ах, да. Сейчас ведь полдень. Ну, в садике, так в садике. Значит, у нас здесь всё по-старому. Это хорошо.
Леонид уже снял верхнюю одежду и уличную обувь, надел свои домашние тапочки, хотел пройти на кухню, но Людмила его не пустила.
— Не спеши.
— Что такое, Люда? — не понял Леонид. — Почему ты не даёшь мне пройти?
— Скоро узнаешь.
— Узнаю что?
— У нас здесь не всё по-старому.
— Вот как?
— Есть кое-что новое. Две новости. Одна новость — хорошая, а другая — очень хорошая. С которой начать?
— Может, пройдём на кухню? И там ты мне всё расскажешь?
— Поговорим здесь.
— Ну, здесь так здесь.
— С какой новости начать, Лёня?
— Начни с хорошей, — уверенно ответил Леонид.
— Пока ты был в командировке, твой отец женился, — сообщила Людмила. — Можешь ему позвонить и поздравить.
— Как «женился»? — воскликнул Леонид. — На ком? Когда?
— Вот так, взял и женился, — ответила Людмила. — На Розе. Вчера свадьба была.
— И ты называешь это хорошей новостью? — воскликнул Леонид.
— Разумеется. Твой отец счастлив. Он женился на любимой женщине. Конечно же, это хорошая новость.
— Ты сейчас серьёзно или прикидываешься?
— Абсолютно серьёзно. И свадьба такая хорошая. Мне всё очень понравилось.
— Так ты и на свадьбе была?
— Была.
— А почему я об этом только сейчас узнаю?
— Потому что до тебя было не дозвониться. Ты же сам сказал, что экспедиция, в которую тебя отправили на месяц, будет проходить в глухой местности, где нет связи. Как же мы могли тебе об этом сообщить?
— А до моего отъезда он не мог мне этого сказать?
— Так ты же с ним поссорился месяц назад. Перед самым своим отъездом. Забыл? Ты просил у него денег, а он тебе не дал. И ты на него обиделся. Сказал ему, что больше он тебе не отец и ты знать его не хочешь.
— Так он назло мне женился? Так, что ли?
— Нет. Женился он по любви.
— А ты почему мне не сказала об этом перед моим отъездом?
— Так я сама узнала об этом только три недели назад. К тому времени тебя здесь уже не было. Как я могла тебе сообщить?
— Хотела бы сообщить, придумала, как.
— Так я придумала.
— Что ты придумала?
— Чуть позже узнаешь. А ты сейчас мне лучше скажи, что это ты так разволновался? Ну, женился твой отец, и что? Подумаешь! То же мне событие!
— Да как ты не понимаешь! — закричал Леонид. — Ведь эта его женитьба перечёркивает все мои планы. Теперь я не единственный наследник своего отца. Есть ещё и какая-то Роза! Кстати, ты не сказала, сколько ей лет.
— Тридцать пять, — ответила Людмила.
— Ну я так и знал. Я чувствовал! Всё это время, что я был в экспедиции, я был уверен, что здесь происходит что-то чудовищное.
— Почему «чудовищное»?
— Ты ещё спрашиваешь? Она же ему в дочери годится!
— Кстати, у Розы есть ребёнок, — сказала Людмила. — Хороший мальчишка. Твой отец очень его любит и даже собирается его усыновить.
— Что? — закричал Леонид. — Мой отец хочет усыновить чужого ребёнка?
— Не чужого ребёнка, а ребёнка любимой женщины. Тем более, она теперь его жена. Он ещё маленький, ему всего четыре года, а уже такой умный. Весь в маму. А усыновить он его хочет, потому что Роза скоро снова станет мамой.
— Она ждёт ребёнка?
— От твоего отца.
— И ты так спокойно об этом говоришь?
— А почему я должна волноваться?
— Эта Роза — хитрая и коварная женщина! Которая воспользовалась доверчивостью моего отца, женила его на себе и вдобавок собирается повесить на него чужих детей. Я уверен, что и второй ребёнок, которого она ждёт, не от моего отца. Я это докажу.
— Зачем ей вешать на твоего отца своих детей?
— А ты не понимаешь? Она хочет обобрать его.
— То, что ты говоришь, Леонид, это вздор. Роза — замечательная женщина. Умная, добрая. Сразу видно, что она любит твоего отца. И мальчишка у неё чудный такой.
— Заткнись! — закричал Леонид. — Замолчи сейчас же и не смей при мне говорить, что Роза хорошая. Не смей! Роза не может быть хорошей! Слышишь? Не может! Она — коварная авантюристка! И дети её — опасные авантюристы. И запомни это раз и навсегда. И мы обязаны сделать всё возможное, чтобы разрушить их брак и не допустить, чтобы мой отец усыновил её ребёнка, а она стала матерью его ребёнка. Господи, за что мне всё это. Уехал всего на один месяц! Вернулся, а здесь такое. Давай, Людмила, предлагай. Как нам их разлучить.
— Ты совсем уже? Я не собираюсь этого делать.
— Нет, ты будешь это делать! — прокричал Леонид.
Он огляделся, как загнанный зверь, но, не увидев ничего подходящего, сходил в гостиную, вернулся оттуда с вазой в руках и разбил её, бросив со всей силы на пол.
— Ты что делаешь? — удивлённо произнесла Людмила. — Эту вазу мне мама подарила.
— А мне плевать. Меня сейчас волнует только одно. Я хочу, чтобы мой отец как можно быстрее развёлся со своей Розой. Господи, он ещё и ребёнка её усыновить хочет. Это она специально так всё подстроила. Дождалась, когда я уеду в командировку, женила отца на себе и сына своего ему на шею повесить хочет. Короче, прямо сейчас мы должны с тобой придумать, что нам делать.
— Я ничего придумывать не собираюсь, — ответила Людмила. — И тебе не советую.
— Что? — воскликнул Леонид. — Что ты сказала?
— Что слышал! — гордо ответила Людмила.
— Да я тебя... — злобно прошипел Леонид и, держа руки перед собой, как будто хочет схватить Людмилу за горло, двинулся в её сторону.
— Вот только посмей меня хоть пальцем тронуть! — строго предупредила Людмила.
Она отступила от мужа на несколько шагов, быстро нагнулась и достала из-под тумбочки большую чугунную сковороду.
— Сделаешь ещё шаг, и пожалеешь, — сказала Людмила.
Леонид замер, его взгляд, полный презрения, был устремлен на супругу. Огляделся.
— И только посмей ещё что-нибудь разбить, — строго произнесла Людмила. — Получишь. Вот этой самой сковородой. Я не шучу.
— Если ты меня... — прохрипел Леонид. — Если ты только посмеешь меня коснуться этой...
— Если ты меня тронешь или что-нибудь разобьёшь, я это обязательно сделаю, — поспешила ответить Людмила. — Так и знай. По голове.
Леонид представил, как это может быть, и ему стало не по себе.
— А тем более по голове... — злобно продолжал он.
— Именно по голове, — чуть нагнувшись вперёд, спокойно ответила Людмила, держа сковороду двумя руками, как теннисную ракетку. И покачивая ею так, как будто собиралась отбивать мяч. — Чтобы до тебя дошло.
— Ответственности за это не боишься? — спросил Леонид.
— Я скажу, что это ты сам, — нагло ответила Людмила.
— Что ты мелешь? Ты соображаешь? Тебе же не поверят.
— Ещё как поверят. Поговорят с тобой минут пять и поверят.
Какое-то время Леонид с выпученными от злости глазами и красным лицом молча смотрел на Людмилу, раздувая ноздри и сжимая и разжимая в бессильной злобе кулаки.
Затем попытался что-то сказать. Не получилось. Потому что слишком волновался и вместо слов издавал странные бурляще-шипящие звуки. Он попробовал ещё раз. Тот же результат.
Людмила ждала, когда муж успокоится, но сковороду из рук не выпускала и продолжала угрожающе покачивать ею.
Прошло ещё немного времени, в течение которого было слышно только тяжёлое дыхание Леонида и бурлящее шипение, исходившее из его рта.
Только с третьей попытки Леониду удалось озвучить свои мысли таким образом, что Людмила его поняла.
— А какую новость ты называешь очень хорошей? — с большим трудом, хрипло спросил он, когда достаточно успокоился, чтобы начать членораздельно выдавливать из себя слова.
— Мы с тобой разводимся, — ответила Людмила. — Потому что я не поленилась и съездила к тебе на работу.
— Ты ездила ко мне на работу? — ужаснулся Леонид. — Зачем? Ты не доверяешь мне? Ты меня проверяла? Своего любимого мужа и отца твоих двоих детей? Как это низко, Людмила. Не думал, что ты до такого опустишься. Мне стыдно за тебя.
— Пусть так, — согласилась Людмила, не переставая при этом держать сковороду на замахе и угрожающе ею помахивать. — В своё оправдание могу сказать, что искала тебя только для того, чтобы попросить твоё начальство вернуть тебя пораньше из командировки.
— Зачем?
— Чтобы ты успел на свадьбу отца. Была уверена, что мне пойдут навстречу. Ошиблась. Потому что ни в какую командировку тебя не посылали. Ты просто взял и ушёл в очередной отпуск. Получил отпускные и даже мне ничего не сказал.
— То, что ты сделала, Людмила, — это гадко и подло, — воскликнул Леонид, в бессильной злобе глядя на сковороду в руках жены. — Следить. Вынюхивать. Ты достойна презрения.
— Допустим, — сказала Людмила. — Но зато я узнала главное. Ты не был ни в какой командировке.
— А где же я, по-твоему, был?
— Да что ты такой упёртый-то, Лёня! Я же тебе уже сказала, где ты был. В отпуске!
— Я не упёртый. Мало ли что и кто тебе сказал. Думаешь, у меня на заводе работают исключительно порядочные люди? Как бы не так. Большая часть инженеров, рабочих и служащих — это злобные завистливые люди. Некоторые из них клевещут на меня, потому что метят на моё место. А остальные просто потому, что им это доставляет удовольствие.
— Хочешь сказать, что тебя оклеветали? Завистники?
— В этом нет никакого сомнения. Где факты? Ничего, кроме пустых слов. Но это просто смешно. Кому ты веришь, Людмила? Им? Или своему любимому мужу и отцу двоих своих детей? Мне нужны факты. Я хочу знать, на каком основании ты мне не веришь, обвиняя меня в том, чего не было. И поэтому я требую, чтобы ты ответила. Где я, по-твоему, был, если не в командировке?
— Добрая женщина из отдела кадров, не думаю, что она метит на твоё место заместителя начальника цеха, сказала мне, что ты был в Анапе.
— В Анапе?! — возмущённо воскликнул Леонид. — Ха-ха-ха. Она врёт. Ни в какой Анапе я не был. Что мне там делать? В Анапе! Чего я там не видел? Анапа! Это где вообще?
— Ты был там с другой женщиной! — продолжала Людмила. — И, судя по фоткам, которые ты прислал своему дружку закадычному...
— Какому ещё дружку?
— Забыл, с кем проводишь весёлые пятницы на заводе? Начальнику сборочного цеха. И, судя по фоткам, которые ты ему прислал, тебе было что там делать.
— Я же просил его, я умолял никому не показывать эти фотографии! — закричал Леонид. — Как он мог!
— Наверное, позавидовал твоему счастью, Лёня. И теперь все работники вашего завода в курсе, как проводят время те, кого посылают в глухие места в командировки.
— Вот и верь после этого в крепкую мужскую дружбу.
— Твои вещи собраны, Лёня, — сказала Людмила и показала сковородой на чемоданы, стоявшие в углу прихожей. — Забирай и проваливай из моей квартиры.
— Да! — закричал Леонид. — Пусть так. Я действительно был в отпуске в Анапе. С другой! Потому что она лучше тебя. Моложе тебя, красивее тебя и в разы умнее. И она понимает меня.
— Пошёл вон!
— Я уйду. Но перед этим скажу тебе всю правду. Не надо корчить из себя оскорбленную невинность. Я знаю, почему ты меня выгоняешь. И дело не в том, что я был в Анапе с другой. Ты выгоняешь меня, потому что я теперь не единственный наследник своего отца!
— Что?
— Что слышала! Что-то до этого ты меня не выгоняла. И когда я не ночевал дома, и когда крал у тебя деньги, и когда спалил твою дачу.
— Так это ты дачу сжёг? И на соседей свалил?
— Да, это сделал я! Когда втайне от тебя с друзьями решил там шашлычки пожарить. И я не боюсь в этом признаться. А вот ты — лживая лицемерка. Вдруг решила меня выгнать. И повод-то какой подходящий нашла. Муж, видите ли, в Анапу с другой съездил. Горе какое! Конечно! Зачем я теперь тебе? Да? Найдёшь себе другого. Более перспективного. У которого отец не женился на молоденькой хищнице! Только теперь, Людмила, я увидел всю твою гнилую сущность.
Но как хитро ты сумела воспользоваться ситуацией и прикрыть свою низость тем, что я был в отпуске без тебя. Я уверен, что если бы отец не женился, ты бы сейчас не выгоняла меня. Стерпела бы и Анапу, и многое другое. Только рано ты меня списываешь. Я ещё восстану из пепла. Вот увидишь. Я разведу отца с его Розой и верну себе прежний статус единственного наследника его миллионов. И вот тогда ты станешь кусать локти, Людмила. Но я тебя не прощу.
— А ну пошёл вон, — грозно произнесла Людмила и сделала шаг в сторону Леонида.
— Только без этого, — ответил Леонид.
Он не стал дожидаться, когда Людмила осуществит задуманное, и быстро выскочил из квартиры.
— Хорошо же, Людмила! — закричал он, остановившись на лестничной площадке на безопасном расстоянии. — Пусть так. Я уйду. Но только потому, что есть дела поважнее, чем разбираться с тобой. Я поеду спасать отца. А когда я там всё исправлю, я вернусь, и мы поговорим.
— Давно надо было тебя выгнать, — ответила Людмила, выкатывая из квартиры чемоданы мужа. — Терпела только ради детей! На развод подам сама.
А уже через час Леонид звонил в дверь отцовской квартиры, потому что не мог открыть её своими ключами.
«Уже и замки успели сменить, — злобно думал он, нажимая и нажимая кнопку звонка. — Ну что за люди? А? Звери, а не люди!»
Дверь открыл отец. Розы дома не было. Леонид сказал, что ему нужно сообщить отцу что-то очень важное.
— Я знаю, сынок, что ты хочешь сказать, — ответил отец. — Мне позвонила Людмила и всё рассказала. Она предупредила, что ты едешь сюда. Чтобы не волновать Розу, я попросил её съездить к подругам. Можешь говорить. Я тебя внимательно слушаю. Из слов Людмилы я понял, что ты приехал спасать меня от мошенницы? Правильно?
— Правильно, отец. Твоя жена не та, за кого себя выдаёт. Вот ты сейчас меня не перебивай, а внимательно выслушай. Поверь, я сумею тебя убедить в своей правоте.
— Слушаю тебя. Говори.
Леонид говорил долго, доказывая отцу, что его молодая жена не та, за кого себя выдаёт, что ей нужны только его деньги и больше ничего. Говорил о коварстве женщин вообще и об изощрённой хитрости Розы в частности. Наговорил очень много гадостей про неё. Отец слушал его спокойно. И, как и обещал, ни разу его не остановил, хотя ему было неприятно это слышать. И Леонид видел, что отцу не нравилось то, что он говорил.
— А самое обидное, папа, — сказал в заключение Леонид, — что ты собираешься усыновлять её ребёнка.
— А почему тебя это обижает? — спокойно спросил отец. — Тебе не нравится, что мужчины женятся на женщинах, у которых есть дети? Или ты против того, чтобы они их усыновляли?
— Да, отец, — уверенно ответил Леонид. — Я против и того, и другого. И я считаю, что это не просто твоя ошибка. Это преступление.
— Преступление? — удивился отец. — Против кого?
— Против тебя же, отец. Ты совершаешь преступление против себя самого. Ты даже не представляешь, как ты рискуешь, совершая подобное.
— Рискую?
— Ещё как. Не делай этого. Не усыновляй чужих детей. Не женись на женщинах с детьми.
Отец задумался.
— О чём ты думаешь, папа? — спросил Леонид.
— Я думаю, сынок, что, если бы тридцать лет назад последовал твоему совету, то не женился бы на твоей маме и не усыновил бы тебя. Прости, сынок. Не хотел тебе этого говорить. Но... Ты меня вынудил. ©Михаил Лекс
