На пороге появился майор Роман Бельцов, из участковых, начальник отдела, небольшого роста, худощавый, с импозантной залысиной, всегда идущий стремительно, решительно, без улыбки, с какой-то важной целью. Уф, можно было расслабиться: не самый главный, не полковник Пашин, Александр Андреевич, в апреле отметивший свой 50-летний юбилей, при многочисленных медалях и орденах, справедливо строгий и по-отцовски требовательный, при этом компанейский мужик и мудрый руководитель, заставивший коллектив трудиться в унисон, стрелять, как говорится, без промахов, на поражение…
Двумя часами ранее.
У полувековой пятиэтажной хрущёвки, расположенной за миниатюрной площадью, напротив железнодорожного вокзала, прямо перед жёлтым фасадом автошколы, со звёздным названием «Альфа Центавра», с яркими баннерами, стоял сорокалетний мужчинка-гном, с чёрным раздутым портфелем, кажется, набитым кирпичами, судя по положению правой руки и плеча, и оплакивал своё детище. Из его глубоко посаженных, карих глаз, прикрытых очками, действительно текли слёзы, настоящие мужские слёзы. Фееричного «Форда» хозяйки образовательного учреждения в поле зрения не было. Поэтому печальный визитёр не торопился уходить, словно разговаривая с собственным ребёнком, третьим, тоже девочкой, насильно отобранным и уже недоступным, совсем недавно купающимся в его заботе, ласке и любви.
– Я тебя породил, моя любимая автошкола, – шептал Александр Вецнисок, создатель прибыльного и конкурентоспособного бизнес-проекта, бывший завуч и преподаватель от Бога, по всем теоретическим предметам, включая медицину, автор эффективной образовательной системы, обучивший за всё время работы в этой специфической сфере – одиннадцать лет – около двух с половиной тысяч кандидатов в водители, большинство из которых успешно сдали экзамены и получили водительское удостоверение, самозабвенно преданный делу всей своей жизни, умничка, каких очень немного, редкий дипломат, грамотный документалист, великолепный стратег, тонкий психолог и знаменитый учёный, правда, без степени и звания, известный далеко за пределами города, района и региона, сумевший в одиночку издать и продать восемь своих монументальных научных трудов. – Хочу, чтобы ты жила и жила. Но не получится. Даже если тебя погубят, как погубили твою старшую сестру, я воскрешу. Госпожа обижает тебя, как обидела и меня. Потерпи ещё чуть-чуть. Скоро всё встанет на свои места... – и он вступил на крыльцо, которое мыл и огребал все три года, с момента открытия и перехода, по воле властной госпожи, из возрождённого учреждения, обречённого без него на медленную и мучительно болезненную погибель, и прикоснулся к белой дверной ручке, а потом, низко поклонившись, пошёл дальше, снова туда, чью неприступную цитадель уже несколько дней подряд безрезультатно штурмовал…
– Привет, ребят! – по-свойски салютовал майор Бельцов, присаживаясь на мягкий матерчатый стул, стоящий напротив компьютерного стола, сплошь заваленного документами, и предназначенный для допрашиваемых.
– Здравия желаем, товарищ майор! – ответил Константин и за себя, и за уткнувшегося в бумаги Александра, без символического рукопожатия: уже виделись на утренней планёрке.
– Дело есть! Надо съесть! – в рифму сказал Роман Николаевич, в действительности не любивший шутки.
– Говорите! – уважительно предложил капитан Миров. – Знаем, что вы бесцельно сюда не заходите!
– Если честно, заняты?! – вдруг спросил майор.
– ОБЭП всегда на посту! – присоединился к беседе майор Кротов.
– Да! – поддержал этот вполне правдоподобный лозунг проницательный помощник, уже предвкушающий, как и его коллега, начальник отдела, с не менее острым ищейским нюхом и неподкупным опытом, новые приключения.
– Знаю! Как и мы! – согласился Бельцов-младший, да, сын того самого легендарного Николая Романовича Бельцова, в одиночку вычислившего-таки опасного преступника – по лунатизму – и нацепившего на него наручники в самый разгар драматических событий, могущих обернуться в любой момент большой трагедией: жертва маниакальных действий находилась на волосок от смерти; жестокий сомнамбул уже занёс над головой очередной девушки – третьей по счёту – мясницкий тесак, будто кисточку над палитрой; как раз в это время и ворвался умный и сильный капитан в каморку юного художника, отправляющего на тот свет – по зову неведомых природных сил – своих прекрасных натурщиц. – Собственно, то, о чём я вам сейчас скажу, по вашей части!
Продолжение следует...