- Захар, давление падает, - сообщает анестезиолог.
- Вижу. Кровит. Ищу.
Повреждённый сосуд удаётся найти быстро. Купирую кровотечение, теперь пора заняться плацентой.
- Наташа, у вас тихо. Что там? - спрашиваю напряжённо.
В операционной тишина. Все продолжают делать свою работу, но внутренне замирают в ожидании вердикта неонатолога.
- Острая асфиксия, - ровный чёткий ответ. - Работаем.
И уже через секунду раздаётся кряхтение. Не крик, но хотя бы так.
- Живой! - выдаёт Наталья. - Пять баллов по шкале Апгар, забираем в реанимацию, будем выхаживать.
Напряжение чуть спадает, мы выдыхаем и работаем с матерью.
В моечной сдёргиваю маску и упираюсь лбом в зеркало. Ну и смена. Четвёртое кесарево за сегодня и только одно плановое. Это было особенно тяжёлым. Отслойка плаценты, большая кровопотеря, страдание плода. Мы справились, но так везёт не всегда.
- Плюс две жизни в твою копилку, Зернов, - по спине хлопает наш анестезиолог Ринат. - Малыш выкарабкается, вот увидишь. Того гляди, ещё Захаром назовут.
- Да хоть как пусть называют, только бы живой и здоровый был.
- У матери гематомы были на животе. В полицию сообщили уже? Или будешь ждать, когда в себя придёт?
- Думаю, она просто упала. Мне её муж не показался козлом. Ну а там кто их знает, поэтому конечно уже сообщили. Валя должна была.
Берём с Ренатом по стакану кофе и возвращаемся в отделение. В ординаторской никого. Времени начало пятого утра. Дико хочется спать, но документации столько, что за оставшееся время не факт, что успею. И это только срочной. И при условии, что сегодня никто больше не соберётся вылезти на свет Божий. Ну или, упаси Господи, попытаться отправиться на тот.
Однако на кофе я всё же десять минут выделяю. Ринату звонят, и он выходит.
Я откидываю голову на спинку дивана и, сжимая пальцами горячий стаканчик, погружаюсь в свои мысли.
Уже третий день, если честно, пребываю в шоке. Я давно думал о детях, не раз говорили об этом с Аней, но она была против ещё как минимум лет пять-шесть. А после расставания мысли о семье выветрились, уступив место только лишь работе.
А тут Вика.
В школе мы дружили. Она была красивой девчонкой, вечно спешащей, несущейся напролом. Будто всё время боялась не успеть. Девчонка-торпеда.
Но иногда она, спрятавшись за мной, когда мы сидели на крайнем к двери ряду, затихала и будто впадала в анабиоз. Уставала от гонки, искала тишины. Мне хотелось дать ей эту тишину.
Я не могу сказать, что был влюблён в неё, нет. Было время, кажется, классе в восьмом, когда меня волновало её присутствие, но я не чувствовал импульсов от неё, и как-то довольно быстро переключился. Хотя даже по-дружески мне было приятно обнимать её, или когда она это делала. Нравились её духи и красивые волосы. И да, я заметил, когда она впервые накрасила губы.
Взрослая Вика оказалась такой же торпедой. Снова куда-то спешащей, торопящейся. Но во взгляде стало намного меньше веры в жизнь. Разочарование, тоска. И мне почему-то кольнуло. Захотелось снова закрыть её от всего, уберечь, попытаться вернуть её взгляду тот юношеский блеск.
А потом этот семинар. Она - невероятно красивая и притягательная. Ещё когда только подошла на фуршете, я понял, что без ума от неё.
Вот так всплыло вдруг. Возможно, что-то ещё юношеское, возможно уже как реакция на неё вот такую. Не знаю. Но когда пошли танцевать, голова кружилась. В лифте же сдерживаться не было сил.
А потом она сама прильнула и поцеловала. Чиркнула зажигалкой возле газового источника.
Мне понравилось с ней. Она знает чего хочет и умеет сказать об этом. Это круто. Хорошо, когда женщина в почти тридцать не жеманничает как восемнадцатилетняя девственница. Оба могут наслаждаться.
Осечка случилась неожиданно. Какой бы олень там ей ни поставил диагноз, вероятность беременности я осознавал. Но эта вероятность была минимальной. Цикл у неё относительно стабильный, овуляция давно должна была произойти.
Но вышло как вышло.
Теперь нужно свыкнуться с мыслью, что я скоро стану отцом. Это… волнующе. Да, именно так - волнующе. Мы с Викой не вместе, но это не помешает нам быть ребёнку родителями.
Признаюсь, меня тревожит мысль, что она решит вернуться к мужу и попросит не принимать участия в жизни ребёнка. Это… черт знает, как объяснить. В общем, мне очень не нравится эта мысль. Не хочу, чтобы сын или дочка звали папой чужого мужика.
Да и первое тоже восторга не вызывает.
- Рота, подъём! - Ренат возвращается и выдёргивает меня из размышлений. - Кофе уронишь. Раиса Анатольевна тебя сожрёт.
Я и правда, кажется, придремал. Ещё и со стаканом кофе в руках. А наша санитарка Раиса Анатольевна тот ещё сталин.
- Ладно, - тру переносицу, пытаясь окончательно проснуться. - Пойду работать.
До семи тридцати занимаюсь бумажками. В дневную смену сегодня Дарина, надо передать ей дела перед обходом и кое о чём попросить.
Она уже переоделась в ординаторской и копается в бумажках за своим столом.
- Привет, Дарин, - кладу в нишу выписки по ночным родам.
- Салют, Зернов. Чего такой загадочный? Опять мне свинью подсунуть пытаешься в виде какого-нибудь выступления на семинаре? Сразу говорю, не выйдет.
- Ну почему сразу свинью, Дариш?
- Потому что ты засранец, - выгибает бровь.
Вот же оса.
- Как-то вы, Дарина Фёдоровна, неуважительно с завотделением.
В ответ она только прищуривается.
На самом деле Дарина прекрасный человек. Мы дружим ещё из медакадемии, и когда не наедине, она соблюдает субординацию, как и если возникают разногласия по работе.
- Даш, слушай, есть дело. Возьми беременную на учёт, пожалуйста.
- Ты же знаешь, что я сейчас не беру. Возьми сам или обратись к Губанову.
- Я хочу, чтобы ты.
- Нет.
- Дарина, тогда вынужден тебе напомнить, что тебя я согласился вести, - делаю невинный вид. Эту вредину, кроме как шантажом, не взять. - И терпел все твои гормональные загоны.
В яблочко. Поворачивается и мрачно смотрит.
- Вот будешь беременный, тогда и приходи.
Шах и мат, должно быть. Но нет, Дарина Фёдоровна.
- Так я… уже.
Её глаза расширяются.
- Зернов, миллион долларов когда едем получать?
- Ты меня поняла, Даш, - ржу.
- Не знала, что наш холостяк окольцевался, - говорит удивлённо.
- Я как бы нет.
И тут эту стерву пробивает на смех.
- Захар, залетевший гинеколог - это анекдот, ты в курсе?
Кажется, я этой язве сделал сегодня день, потому что на обход она пошла в отличном саркастическом настроении. Но Вику вести, конечно же, согласилась.
***
Если вам понравился рассказ, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем жанре и стиле - "Я подарю тебе ребёнка", Маша Малиновская.
Всех Ц.
