Опять этот сон. Красный огонёк диктофона где-то на периферии глаза, в руках - блокнот и простенькая шариковая ручка. Вокруг жизнь - движение, звуки, запахи. И кто-то напротив. Кто-то неясный, но чьи слова и эмоции так важны сейчас. Кого нужно правильно услышать и понять, чтобы потом, в те волшебные минуты, когда мысли обретают чёткие контуры и становятся словами, не забыть, не соврать, не подвести.
Мне снова снится моя работа...
- Многократный лауреат окружного и городского конкурсов «Спортивная элита» в номинации «Лучший спортивный корреспондент в СМИ».
- Лауреат Уральского регионального конкурса спортивной журналистики «Серебряный волк».
- Победитель окружного журналистского конкурса на лучшее освещение темы развития спорта и физической культуры в ЯНАО.
- Кандидат в мастера спорта по шахматам. Чемпион Вооруженных сил России по решению шахматных композиций. Чемпион Ямала среди ветеранов.
- Обладатель почетного звания «Народное признание» в сфере журналистики.
- Один из авторов книги «Дорога длиною в 150 лет», посвященной 150-летию города Лабытнанги.
- «Заслуженный журналист ЯНАО».
- Сергей Дмитриевич, почему всё-таки журналистика? Мне казалось, в башкирском Мелеузе у мальчишек начала 70-х были совсем другие увлечения...
- Да, другие... Но я рос достаточно домашним ребёнком. Во-первых, у родителей было большое хозяйство, с которым нужно было помогать управляться. А во-вторых, я всегда предпочитал «тихие» развлечения: любил книги, игры, в которых нужно наблюдать, думать, анализировать, став постарше, долгое время вёл дневник... Кстати, в детстве было у меня и одно странное хобби – я коллекционировал автомобильные номера машин, записывая их в специальную книжечку. Ходил такой важный, сосредоточенный, обстоятельно заносил в свои списки новые номера. Уж очень мне нравилось это разнообразие буквенных и цифровых сочетаний...
Думаю, определяющим фактором в выборе профессии стал для меня пример отца. Электрик по образованию, работая всю жизнь в колхозе на элеваторе, он параллельно писал заметки для районной газеты «Путь Октября», был, как тогда называли, рабселькором. Рассказывал о сборе урожая, о новой технике, о колхозниках-передовиках. Кстати, отец с «Путём Октября» ровесники – в 2022 году им обоим исполнилось 90 лет. А в детстве, в конце 30-х годов, папа подрабатывал, разнося именно эту газету по читателям. Мог ли он тогда подумать, что судьба свяжет его с ней на всю жизнь… Уже в своём детстве я много раз украдкой наблюдал, как после 12-часового рабочего дня, по ночам, при свете маленькой лампочки, чтобы не мешать домочадцам, отец что-то пишет, листает словари, справочники, опять пишет, зачёркивает и снова пишет... Для меня это было каким-то таинством – загадочным, неизведанным и оттого невероятно манящим.
– И в каком возрасте состоялось посвящение в это «таинство»?
- Лет в 14. Как сейчас помню, это была заметка о вручении паспортов. И всё, затянуло - так и писал для «районки» до самого окончания школы. К концу десятого класса сомнений, на кого идти учиться, уже не было. Хотя сначала профессия меня отвергла – первая попытка поступить на факультет журналистики оказалась неудачной. От расстройства попробовал поступить в военное училище, но оказалось, что у меня какая-то разновидность дальтонизма, из-за которого я не мог правильно читать карты. Так что военного из меня не получилось, хотя с возрастом недуг практически прошёл. Но я тогда не сильно огорчился, всё-таки мечтал о другом. Пошёл служить, но любимое дело не забросил – готовил статьи о солдатских буднях для армейских газет. Совмещал, кстати, приятное с полезным – за статьи платили гонорары, которые мы с друзьями-сослуживцами тратили на коржики, лимонад и кофе в местной чайной. Так что ребята меня искренне поддерживали: «Пиши, Серёга, ещё!».
Так Серёга всю жизнь и писал... После армии поступил на журфак Уральского государственного университета, на последних курсах проходил практику в Ленинске-Кузнецком, в Башкирии, в родном Мелеузе.
- А как в судьбе возник Север, да ещё и Крайний?
«По-разному попадают на север люди. Одни едут за романтикой, другие - за деньгами. Я ехал за тем и другим».
- Во время распределения я ощутил потребность уехать куда-то далеко-далеко. Хотелось посмотреть страну, да и, чего греха таить, заработать тоже хотелось. И осенью 1983-го, вслед за своей однокурсницей Машей Кельник – талантливейшей журналисткой (к сожалению, рано ушедшей из жизни) - я приехал на работу в Салехард, корреспондентом в газету «Красный Север».
- Первые ощущения от севера?
- Непривычно холодно и необычно «деревянно». Казалось, из брёвен и досок было всё вокруг, вплоть до дорог. Так что уж если что-то загоралось, то сгорало быстро и дотла. Я однажды из командировки по округу вернулся на пепелище – от родной рабочей общаги остались одни головёшки. А я, как назло, перед этим в отпуске неплохо прибарахлился: шикарная шляпа, тёплые вещи, рубашки… Что не успело сгореть, растащили, спасая имущество, очевидцы пожара. Правда, надо отдать должное людям – потом ещё долго мне приносили то мою футболку, то свитерок, то ботинки…
Вообще, люди севера – это отдельная каста, какой-то самостоятельный, уникальный подвид. Особенно люди тех времён, периода начала освоения севера. Казалось бы, суровый климат, тяжёлые условия, отсутствие элементарных удобств и благ цивилизации должны не только закалять характер, но и ожесточать душу, заставляя существовать по принципу «выживает сильнейший». Ан нет, всё с точностью до наоборот. Такой открытости, такой готовности помочь, бескорыстности, дружбы, такого, если хотите, человеческого братства я не встречал больше нигде.
«Люди севера – это отдельная каста. Самостоятельный, уникальный подвид»
- Такие же люди окружали Вас потом и в Лабытнанги?
- Безусловно. Началось строительство железной дороги Обская — Бованенково Всероссийской ударной комсомольской стройки, и для освещения хода этого грандиозного события в 1986 году меня назначили собкором по городу Лабытнанги. Перебрался сюда. Способ передачи материала в «Красный Север» тогда был один – в бумажном виде и на своих двоих. Непогода или распутица уважительной причиной не считались, так что пришлось и помёрзнуть, и помокнуть, и по неокрепшему обскому льду походить. Страшно, опасно, а никуда не денешься – надо. Вот уж действительно сумасшедшие люди, «ради нескольких строчек в газете» …
Через пару лет должность собкора по Лабытнанги упразднили, и мне предложили вернуться в окружную столицу. Но я к тому времени уже получил здесь квартиру, женился, дочь родилась. К тому же началась подготовка к созданию первой в городе газеты, так что я решил остаться. И в апреле 1989 года был зачислен в штат «Вестника Заполярья» заместителем главного редактора. Так в этой должности больше тридцати лет и проработал до ухода на пенсию.
- Становление газеты трудно далось?
- Да нет… Мы были молоды, уверены в своих силах, полны энтузиазма. Не пугали ни сжатые сроки, ни условия, вернее, их отсутствие. Практически жили на работе. Вместе находили решение любой проблемы. Например, когда на профессиональное изготовление металлического клише «шапки» издания у нас не было ни времени, ни средств, мы обратились в харпскую исправительную колонию, и местные умельцы за пару дней состряпали нам изумительную «болванку», которая потом использовалась много лет. Если зимой не было транспорта доставить отпечатанный тираж из салехардской типографии, везли на детских санках пешком, лишь бы читатели вовремя получили свежий номер. А когда у нас украли балок с бесценной рулонной бумагой – провели собственное расследование и в два дня вернули своё.
Настоящие трудности начались потом. В злопамятные девяностые, когда разваливалось всё вокруг, коллектив нещадно сократили, «Вестник» выходил раз в неделю одним печатным листом. Начались проблемы у салехардской типографии, и под угрозой оказалось само существование издания, но мы нашли небольшие типографии у геофизиков и картографов. Потом не было возможности закупать бумагу для корреспондентов, и авторы писали на полях и в буквальном смысле между строк старых черновиков. А когда не стало денег на бумагу для печати газеты, мы с моей коллегой Мариной Подгорной какое-то время зачитывали свои корреспонденции на местном видеоканале. Смешно вспоминать – газетчики в роли дикторов! Бедные зрители... Я уже не говорю о нашем тогдашнем финансовом благополучии. Но в то время непросто было всем. Главное, что мы сумели тогда выстоять, не сдаться и не опустить руки. Конечно, приходилось жертвовать личным временем, какими-то амбициями, постоянно выходить из «зоны комфорта». Но оно того стоило. Это как в шахматах – отдать что-то менее ценное для сохранения более важного.
- Кстати, о шахматах. Увлечение ими на протяжении стольких лет – тоже оттуда, из «тихого» детства?
- Наверное, да. Правда, играть я научился относительно поздно, уже в старших классах. Хотя первые собственные шахматы появились у меня ещё в девятилетнем возрасте – с дарственной надписью «Серёже от папы за хорошую учёбу в 3-м классе. 20 мая 1967 года». Отец сам играл, но меня как-то не особо к этому привлекал. А однажды, когда мне было лет пятнадцать, отправил записываться в радиокружок. Мол, дело интересное, по-настоящему мужское, да и навыки полезные, в жизни обязательно пригодятся. Походил я, посмотрел и как-то не впечатлился. А в соседнем помещении был шахматный кружок, почему-то меня потянуло туда. Попросился, приняли, начал играть, понравилось. Первое время отец помогал вникать в тонкости игры, но когда всё чаще начал мне проигрывать, учёба как-то сама собой закончилась.
Не секрет, что эта древняя игра даёт человеку очень многое. Развивает умение анализировать, тактическое и стратегическое мышление, учит выдержке, сдержанности. Однако главное, что подарило увлечение шахматами именно мне, – это люди. В моей жизни было знакомство с легендарным шахматистом Анатолием Карповым, мне посчастливилось провести сеанс одновременной игры с международным гроссмейстером, чемпионом мира Борисом Спасским. За шахматной доской я встретил в Лабытнанги множество родственных душ, с которыми дружен до сих пор.
– А спортивная тематика в профессии возникла благодаря увлечению шахматами?
- Не совсем. Освещать спортивные мероприятия я начал ещё учась в школе, особенно любил писать о проходивших у нас соревнованиях по мотогонкам. Писал обо всех школьных соревнованиях. Читал много спортивных изданий, а наблюдая по телевизору за футбольным матчем, всегда прислушивался к комментаторам – учился спортивной терминологии, правильной и интересной подаче информации. Потом, уже на севере, прибавились лыжи, биатлон и, конечно, шахматы.
Вообще, я даже не могу назвать освещение спортивной тематики работой в привычном её понимании. Это всегда было двойным удовольствием – и игру посмотрел, и материал для статьи есть. Опять же общение со спортсменами, нередко переходящее в приятельские отношения или дружбу. Да и «пройти по краешку судьбы» людей, которым рукоплескал весь мир, посчастливилось – брал интервью у наших легендарных олимпийских чемпионок по биатлону Луизы Черепановой, Альбины Ахатовой, Юлии Макаровой.
«Спорт, как и журналистика, – это вся моя жизнь».
- Вы действительно счастливый человек - жизнь часто дарила Вам интересные встречи.
– Да, регулярно. И дело даже не в громких именах (хотя общение под рюмочку коньяка с Вахтангом Кикабидзе было очень увлекательным). Как журналист я работал по многим темам, но всегда больше всего любил писать о людях – простых и сложных, открытых или загадочных – о самых разных. Ни с чем не сравнимо чувство профессиональной радости и гордости, когда удаётся «разговорить» собеседника, и он доверяет тебе, в сущности, совершенно постороннему человеку, свои мысли и переживания. Общаясь с героями будущих материалов, ты словно проживаешь их судьбы, живёшь их эмоциями, видишь их глазами... Бесценное человеческое богатство, которое у тебя уже никто и никогда не сможет отнять. Наверное, пополнения этого багажа мне после ухода на пенсию больше всего и не хватает...
- Дочь Рая, которая продолжила журналистскую династию, разделяет Ваши взгляды на профессию?
- Думаю, да, иначе вряд ли бы её выбрала. Тем более что я никогда на навязывал ей своего мнения, это был только её выбор. Она с детства писала, была юнкором в приложении для детей и подростков газеты «Вестник Заполярья», после школы закончила журфак и уже много лет работает на местном телевидении.
- А внуки к дедушкиной и маминой профессии интереса ещё не проявляют? Есть надежда на продолжение династии?
- Пока не знаю, маленькие ещё. Но зато у них уже заметен большой интерес к спорту. А вообще, неважно, по какой профессиональной стезе внуки пойдут. Главное, чтобы им повезло, как мне – заниматься тем, что действительно любишь и умеешь. Как говорят - найди дело по душе, и тебе не придётся работать ни дня. Дело, в котором преодоление неизбежных трудностей и усталость будут тебе в радость. Которое не надоест тебе даже за много-много лет. И по которому ты будешь скучать и, как я теперь, часто видеть во сне…