И снова дни стали казаться ему длиннее обычного. И каждый ушедший час – как награда, приближающая его к заветной встрече. В жизни обоих наступил этап, когда каждое свидание – это большой, но ужасно короткий праздник, а расставание между ними – маленькая, но такая длительная трагедия!.. В душе же Лейлы перемешались и счастье, и страх. Ей так хотелось с кем-нибудь посоветоваться, рассказать о чувствах, охвативших ее, но с кем? Мама с детства внушала ей, что нужно поступать так, как скажет отец. И еще то, что она должна быть благодарна ему за все, что он для нее сделал. «Никогда она меня не поддержит и не поймет, что творится в моей душе», – грустно подумала девушка. А сил дольше противостоять любви, внезапно ворвавшейся в ее спокойную и размеренную жизнь, Лейла была уже не в силах. Она летела на ее яркий свет, подобно мотыльку, рискуя обжечь крылья и даже погибнуть в жарком пламени. Наконец, и родные начали замечать в ней перемены. Лейла стала молчаливей, часто надолго запиралась в своей комнате. Единственное объяснение, которое они могли найти этой резкой смене настроения, – с одной стороны усталость, а с другой – успехи и поощрения на работе. Отец уже давно подумывал о ее дальнейшей судьбе. Но пока не было подходящей кандидатуры, а мама даже никогда и не говорила с дочерью на эту тему, словно ее дочери вовсе и не нужно было выходить замуж. В этом доме все решали отец и его старший сын Руслан. Брат никогда не разговаривал с сестрой, и даже если и обратится к ней, то лишь для того, чтобы дать Лейле какое-нибудь задание. Руслан постоянно находился в доме отца, несмотря даже на то, что давно женился и жил отдельно со своей семьей. Мама это объясняла тем, что младших братьев нет дома, и кто-то из сыновей должен быть постоянно рядом с родителями. Лейла скучала по младшим братьям Хасану и Хусейну, более ласковым с ней, но они приезжали очень редко, и то всего на несколько дней. Их жизнь и бизнес были связаны с далекой и холодной Якутией. В унисон думам Лейлы были и размышления Рашида. Все его планы рушились, как карточный домик. После новогодних праздников он планировал вернуться в Москву, предварительно отправив Луизу жить к дяде Мураду. Однако теперь перед ним встала сложная дилемма. Оставаться в Ингушетии дальше – значит рисковать работой, уехать – реальная опасность потерять свою любимую. «Вот если бы можно было уехать вместе с ней», – думал он. Но после смерти матери прошло только чуть больше двух месяцев, и о свадьбе даже не могло быть и речи. Рашид еле дождался понедельника и поехал в больницу с таким чувством, словно не видел свою возлюбленную долгие и долгие годы. Дождавшись, когда из кабинета выйдет очередной посетитель, Рашид придержал дверь и вошел без стука. Лейла как всегда возилась с бумагами, но, увидев его, отложила их в сторону и, смущаясь, предложила своему гостю присесть. Поняв, что она здесь теперь лишняя, Мадина, тихо прикрыв за собой дверь, выскользнула в коридор. – Скажи, ты скучала? – спросил он. Но она, склонив голову, молчала. – Знаешь, я чуть с ума не сошел – так хотелось тебя поскорее увидеть. Лейлу всегда смущали подобные признания, но сейчас почему-то она хотела слышать этот приятный голос, и было не важно, о чем говорит ей Рашид. Главное – он здесь, он рядом и любит ее и только ее. Рашид поделился с ней своими переживаниями. Узнав, что ему предстоит скоро поездка в Москву, сердце девушки жалобно заныло. Ей хотелось крикнуть: «Не уезжай, не оставляй меня, я не переживу расставания!» – но вместо этих слов она сказала совсем другое: – Не нужно из-за меня рисковать своей работой. Ты только начинаешь свою жизнь, и для тебя она сейчас очень важна. Уезжай, я все пойму. Рашиду показалось, что в ее ответе больше упрека, чем совета. – Поверь, дороже, чем ты и мои ближайшие родные, у меня в этой жизни нет никого. Вы для меня единственные и самые любимые люди. Я бы хоть сегодня сделал тебе предложение, но люди не поймут. Так мало времени прошло со дня смерти мамы. Поэтому подождем до весны. Я буду каждый день тебе писать, думать о тебе. А работа... Ее я могу найти всегда здесь, в случае чего. Дело вовсе не в ней, просто сидеть без действия не могу, мешать тебе, надоедая здесь, тоже не хочется. Да и по отношению к твоим родным это не очень красиво. Что подумают они? А я буду мысленно всегда с тобой. Только скажи, позови – и я прилечу в тот же день. Ближе к весне дострою дом, и мы сможем... – он не договорил такую важную для него фразу, не желая смущать девушку, но даже недосказанная вслух, она была и так понятна двум любящим сердцам. Рашид встал и, собираясь уходить, пообещал перед отъездом еще раз зайти. Он сообщил Лейле, которая готова была уже расплакаться, что приобрел билет на послезавтра. Когда дверь за ним закрылась, Лейла, подошла к большому настенному зеркалу, платком аккуратно вытерла влажные глаза и, глядя на свое отражение в зеркале, надолго задумалась. Она знала, что Рашид с детства привык все делать сам, добиваться своей цели самостоятельно. Он мыслил слишком трезво, если не сказать – рационально. Даже признаваясь ей в любви, он не переставал думать о материальной стороне жизни. «Но это же и хорошо! – сказала Лейла сама себе, и ее отражение в зеркале, улыбнувшись, тут же согласно кивнуло. – За ним я буду как за каменной стеной. Лишь бы не разлюбил. Но вот эта Москва...» И еще – неопределенность, когда учеба и работа снова надолго забирают у нее любимого человека. А еще этот большой столичный город, куда он собирается уехать. В Москве очень много красивых девушек. А он молод, красив и еще не раз полюбит кого-то. Но как же она могла сама вот так без памяти влюбиться всего после нескольких встреч и признаний в своих чувствах? Впустила его в свое сердце, а он уезжает, заставляя ее снова мучиться и страдать. А она поспешила и мысленно уже расписала свою жизнь с ним на многие годы, и даже десятилетия вперед! И ведь она старше его, и не на один год и даже не на два... И снова из глаз ее двойника в зеркале покатились крупные слезы. Лейла их больше не вытирала, а смотрела через их радужные переливы, как влага стекает по щекам, скапливается на подбородке и, капля за каплей, падает на пол. Сердце девушки больно заныло в тревожном предчувствии, когда она вдруг подумала, что, после того как в ее жизнь стремительным порывом ветра ворвалась любовь, это, наверное, далеко не самые последние ее слезы и, может быть, еще и не самые горькие... Глава 18 Тем временем слух о романе между Рашидом и Лейлой обрастал все новыми подробностями. Кто-то утверждал, что скоро она с ним уедет в столицу, некоторые настаивали, что между ними, собственно говоря, ничего и не может быть, так как Лейла гораздо старше молодого человека и родственники не позволят им скрепить свои отношения брачными узами. Особые усилия в распространении подобных сплетен прилагала Зухра, добавляя от себя, что они часто запираются на ключ, и, возможно, По закону гор 59 там, в своем кабинете, она уже успела соблазнить молодого и неопытного юношу. В последнее, конечно, никто не верил: все слишком хорошо знали Лейлу и понимали, что на подобное она не способна. Однако о том, что юноша питает чувства к их молодой коллеге, знали уже все, а уж поддерживать слухи или нет – это каждый решал для себя сам. Часто говорили примерно так: «А ты знаешь, какую гадость говорят про нашу Лейлу?» – «Это то, что она встречается с молодым человеком, который младше ее на шесть лет?» – «Да. Но не это главное. Утверждают, что она выставляет свою медсестру Мадину в коридор, чтобы та сторожила дверь, а сами там вытворяют такое!..» – «Что ты говоришь: чтобы наша Лейла и вот так?! Никогда не поверю!» – «Вот и я не верю. Но говорят же!..» Все эти слухи одной из первых дошли до Луизы, и она решила серьезно поговорить с братом, попросив его реже посещать больницу. Однако, узнав от Рашида, что он хочет уехать на продолжительное время в Москву, она обрадовалась и промолчала. Ей каждый раз, когда брат уезжал в столицу, было тяжело расставаться с ним, но сейчас это расставание было просто необходимо. Она боялась, что слухи дойдут до родных Лейлы, и тогда скандала просто не избежать. Рашиду, как он привык это делать, не удалось в обеденное время приехать к Лейле. Его помощь понадобилась Рахиму: необходимо было привезти в Назрань жену друга и детей из Малгобека, где они два дня гостили у своих родных. На часах был уже час дня и, поняв, что перерыв в больнице только что закончился, Рашид решил прилечь, отдохнуть примерно полтора часа, а чуть позже, к вечеру, навестить свою любимую. В полдень этого же дня в кабинете Лейлы разворачивалась настоящая трагедия. Приняв очередного пациента и сделав ему назначения, они с Мадиной собирались идти на обед в столовую, когда от сильного удара настежь раскрылась дверь и к ним в кабинет вошел Руслан. Он с трудом держался на ногах, и даже за несколько метров от него несло перегаром. Лейла побледнела. – Пошла вон отсюда! – крикнул он, глядя на Мадину вышедшими из орбит и расфокусировавшимися глазами. Та, уронив стул, тут же выбежала в коридор. – Тварь, и где этот твой нищий ублюдок?! Решила опозорить нас? Я не позволю! Я вас обоих пристрелю! – кричал он. – Ты такая же непутевая, как и твоя мать! Связалась с ублюдком без роду и племени! Лейла не выдержала и тут же начала плакать. Она просила брата успокоиться и не позорить ее в больнице. – У тебя еще хватает ума и совести меня учить?! Тебе мало, что на весь город нас ославила? – Руслан с силой ударил ее тыльной стороной ладони по лицу. Из треснувшей губы на подбородок сразу же побежала кровь. – Говори, где он, этот подонок! Я знаю, что каждый день в это время он приходит сюда! – кричал брат так, словно был он один и в этом кабинете, да и во всей больнице. Поняв, что Рашида здесь нет и сегодня он вряд ли уже будет, а от своей сестры он уже не добьется ни слова, Руслан, хлопнув дверью так, что она едва не слетела с петель, выбежал в коридор, громко крича, что найдет Рашида и тут же пристрелит, где бы он ни был. Лейла в ужасе упала на стул. Больше всего она боялась именно такой мести со стороны брата. Тут же забежавшую Мадину она попросила передать Луизе, чтобы Рашид немедленно уехал куда-нибудь из дома. В таком состоянии ее брат был способен на все. Рашид как раз одевался, собираясь навестить Лейлу, когда раздался телефонный звонок. Увидев высветившееся на экране имя сестры, он удивился: «Странно, что бы могло случиться, обычно она в это время не звонит». «Умоляю тебя, скорее поезжай к Рахиму или дяде Мураду, только не сиди дома!» – кричала она срывающимся голосом в трубку. Луиза не могла даже толком объяснить, что случилось, а лишь сказала, что об этом просила Лейла. У Рашида в бешеном темпе забилось сердце. Он стал лихорадочно думать, что могло случиться. Но ответа не было, да и не могло быть – его могла дать одна лишь Лейла. Рашид тут же завел машину и быстро поехал в больницу. Он бегом пересек коридор и, с силой распахнув дверь, влетел в ее кабинет. Никогда он не видел девушку в таком состоянии: на Лейле буквально не было лица: кожа приобрела бледно-серый оттенок, а на опухших губах была видна запекшаяся кровь. – Что случилось, кто тебя ударил?! – Рашид впервые схватил ее за руку и кричал, умоляя быстрее ответить ему. Но Лейла молчала, лишь быстро-быстро из стороны в сторону нервно крутила головой, отказываясь что-либо говорить. Лишь Мадина, всхлипывая в дальнем углу кабинета, сказала, что недавно приезжал брат Лейлы, кричал, ругался, а затем и ударил сестру. Рашид застыл на месте. Сердце резким толчком погнало кровь ему в голову, от злости у него задрожали губы, а ярость, в ту же секунду вспыхнувшая в глазах, казалось, была способна испепелить все вокруг. – Скажи, прошу тебя, за что он тебя так? – умолял он Лейлу, попрежнему с силой сжимая ее руку. Но та молчала, дрожа всем телом, и по-прежнему отрицательно мотала головой из стороны в сторону. Она и сама не могла понять, в чем провинилась. – Он, кажется, говорил о тебе, – сказала Мадина, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься. – Кричал, что найдет тебя и застрелит. И он не шутит – я видела в его руке пистолет. «Ах, вот оно что! Значит, Руслану стало известно о наших встречах, – пронеслось в голове Рашида. – Но мы же не сделали ничего из того, что можно было бы осудить». Догадавшись, что дома Лейлу ждет продолжение скандала, может быть, и с худшими последствиями, Рашид, заставив себя хоть немного успокоиться, сказал: – Лейла, я тебя умоляю, давай уедем сегодня отсюда, нет – сейчас же, и куда угодно! А потом улетим в Москву. От этих слов ей стало жутко. Тогда брат, где бы они ни были, найдет их и убьет обоих – он на это способен, и уж это она знала точно. – Рашид, если ты меня любишь, прошу тебя, оставь меня и уезжай. Брат может в любое время вернуться и тогда… – она не докончила, слезы душили ее, не давая больше вымолвить ни единого слова. Ох, как хотел Рашид в эту минуту, чтобы Руслан был здесь. Не думая о последствиях, он отомстил бы ему за всю боль, причиненную Лейле. Но та смотрела на него жалостно, и сквозь слезы все умоляла и умоляла уйти. Что делать? Мысли Рашида заметались, точно на развилке дорог – какое принять решение? Куда идти? Куда бежать и, главное, что предпринять?! Покачиваясь, словно не Лейлу, а его ударил Руслан, Рашид вышел в коридор и сразу увидел бегущего ему навстречу Рахима. Взглянув в лицо друга, догадался, что тот уже все знает. В голове пронеслось: наверное, позвонила Луиза... нет, это, скорее всего, сделала Мадина, единственная не потерявшая голову в этой ситуации, и все ему рассказала. Рахим не стал ни о чем спрашивать, а лишь попросил скорее уйти из больницы: – Твое присутствие здесь лишнее. Я знаю все, что здесь произошло. Они брат и сестра и сами разберутся. – Нет, это все случилось из-за меня, и я должен поговорить с Русланом. Что мы сделали плохого? Почему он так над ней издевается? – Ты хочешь стать между братом и сестрой? Ты понимаешь, что, если ты только рот раскроешь, о Лейле можешь забыть. Лучше они ее убьют, чем выдадут потом за тебя. Друг продолжал его успокаивать, говоря, что все это Руслан сделал в нетрезвом состоянии, хотя прекрасно понимал, что и в трезвом тот был бы ничуть не лучше. – Он придет в себя и осознает ошибку, – говорил Рахим, сам мало веря своим же словам. – А то, что ты находишься в больнице, поверь, лишь осложняет ситуацию для Лейлы. Рашид ничего не отвечал, а лишь молча пошел за ним. Не помнит, как сел в машину, не помнит, как оказался в своем доме. Через пять минут кто-то постучал в дверь, и вошла соседка Лида. Рашид не видел ее, так как в эту минуту он громко разговаривал с кем-то по телефону в другой комнате. Поздоровавшись, соседка сообщила его другу, что недавно возле этого дома с полчаса кружила машина. Потом какой-то молодой мужчина вышел из нее и заглядывал во двор. Рахим догадался, что это был Руслан, но о визите брата Лейлы решил Рашиду ничего не говорить, подумал: неизвестно, что ему еще придет в голову! Однако Рашид, когда положил трубку и вошел в комнату, где находился один Рахим (Лида к этому времени уже ушла), выглядел спокойным. – Я сейчас разговаривал с главным врачом больницы, – сказал Рашид, – он сообщил, что они уже известили отца Лейлы о случившемся и сейчас Руслана все ищут, но нигде не могут найти. Хотя Рашид на вид и стал спокойнее, но внутри у него все попрежнему кипело, а тревога за любимую не покидала его воспаленный мозг ни на одно мгновение. Он терялся в догадках. Что могло вызвать такую ярость Руслана, что ему наговорили? «Нет, это не только из-за того, что мы встречаемся. Скорое всего, злые языки донесли до него слухи о том, что он собирается с ней уехать в Москву, а может, и еще что-то похуже», – терялся он в догадках. Вернувшаяся вечером с работы Луиза подтвердила мысли Рашида. Как оказалось, накануне кто-то из друзей Руслана за очередным застольем со смешком сообщил ему, что к его сестре стал наведываться молодой юноша и они надолго запираются в ее кабинете. Рашиду стало жутко от этих слов. В его голове не укладывалось, как могут люди сочинять подобный бред и позорить порядочную девушку, калечить ей жизнь. Ему стало жалко Лейлу, так безжалостно опозоренную, стыдно за себя, что не мог об этом раньше догадаться и предотвратить то, что произошло. С ужасом он стал понимать, что случившийся исход был предопределен, и в этом вина только его одного. «Так что? – мысленно даже не задавал, а кричал он сам себе вопрос, который просто жег его изнутри: – Я не имею права встречаться с любимой девушкой?! А если имею, то вокруг должны сидеть человек десять и наблюдать за нами?! Это же не просто недоверие, это неуважение к людям, тем более таким молодым, как мы!» Мучить себя этими вопросами Рашид мог сколько угодно. Но ответ он сам знал прекрасно: вековые традиции нарушать никому не дано права – не он их придумал, и не ему их отменять! Это был замкнутый круг, и душа его металась в нем в поисках выхода. Но найти его никак не могла.
Продолжение следует...
