Дорогие читатели моего канала, я предполагала, что эта часть будет последней, но пришла к выводу, что кризису отношений между Лили и Северусом нужно посвятить отдельную публикацию. Так что эта часть не последняя, о разрыве я напишу в другой части.
Предыдущие части:
3. Кризис в отношениях
Следующая сцена между Лили и Снейпом, во дворе Хогвартса, относится к пятому курсу, хотя в тексте это прямо не сказано.
Лили и Снегг шли по двору замка, горячо споря о чем-то. Гарри заспешил к ним, чтобы послушать. Подойдя ближе, он заметил, насколько выше они стали. Видимо, с распределения прошло несколько лет.
«Несколько лет» звучит весьма неопределенно. Но у нас есть точное указание, что этот разговор состоялся вскоре после того, как Снейп с подачи Сириуса залез под Иву, где чуть не погиб, и был спасен Джеймсом.
Я знаю, что случилось прошлой ночью. Ты полез в тот туннель под Гремучей ивой, и Джеймс Поттер спас тебя от того, что там подстерегало.
Когда же случилась та история с Ивой? Разумеется, после того, как Мародёры стали анимагами и начали пропадать по ночам. Об их ночных прогулках Снейп тоже упоминает в этом разговоре:
Они где-то шляются по ночам. И с Люпином этим что-то странное творится. Куда это он постоянно уходит?
Но Мародёры стали анимагами только на пятом курсе — об этом говорит Люпин в третьей книге:
В конце концов, на пятом курсе им удалось осуществить свой замысел — отныне каждый мог по желанию трансформироваться.
— Но чем это могло помочь вам? — недоумевала Гермиона.
— Очень многим. В своем обычном виде им тоже приходилось избегать меня. Как животные — они составляли мне компанию. Ведь оборотни опасны только для людей... Раз в месяц они ускользали из замка, укрывшись мантией–невидимкой Джеймса, и совершали превращение. Питер, как самый маленький, легко преодолевал ударную зону ветвей Ивы и нажимал сучок, который отключал дерево... Они спускались в туннель, и мы вместе проводили время.
Поскольку дружба Лили и Снейпа после пятого курса прекратилась, разговор между ними о Мальсибере и Поттере мог состояться только на пятом курсе, не раньше и не позже. И в этом разговоре очень хорошо видно, что их дружба, которая на момент распределения была такой прочной, трещит по швам. Эпизод начинается с того, что Снейп и Лили горячо спорят, и сомнения в их дружбе выражает именно Снейп:
— Я-то думал, мы друзья, — говорил Снегг. — Лучшие друзья.
Обратите внимание на это выражение: «лучшие друзья». На момент распределения Лили единственный друг Снейпа, а не «лучший». Значит, у Снейпа появились другие друзья, кроме Лили. Казалось бы, за него можно только порадоваться, но, судя по тому, о чем они говорят дальше, именно из-за этих новых друзей Снейпа и начался спор. И начала его, скорее всего, Лили - в ответ на реплику Снейпа она высказывает ему свои претензии по поводу тех, с кем Снейп подружился, при этом, однако, опровергая сомнения Снейпа в их дружбе:
— Мы и есть друзья, Сев, но мне не нравятся люди, с которыми ты связался. Прости, но я не выношу Эйвери и Мальсибера. Мальсибер! Ну что ты в нем нашел, Сев? Он же подонок!
Кто такие Мальсибер и Эйвери? Что мы о них знаем, кроме того, что они не нравятся Лили?
Мы знаем, что эти двое стали Пожирателями Смерти. Как и Снейп. Именно это — общие цели, общие планы на будущее, общий интерес к Темным Искусствам — видимо, и лежало в основе их дружбы.
Эйвери мы видим в четвертой и пятой книге — он был среди тех, кто явился на кладбище по зову Волдеморта, и ему досталось от него больше всех:
Один из Пожирателей смерти неожиданно бросился вперед и рухнул к ногам Волан-де-Морта. Тело его сотрясала дрожь.
— Хозяин! — крикнул он. — Хозяин, прости меня! Прости нас всех!
Волан-де-Морт с хохотом поднял палочку и произнес:
— Круцио!
Пожиратель смерти начал извиваться и кричать от боли. Гарри был уверен, что эти крики не могут не услышать жители деревни... пусть появится полиция, промелькнула у него отчаянная мысль... кто-нибудь... что-нибудь...
Волан-де-Морт снова поднял палочку. Измученный Пожиратель смерти перестал корчиться и лежал на спине, тяжело дыша.
— Встань, Эйвери, — тихо сказал Волан-де-Морт. — Встань. Ты просил прощения? Я не прощаю. И я ничего не забываю.
При желании, конечно, можно сказать, что Эйвери там самый совестливый — прощения просит за то, что Пожиратели Смерти не искали своего Лорда, бросили его. Вот только то, что он при этом весь трясется, говорит о том, что это не совесть. Это страх. Эйвери боится мести Волдеморта, поэтому умоляет о прощении. И Волдеморт это прекрасно видит, поэтому его как раз и наказывает, применяя к нему Круциатус. Боишься больше всех — значит, больше всех и виноват, получай. Эйвери, в отличие от остальных ПС, сдерживать свой страх не умеет, у него для этого слишком слабая воля.
В пятой книге Эйвери дает Волдеморту неверную информацию о том, что Боуд сможет взять пророчество из Министерства — Гарри узнает об этом из-за своей ментальной связи с Волдемортом:
— Эйвери говорил мне, что Боуд сможет взять его оттуда.
— Боуд никогда не смог бы взять его, хозяин... Он должен был понимать это... без сомнения, именно поэтому он так упорно сопротивлялся наложенному Малфоем заклятию Империус...
В итоге Эйвери снова подвергается наказанию:
Скоро шрам Гарри опять запылал, и ему пришлось закусить уголок подушки, чтобы подавить стон. Он знал, что где-то карают Эйвери.
Судя по этим эпизодам, Эйвери — трусоватый и не слишком умелый, вроде Петтигрю, только учившийся на Слизерине. И при этом сумевший отмазаться от Азкабана, сославшись на Империо, то есть достаточно хитрый:
—Эйвери... Нотт... Крэбб... Гойл...
—Ты просто повторяешь имена тех якобы Пожирателей смерти, кто был оправдан тринадцать лет назад! — сердито заявил Фадж.
А вот Мальсибер - это немного другая история. В оригинале Лили называет его не «подонком», а «жутким», «creepy». И будущее подтвердило, что её оценка была совершенно правильной. Единственное место в книге, где упоминается о Мальсибере — это показания Игоря Каркарова, и вот что он говорит:
Мальсибер... применял заклятие Империус... многих людей превратил в страшных злодеев...
Если вдуматься, это действительно жутко: Мальсибер подчинял волю людей для того, чтобы заставить их совершать страшные злодеяния. Это не просто зло — это изощренное зло, с двойными жертвами, поскольку жертвы здесь и те, кого при помощи Империо превратили в злодеев, и те, над кем эти заимперенные творили свои злодейства. И всё это он делал спустя всего несколько лет после того разговора между Лили и Снейпом, в котором Лили назвала его «жутким». Можно только поразиться, насколько хорошим чутьем на зло в человеке обладала юная Лили, и пожалеть о том, что её друг к ней не прислушивался.
Что дальше случилось с Мальсибером, неизвестно. По словам Крауча-старшего, он был задержан, значит, видимо, попал Азкабан за свои преступления. Но после побега ПС в пятой книге мы не видим среди них Мальсибера. Возможно, он умер в Азкабане.
Зачем я так подробно пишу о Мальсибере и Эйвери? Затем, что одно из распространенных обвинений в адрес Лили — обвинение в том, что ей не нравились друзья Снейпа, и она хотела, чтобы он перестал с ними дружить. Учитывая, какими людьми стали эти двое, в особенности Мальсибер, думаю, желание Лили совершенно оправданно. Она видела, что собой представляют эти приятели Снейпа, и понимала, куда его приведет такая компания.
Впрочем, в том разговоре она приводит конкретный пример жуткого поведения Мальсибера, и как раз этот пример на Снейпа никак не действует:
Мальсибер! Ну что ты в нем нашел, Сев? Он же подонок! Ты знаешь, что он на днях пытался сделать с Мэри Макдональд?
Лили остановилась у колонны и прислонилась к ней, глядя в худое, бледное лицо.
— Да ерунда это, — сказал Снегг. — Он хотел просто посмеяться, и все..
— Это Темная магия, и если ты считаешь, что это смешно…
Мы не знаем, что именно Мальсибер пытался сделать с Мэри Макдональд, но знаем три вещи:
1. Это была темная магия (слова Лили)
2. Мотивом нападения было не причинение вреда, а желание посмеяться (слова Снейпа).
3. У Мальсибера в любом случае ничего не вышло — он «пытался», а не «сделал».
Начнем со слов Лили. Вряд ли она не знала, что Снейп вовсе не считает темную магию чем-то совершенно неприемлемым. Репутация «странного малого, по уши в ТИ», как характеризует Снейпа-школьника Сириус в разговоре с Гарри о сцене у Озера, у Снейпа к тому моменту, скорее всего, уже была, и Лили не могла о ней не знать. Однако она приводит этот аргумент. Пытается одновременно внушить ему, что темная магия — это плохо? Но говорит она немного другое: темная магия — это не смешно.
А сам Снейп разве считал иначе? Разве он видел в темной магии нечто забавное?
Если вспомнить учебник Принца-полукровки, в нем много придуманных забавных заклинаний, предназначенных именно для того, чтобы посмеяться: Муффлиато, от которого у подслушивающего чужой разговор начинается назойливое жужжание в ушах; Лэнглок, от которого язык прилипает к небу; заклинание, которое стремительно выращивает ногти на ногах; Левикорпус, подвешивающий в воздухе вверх тормашками. Юмор в этих заклинаниях довольно грубый, типично мальчишеский — не случайно они понравились Гарри и Рону и совершенно не понравились Гермионе. Но темное заклинание там лишь одно — Сектумсемпра. И рядом с ним стоит однозначная пометка «для врагов». Не для шуток, пусть и грубых, не для развлечений — для настоящего боя. То есть ответ на реплику Лили «и если ты считаешь, что это смешно...» нам известен: нет, Снейп и в 16 лет не считал, что ТИ — это смешно, он четко разделял то, что «смешно», и темную магию, которая «для врагов».
Но в чем тогда смысл его ссылки на то, что Мальсибер «просто хотел посмеяться»?
Да ни в чем. С его собственной точки зрения это вообще не оправдание. Сириус в случае с Ивой сыграл с ним «шутку» - Снейп сам называет это «шуткой» в разговоре с Гарри:
Ваш драгоценный отец и его друзья решили сыграть со мной веселую шутку…
Однако он вовсе не считает это ни «ерундой», ни тем, что хоть как-то оправдывает Мародёров. Равно как и сцену у Озера, хотя там Джеймс и Сириус тоже «просто хотели посмеяться».
Можно, конечно, сказать, что желание посмеяться над другими Снейп считал вполне нормальным, а желание посмеяться над ним самим — вовсе нет. Но он разговаривал с Лили и должен был понимать, что она вряд ли согласилась бы с подобными двойными стандартами.
Вывод: Снейп не оправдывает Мальсибера искренне, от души, пытаясь его обелить в глазах Лили. Он использует первую пришедшую ему в голову отмазку. Он не говорит то, что действительно думает о поступке Мальсибера, и не пытается в чем-либо убедить Лили. Вполне вероятно, он просто повторяет то единственное, что смог сказать в своё оправдание сам Мальсибер.
Снейп вовсе не пытается внушить Лили, что Мальсибер хорош или не так уж плох: неубедительная отмазка насчет желания посмеяться — единственное, что он говорит в его защиту. Он не отвечает на вопрос Лили «что ты нашел в нем, Сев?» - видимо, у него нет ответа, который выдержал бы критику не только со стороны Лили, но и со стороны той части его собственного «я», которая была обращена скорее к Лили, чем к Мальсиберу. Он сам прекрасно понимал, что представляет собой Мальсибер, точно так же, как юный Дамблдор понимал, что представляет собой Гриндевальд - и так же, как Дамблдор, предпочитал закрывать на это глаза, поскольку, по словам Роулинг, его тянуло к этому жуткому Мальсиберу.
Как бы то ни было, вместо того, чтобы объясняться дальше насчет Мальсибера, Снейп предпочитает перевести разговор на Мародёров — и здесь его аргументы тоже не отличаются особой убедительностью:
— Ну, а то, чем занимаются Поттер и его дружки? — спросил Снегг. Щеки у него порозовели при этих словах, он был не в силах сдержать досаду.
— Причем тут Поттер? — сказала Лили.
— Они где-то шляются по ночам. И с Люпином этим что-то странное творится. Куда это он постоянно уходит?
— Он болен, — ответила Лили. — Говорят, он очень болен.
— Ага, заболевает каждый месяц в день полнолуния?
— Я знаю твою теорию, — холодно откликнулась Лили. — Но почему это тебя так волнует? Тебе-то какое дело, чем они занимаются по ночам?
— Я просто хочу показать тебе, что не такие уж они замечательные, какими их, похоже, все считают.
Лили покраснела под его настойчивым взглядом.
— По крайней мере, они не применяют Темную магию.
Почему Снейп в этом контексте вспомнил именно Поттера и его дружков? Мне кажется, дело в том, что они по отношению к нему порой играют ту же роль, какую играл по отношению к Мэри Мальсибер — тех, кто «хочет посмеяться». Но при этом их, в отличие от Мальсибера, считают хорошими парнями. Отсюда его досада, от которой он слегка краснеет. Однако на прямой вопрос Лили «причем тут Поттер?» он отвечает совсем не то. Он не говорит «Поттер тоже любит издеваться над людьми», понимая, что после этого придется сказать Лили, что Поттер издевается и над ним самим. Вместо этого он заводит разговор о ночных прогулках и о Люпине — и натыкается на резонный вопрос: какое тебе до всего этого дело? Более того, упоминание Люпина, который в своей болезни не виноват, в качестве доказательства того, что Мародёры «не такие уж хорошие», только настраивает Лили отрицательно по отношению ко всему, что он говорит о Мародёрах. Её холодный тон говорит о том, что ей неприятно негативное отношение Снейпа к больному однокурснику. Она справедливо видит в этом его склонность разделять общие предрассудки, в том числе по отношению к оборотням.
Но и Снейпа можно понять: рассказать правду о том, что Мародёры над ним издеваются, он, возможно, мог бы другу, да и то не факт — он стыдится этого так же, как стыдился скандалов между родителями, возможно, даже больше. Однако Лили для него не только друг — она девушка, в которую он влюблен и хотел бы взаимности. А Поттер — соперник. И жаловаться Лили на то, что Поттер его унижает, в глазах Снейпа означало бы выглядеть слабаком. Да, полагаю, и не только в его глазах — вряд ли хоть один подросток готов признаваться в таком.
Лили чувствует, что Снейп с ней не откровенен, и не понимает причину. Возможно, она о чем-то догадывается, но то, что он не отвечает прямо на её вопросы, её явно раздражает. И в итоге её раздражение выльется в явно провокационное высказывание.
Но сначала Снейп всё-таки говорит часть правды, не объясняя при этом причины своего отношения к Мародёрам: он хочет ей показать — точнее, доказать — что они плохие. В частности, что Поттер плохой. Заметим, он не пытается доказывать, что он сам хороший — похоже, он просто не представляет, как это можно сделать, да и сам не очень-то в это верит. Он пытается доказать, что его соперник плохой.
Понимает ли Лили, что речь идет именно о соперничестве в любви, когда краснеет в ответ на настойчивый взгляд Снейпа? И почему она краснеет? Потому ли, что ей действительно уже нравится Джеймс, а не Снейп? Но почему тогда она реагирует именно на взгляд Снейпа, а не на его слова с явным намеком, что она тоже считает Поттера замечательным?
Мне кажется, девушка вряд ли покраснеет в ответ на взгляд мальчика, который ей совсем не нравится. И его подозрения о том, что ей нравится другой, оставят её равнодушной.
Моя версия такова: в тот период Лили нравились оба — и Снейп, и Джеймс. В этом нет ничего удивительного — у них много общего: они и внешне один типаж, худые брюнеты, и талантливые оба, и в характере много общего — смелые, дерзкие, острые на язык, эмоциональные, задиристые. В 16 лет вполне естественно, если девушка выбирает между мальчиками, которые ей нравятся и которым нравится она сама. К тому же в обоих было то, что её отталкивало: в Джеймсе — самовлюбленность и склонность к буллингу, в Снейпе — тяга ко всякой мерзости типа Мальсибера, ПС и ТИ.
Ответ Лили на признание Снейпа и одновременно своего рода встречную претензию к ней выглядит несколько неуместным: «По крайней мере, они не используют Темную магию». Какое отношение имеет Темная магия к ночным прогулкам, о которых говорит Снейп? На мой взгляд, Лили, во-первых, считает, что Снейп всё ещё занят оправданием Мальсибера, хотя он уже и думать забыл о нем, поэтому хочет указать ему на то, чем конкретно Мальсибер хуже Мародёров. А во-вторых, она показывает ему, что на самом деле догадывается о настоящих причинах его неприязни к Мародёрам, которые он старается скрыть: ведь если Мародёры лучше Мальсибера лишь тем, что не используют Темную магию, значит, их склонность издеваться на людьми ради забавы ей известна.
Но Лили явно раздражает скрытность Снейпа, чем бы она ни была вызвана — она считает, что он должен быть откровеннее с ней, не пытаться юлить, ведь они друзья. И чтобы побудить его к откровенности, она произносит довольно провокационную фразу:
Лили понизила голос. — А ты просто неблагодарный. Я знаю, что случилось прошлой ночью. Ты полез в тот туннель под Гремучей ивой, и Джеймс Поттер спас тебя от того, что там подстерегало…
Лили на самом деле не знает, что случилось прошлой ночью, у неё есть лишь отрывочные сведения, и она не может этого не понимать. Она не знает, зачем Снейп полез в тоннель, как он туда попал, что его там подстерегало, как о том, что сделал Снейп, узнал Джеймс Поттер и почему он пошел за Снейпом. Она ничего не знает. И она вовсе не думает, что Джеймс герой, а Снейп должен на него молиться - всего через пару минут она отзовется о Джеймсе крайне нелестно. Но она справедливо считает, что о таких событиях в жизни Снейпа она должна узнавать от самого Снейпа, а не от третьих лиц, кто бы они ни были. И эта фраза явно призвана побудить Снейпа рассказать ей, что случилось на самом деле. Фраза неудачная и довольно обидная — но, как я уже писала, Лили отнюдь не совершенство и не гений дипломатии, она частенько говорит совсем не то, что следует. Впрочем, эта черта как раз сближает их со Снейпом — оба они этим отличаются и, к счастью, оба способны были прощать друг другу этот недостаток.
Вызвать у Снейпа эмоциональную реакцию Лили удалось — а вот узнать, что же случилось на самом деле, нет. Вместо этого она узнала совсем другое — хотя, несомненно, тоже важное.
Лицо Снегга исказилось, теперь он захлебывался словами:
— Спас? Спас? Думаешь, он разыгрывал героя? Он спасал свою шею и своих друзей! Ты ведь не… Я… Я тебе не позволю…
— Не позволишь? Мне?
Ярко-зеленые глаза Лили сузились. Снегг мгновенно сбавил тон.
— Я не то хотел сказать… Просто я не желаю, чтобы тебя дурачили… Он за тобой увивается, Джеймс Поттер за тобой увивается! — Похоже, эти слова вырвались у Снегга помимо его воли. — А он вовсе не то… что все думают… чемпион по квиддичу… — Обида и неприязнь рвались из Снегга сбивчивыми словами, и Лили все выше и выше подымала брови.
Всё, что Лили узнала об истории с Ивой — что это было не героическое спасение Снейпа из благородных побуждений, а предотвращение тех последствий, которые ударили бы по самому Джеймсу и его друзьям. Это версия Снейпа, которой он будет придерживаться и в дальнейшем, например, в разговоре с Гарри:
Вы, наверное, вообразили себе геройский поступок?! Тогда позвольте мне внести некоторую поправку в ваше представление. Ваш драгоценный отец и его друзья решили сыграть со мной веселую шутку… Она могла бы кончиться моей смертью, если бы ваш отец в последнюю минуту не опомнился. Ничего доблестного он не сделал. Всего–навсего спасал свою шкуру вместе с моей. Удайся их шутка, он вылетел бы из школы.
В этой версии верно почти всё, кроме одного нюанса, который многое меняет: Джеймс Поттер спасал не «свою шкуру», а только «шкуры своих друзей». Сириус и уж вовсе невиновный Люпин действительно вылетели бы из школы, если бы Снейп погиб. И этот нюанс превращает Джеймса хоть и не в самоотверженного героя, который, рискуя жизнью, бросается спасать своего врага, но в хорошего друга, готового на смелый поступок ради своих друзей. То есть истина лежит где-то посередине между тем, что представлялось Лили и Гарри, и тем, что утверждает Снейп.
Были у Снейпа основания для благодарности Джеймсу? Да, были — как у Гарри на первом курсе были основания для благодарности Снейпу, который спас ему жизнь, удерживая его на метле, пока случайное событие не помешало Квиррелу продолжать попытки убить Гарри. Но в обоих случаях вполне естественно, что спасенные не испытывают никакой благодарности, потому что спасители относятся к ним очень плохо. Гарри специально убеждается в этом после того, как узнает, что Снейп спас ему жизнь:
Снегг протянул руку профессору МакГонагалл и начал трясти ее с вымученной улыбкой. Гарри на мгновение встретился с ним взглядом и сразу почувствовал, что отношение к нему Снегга ни на йоту не изменилось.
Что отношение Джеймса к Снейпу тоже ни на йоту не изменилось, мы знаем, потому что спустя некоторое время после истории с Ивой состоялась знаменитая «сцена у Озера». И Снейп, и Гарри совершенно правы в своем нежелании испытывать благодарность к тем, кто относится к ним столь мерзко. Другое дело, что Гарри никому не приходило в голову упрекнуть в неблагодарности. Но и Лили, думаю, упрекнула Снейпа не всерьёз, а только ради того, чтобы вынудить его рассказать свою версию. Однако из его эмоциональных выкриков трудно понять что-либо конкретное. Да Снейп и не хотел, чтобы Лили знала подробности — того, что он так глупо повелся на подначку Сириуса, он явно стыдился не меньше, чем издевательств Мародёров на собой.
Зато он с головой выдал себя, показав, что ревнует Лили к Поттеру.
Фразу «я тебе не позволю!» часто пытаются выдать за проявление у Снейпа абьюзерских наклонностей — мол, он вообразил, будто имеет право что-то позволять или не позволять Лили. Но, во-первых, Снейп это выкрикивает, находясь в «слабой позиции», заведомо не имея возможности позволять или не позволять, о чем Лили ему тут же напоминает. А во-вторых, он сразу сбавляет тон, как только она его одергивает. И да, я верю, что он действительно хотел сказать совсем другое. Он хотел спросить, не нравится ли ей Джеймс Поттер: «ты же не ...». И принять положительный ответ он в тот момент действительно совершенно не готов, что вполне естественно в 16 лет. Сама эта мысль для него настолько болезненна, что вызывает агрессивную реакцию.
Впрочем, и без всякой агрессии он себя полностью выдает, когда у него помимо воли вырываются слова о том, что Джеймс увивается за Лили, и он пытается сказать Лили, что Джеймс вовсе не такой хороший, как все считают. Его главный страх явно заключается в том, что и Лили может увлечься Джеймсом — а что опасность для их отношений вовсе не в этом, а в его собственном выборе, он не думает. Однако это именно так. Не отношение Лили к Джеймсу, а отношения Снейпа с Мальсибером и то, к чему они привели, послужат причиной их разрыва.
О чувствах Снейпа и его ревности к Поттеру Лили явно не догадывалась, что видно по её реакции: она удивленно поднимает брови всё выше и выше. Это может показаться странным: она ведь ещё до школы видела, как он смущается, говоря о ней. Но она не понимала, что он влюблен в неё, и, скорее всего, не понимала этого и до ревнивого «Джеймс Поттер за тобой увивается!». Тут уже всё очевидно, и девушка в 16 лет вряд ли может не понимать, что происходит.
И как же реагирует Лили на это косвенное признание в чувствах к ней и ревность Снейпа?
— Я знаю, что Джеймс Поттер — безмозглый задавака, — прервала она Снегга. — Можешь не трудиться мне это объяснять. Но юмор Мальсибера и Эйвери — это безобразие. Безобразие, Сев. Не понимаю, как ты можешь с ними дружить!
Обратите внимание: первым делом Лили успокаивает Снейпа, сообщая ему, что для ревности у него нет никаких оснований. В оригинале она называет Джеймса вовсе не «безмозглый задавака», а куда жестче: «an arrogant toerag». Второе слово бранное и переводится на русский массой вариантов, включая такие, как «мерзавец», «шваль», «шантрапа», «отребье». По мнению Лили, Джеймс высокомерный мерзавец — точно так же она скажет ему в лицо у Озера.
Зачем она это делает? Ну, во-первых, они по-прежнему друзья, хотя в их дружбе не всё ладно, и для неё важно, чтобы Снейп не страдал понапрасну. Его чувства для неё, как и прежде,важны, хоть её и упрекают в обратном, и то, что она хочет утешить Снейпа, обругав ради этого Джеймса, говорит именно об этом. А во-вторых, ей действительно нравится Снейп, и она вовсе не хочет, чтобы он считал, будто она выбрала Джеймса, а не его. Это не так — и даже после их разрыва ещё довольно долго будет не так.
Но дальше она возвращает разговор к тому, с чего он начался — к компании Снейпа. При этом она, по сути, соглашается с тем, что он сказал — что Мальсибер действительно хотел посмеяться, а не причинить вред Мэри. Но она говорит о том, что это ничего не меняет. Что даже если это «юмор», то этот юмор — зло. Именно так она говорит в оригинале: Evil, Sev.
А что же Снейп?
Гарри показалось, что выпадов Лили против Мальсибера и Эйвери Снегг уже просто не слышал. Стоило ей отозваться пренебрежительно о Джеймсе Поттере, его напряжение как рукой сняло, и теперь он шагал рядом с ней совсем другим, упругим шагом…
Как легко здесь понять Снейпа — неуверенного в себе влюбленного подростка, которому так мало надо: всего-то девочка, в которую он влюблен, обругала его соперника — и он уже полон надежды, и чувствует себя рядом с ней мужчиной, даже двигается иначе!
Но в том-то и проблема, что он пропускает мимо ушей по-настоящему важные вещи. Не Поттер, а Мальсибер — вот что отдаляет его от Лили.
Есть старая расхожая фраза: «скажи мне, кто твой друг — и я скажу, кто ты». Она верна лишь отчасти: у человека может быть несколько очень разных друзей, и вряд ли его можно полностью ассоциировать с каждым из них. Полностью нельзя, да — но отчасти можно. И дружба Снейпа с Мальсибером говорит Лили о том, что в нем есть нечто глубоко ей чуждое — есть тяга к настоящему злу.
Кое-что в этом разговоре так и не прозвучало — например, то, что Мальсибер не просто жуткий тип, он сознательный враг таких, как Лили. Об этом она скажет Снейпу позже, в момент разрыва. Но разве он сам не знал, как относятся будущие Пожиратели Смерти к таким, как Лили? Как он собирался совмещать свою принадлежность к этой среде не только с дружбой, но и со своими романтическими чувствами к маглорожденной? Рано или поздно ему неизбежно пришлось бы сделать тот выбор, которого он избегал.
Я назвала эту часть «Кризис в отношениях». Главный, самый опасный симптом этого кризиса — появление в жизни Снейпа тех людей, целей и планов, которые неприемлемы для Лили. Но есть и другие симптомы — прежде всего, отсутствие искренности, откровенности с обеих сторон. Снейп увиливает от ответов на прямые вопросы Лили, утаивает от неё очень многое насчет его отношений как с Мародёрами, так и с Мальсибером. Лили, вместо того, чтобы спрашивать прямо насчет Ивы, почему он сам ей не рассказал о том, что случилось, провоцирует его, обвиняя в неблагодарности к Джеймсу. И сама, в свою очередь, говорит лишь о «юморе» Мальсибера и Эйвери и о Темной магии, а не о том, что эта компания — убежденные враги таких, как она, и своей дружбой с ними Снейп показывает, что и сам относится к маглорожденным так же. От детской искренности не осталось и следа, и во многом, конечно, это связано с тем, что они уже не мальчик и девочка, а юноша и девушка, и между ними не только дружба, но и влюбленность со стороны Снейпа, и заинтересованность со стороны Лили, уже во многом женская.
Но не всё так плохо — для них по-прежнему важны чувства друг друга. Снейп, даже на эмоциях, способен остановиться, видя негативную реакцию Лили на его слова. Лили, видя, как Снейп переживает из-за подозрений в её симпатиях к Поттеру, спешит его утешить — и он принимает её утешение, и его состояние сразу же меняется.
Всё могло бы быть иначе, если бы Снейп услышал Лили, если бы понял, что её беспокоит, и нашел в себе силы отказаться от того зла, которое казалось ему таким соблазнительным.
Но этого не случилось — и поэтому их дружбе пришел конец, а романтическим отношениям так и не суждено было начаться.
Об этом — в следующей части.
Если понравилось и ждете продолжения - ставьте лайк и подписывайтесь на канал!
