Поднявшись по боковой лестнице на второй этаж, молодые люди следом за хозяином замка вошли в большую комнату, обставленную как средневековый кабинет, с большим столом и деревянными стульями с высокими спинками.
- Располагайтесь, молодые люди, - отец Грума махнул рукой в сторону стульев, и сам присел около стола на высокую трехногую табуретку. - Я так понимаю, у нас есть что рассказать друг другу. Вы не против, если я сначала удовлетворю свое любопытство?
- Да, конечно, папа, - сказал Гриша, садясь на ближайший к отцу стул, - мы понимаем, что ты давно не был дома. Спрашивай.
- Не был дома, - мужчина с некоторой долей усмешки на губах покачал головой. - Мой дом уже давно здесь, в этом странном мире с дурацкими правилами жизни. Сначала было трудно, но потом я приспособился. Здесь вполне можно жить, и в какой-то степени даже совсем неплохо жить. Впрочем, сначала о том мире, из которого меня выкинули. Как ты живешь, сынок? Как мама? Справились там без меня?
- Нормально живем, папа, - Гриша задумчиво покивал головой. - Я компьютерами занимаюсь, мама всё там же работает, где и прежде.
- Замуж вышла? - быстро спросил Ник.
- И вышла, и уже развестись успела, - усмехнулся Гриша.
- С ней тяжело было, - покачал головой отец. - Я ее любил, даже очень любил, но потом стало трудно выносить ее постоянные придирки. Мне кажется, что к тому моменту, как я сюда провалился, мы уже начали удаляться друг от друга. Я стал задерживаться на работе, специально это делал, мне не хотелось возвращаться домой. И мне начало даже казаться, что твоя мама подыскивает мне замену.
- Это вполне возможно, пап, - Гриша грустно посмотрел на отца. - Она очень быстро вышла замуж после твоего исчезновения. Я ничего плохого не могу сказать о своем новом отце, у нас были очень хорошие отношения. И с мамой он смог продержаться довольно долго, но в конце концов всё же не выдержал и ушел.
- Я ведь сюда-то попал тоже в первую очередь из-за того, что отношения у нас с твоей матерью стали портиться, - задумчиво сказал Ник, вспоминая то, что случилось много лет назад. - Я не спеша ехал в тот вечер с работы и тут увидел на остановке девушку. Если бы у нас с твоей мамой было всё хорошо, я бы проехал мимо остановки, даже не заметив эту девушку. Но тут… Она стояла и улыбалась, она просто была очень улыбчивой, но мне показалось, что она улыбается мне. Я затормозил сразу за остановкой, я решил подвести эту незнакомую девушку, куда ей надо, хоть на край света. Я вышел из машины, пошел к остановке… тут автобус подошел. Я даже испугался, что она сейчас уедет, но это оказался не ее маршрут. Я поздоровался с ней, предложил подвести… А потом провал… И мы с ней оказались на поляне в лесу.
- Это была моя мама, - тихо сказал Никита.
- Мария… Маша… - отец Гриши с интересом посмотрел на здоровяка. - У тебя очень красивая мама, парень… Я ее полюбил… Жаль, мы теперь в разных лагерях.
- Значит, Вы знаете, где сейчас моя мама? - оживился Никита.
- Конечно, знаю, - кивнул Ник, - Маша... Маруся возглавляет ту группировку, которая является нашим основным противником в борьбе за этот мир. У нас с ней война идет. Пока мы стараемся обходиться без кровопролития, так как народу у нас всё же маловато, и воспроизводство населения идет туговато, но прессуем мы друг друга при случае довольно жестко.
- И чего вы не поделили? - удивленно спросил Дмитрий. - Тут мало народа, целые деревни пустые стоят. За что тут воевать?
- Это война не за пространство и не за земли, - покачал головой хозяин замка, - я бы, сказал, это экзистенциальная война, битва за мысли и за души.
- Коммунизм? Демократия? Религия? - усмехнулся Дима. - Или что-то похуже? Типа ЛГБТ?
- Что такое ЛГБТ, я не знаю, - покачал головой Николай. - Разошлись же мы с Машей на самой древней почве взаимоотношений в коллективе: матриархат против патриархата.
- То есть тут у вас мужики живут, а там у нее женщины? - Никита удивленно приподнял одну бровь.
- Ну нет, не надо упрощать, - рассмеялся хозяин замка. - И здесь, и там хватает как мужчин, так и женщин. У нас ведь тут этакий пасторальный уклад жизни, достижения вашей цивилизации сюда так и не пришли. Капитализм, социализм? Нет, не слышали. В какой-то момент вдруг встал вопрос о том, кто в общине должен быть главным. Те, кто считают, что мужчины главнее переселились к западу от Передела, те, кто готов подчиняться женщинам, сбежали на восток.
- Мда, слышал я и о более глупых причинах раздора, - покачал головой Дима. - Ну а вопрос равноправия полов вы не рассматривали? Типа совместных усилий и мужчин, и женщин в управлении общиной.
- В тот момент, когда вся эта буча поднялась, а это было около десяти лет назад, никто не нашел этого довольно простого и разумного решения вопроса, - покачал головой Ник. - Всё вдруг как-то резко накалилось, полетели горшки, тарелки, а потом кое-кто и за топоры схватился. Пришлось резко размежеваться, чтобы кровь не полилась. А теперь уже настолько все привыкли к этой типа войне, это добавляет в нашу довольно скучную жизнь элементы развлечения и соперничества, что никто ничего менять не хочет. Все считают, что так веселее и интереснее.
- Ну и чем занимаетесь? - усмехнулся Григорий. - Штурмуете замки? Палите из ружей? Захватываете заложников?
- На ружья не обращайте внимания, - отец Гриши рассмеялся, - это всего лишь макеты. У нас тут порох так никто и не создал, да и железа в земле нет, впрочем, как и других ресурсов. Всё наше богатство — это то, что растет на земле. Топорами нас Хозяин снабдил, чтобы деревья можно было рубить, избы строить, заборы. Вот топоры и есть наше основное оружие, впрочем, замков мы друг у друга не штурмуем и оружие уже много лет как не используем. Весь смысл войны — поймать кого-нибудь из вражеской деревни, подержать у себя, а лучше переманить в свой лагерь, попытаться использовать для увеличения численности населения.
- В каком смысле? - Никита настороженно посмотрел на хозяина замка.
- В прямом, - усмехнулся Ник. - Нехватка населения — наша основная проблема. Дети рождаются крайне редко. Когда внутри своей общины перепробовали все варианты, нужно искать новые источники генетического материала.
Три молодых человека недоуменно переглянулись между собой, и Николай Григорьевич заметил эти настороженные взгляды.
- Парни, не паникуйте, - усмехнулся Ник. - Никто никого у нас ни к чему не принуждает. У нас полная свобода личности. Если захотите, то никто вам мешать не будет… если только процесс будет происходить по взаимному согласию. Только сразу предупреждаю, молодых девушек в деревнях на нашей территории очень мало, у Машки там побольше. Девчонки вообще к ней больше тянутся, командовать хотят. Ну а тут в Соцгороде, так сказать, столице нашего патриархального княжества девок-молодок вообще нет, у нас тут как бы военный лагерь. Есть, конечно, женщины, но они все замужние. Вполне возможно, что кто-то и захочет попробовать продлить род, но сами понимаете, это сложнее.
- Мужья ревнивые? - усмехнулся Дима.
- В том числе и это, - серьезно кивнул хозяин замка.
- Николай Григорьевич, а вот нет ли среди Ваших подданных в какой-нибудь из деревень молодой девушки, которая была бы точь-в-точь похожа на Марию, мать Никиты, в молодости? - спросил Дмитрий.
На лицо Ника набежала тень, мужчина нахмурился и отвернулся. Потом он взял себя в руки и прямо посмотрел в глаза художника.
- Зачем тебе, парень, нужна эта девушка? - спросил хозяин патриархальных земель.
- Ну, если Гриша с Никитой пришли в этот мир в поисках своих родителей, то я пришел за этой девушкой. Она уже год снится мне каждую ночь. Я хочу ее увидеть.
- Вот что я скажу тебе, юноша, - Ник нервно пожевал нижнюю губу, - забудь о своем сне, как о страшном кошмаре. Ты эту девушку никогда не найдешь.
- Значит, она всё же существует, - кивнул Дмитрий. - Это не мать Никиты в молодости, а совершенно другой человек?
- Не знаю, зачем я тебе это сказал, - Николай Григорьевич покачал головой и отвернулся.
Продолжение следует...