Предыдущая часть:
Таким образом, анализ фотографий т.н. "Утра на Ауспии" по всем критериям дает один и тот же результат - он показывает, что эти фото никак не могли быть сделаны утром 1 февраля в верховьях Ауспии.
Но у меня есть еще один аргумент! Который столь же ясно и убедительно доказывает, что эти фото никак не могли быть сделаны утром 1 февраля в верховьях Ауспии, и что все они были сделаны утром 29 января, после первой ночевки дятловцев на Лозьве. И хотя этот аргумент носит, так сказать, "психологический" характер, от этого он не становится менее весомым и убедительным.
Аргумент четвертый. Настроение.
По своему походному опыту (довольно богатому) скажу, что самые яркие впечатления от похода, как правило, происходят в первые дни похода. И в эти дни настроение всегда приподнятое. Ты выбрался "из оков цивилизации", на природу, в компании своих друзей и хороших товарищей, кругом открываются прекрасные виды "дикой природы" - горы, леса, реки, озера. Ставишь в первый раз палатку, разводишь костер. И никакой усталости от похода еще нет. Так что даже какие-то организационные промахи или незначительные происшествия, которые нередко случаются именно в первые дни похода, не омрачают твоего приподнятого, хорошего, бодрого настроения.
Но уже на третий-четвертый день похода настроение начинает меняться. Ты постепенно "втягиваешься" в поход, и он уже постепенно превращается в "походные будни". Впечатления уже не такие яркие, а горы и реки, которые ты каждый день встречаешь на своем пути, уже не производят такого впечатления и кажутся "примерно одинаковыми". Наконец, начинает накапливаться усталость - чтобы каждый день топать ногами с увесистым рюкзаком за плечами, требуется постоянное физическое напряжение. И настроение становится "рабочим", собранным, деловитым.
К утру 1 февраля у дятловцев за плечами было уже три дня похода (а по хронологии Иванова-Масленникова - и вовсе четыре). Накануне, 31-го января, они прошли приличное расстояние (около 14-15 км), долго и трудно поднимались к перевалу по "целине" (по глубокому снегу), а когда они уже почти перешли перевал, то - если верить Иванову-Масленникову - из-за сильного ветра вдруг решили повернуть назад, к Ауспии. То есть потерпели досадную неудачу, "отступили перед силами природы".
В итоге к вечеру они так сильно устали, что, разведя костер, лишь немного у него погрелись, и даже ужинать пошли в палатку. Из записи Игоря Дятлова из "Общего дневника":
"Усталые, измученные, принялись за устройство ночлега. Дров мало. Хилые сырые ели. Костер разводили на бревнах, неохота рыть яму. Ужинаем прямо в палатке. Тепло. Трудно представить подобный уют где-то на хребте, при пронзительном вое ветра, сотне километров от населенных пунктов".
Из записи Николая Тибо из "Общего дневника":
"День клонится к вечеру, надо искать место для бивуака. Вот и остановка на ночлег. Ветер сильный западный, сбивает снег с кедра и сосен, создавая впечатление снегопада. Как всегда, быстро разводим костер и ставим палатку на лапник. Погрелись у костра и пошли спать".
То есть понятно, что настроение у них вечером 31-го января было "не очень". А утром 1-го февраля? Как мы выяснили, в это утро снова был ветер. Довольно холодно. И им, если верить Иванову и Масленникову, снова предстояло подниматься на тот же перевал и постараться "наверстать упущенное". И понятно, что и утром 1-го февраля настроение у них, скорее всего, было "неважное".
А что мы видим на фото "Утра на Ауспии"? Тибо и Колеватов, едва выбравшись из палатки, "ржут как кони". Даже Люда Дубинина - девушка сдержанная, не такая "хохотушка" как Зина Колмогорова - не удержалась от смеха. Рустем Слободин с удовольствием позирует в сожженной фуфайке. Тибо "с щенячьим восторгом" купается в снегу, а Колеватов изображает "йети" (см. Фото 1-5 ниже).
И вот скажите, уважаемые читатели, как это явно хорошее, приподнятое, игривое настроение дятловцев, которое мы видим на кадрах "Утра на Ауспии", сочетается с той ситуацией и с теми обстоятельствами, в которых дятловцы находились утром 1 февраля в верховьях Ауспии? И с тем настроением, которое у них, судя по "дневникам", было накануне, вечером 31-го января?
Вот именно. НИКАК. Это явно приподнятое настроение на кадрах "Утра на Ауспии" совершенно не вяжется с той ситуацией (и погодой), которая была утром 1 февраля.
А вот с утром 29 января это настроение вяжется идеально. И-ДЕ-АЛЬ-НО.
В самом деле, у них закончился только первый день их похода. И накануне, 28 января, они, выйдя из Второго Северного, бодренько прошли по Лозьве 12-15 км. И, наконец, вырвались (как им казалось) из зоны всех этих страшных советских концлагерей, с их чекистами, вертухаями, уголовничками и прочими "вольнонаемными рабочими". Вырвались из ужаса Совдепии, со всей ее страшной "советской жизнью".
И накануне, вечером 28 января, когда они остановились на Лозьве недалеко от
устья Ауспии, у них поэтому уже было прекрасное, приподнятое, игривое настроение. И они устроили свою "фотосессию на Лозьве", сделав несколько знаменитых кадров.
Они охотно позируют, Юра Кривонищенко по-дружески приобнял Люду Дубинину, Тибо обменялся с Золотаревым шляпами, а Золотарев и вовсе достал из рюкзака свой пистолет и стал с ним позировать (см. ссылку и Фото 6-10 ниже).
После этого они в первый раз в этом походе поставили палатку - там же, на западном берегу Лозьвы, в хорошем березняке. На восточном берегу Лозьвы находилась небольшая гора, на фоне которой дятловцы сделали эти знаменитые кадры "Фотосессии на Лозьве", а на западном берегу Лозьвы шла ровная местность, с хорошим березняком. Где дятловцы и поставили свою палатку (см. Фото 11-13 ниже).
Разожгли костер, поужинали, жарко затопили печку, и еще долго потом пели песни и о чем-то разговаривали и спорили - о дружбе, о любви и прочем.
Запись из "Общего дневника" за 28 января (судя по всему, авторства Люды Дубининой):
"Встаем на привал в 5.30 на берегу Лозьвы. Сегодня первая наша ночь в палатке. Ребята возятся с печкой, пришивают полог из простыни. Кое-что сделав и кое-что не сделав, садимся ужинать. После ужина долго сидим у костра, поем задушевные песни. Зина пытается даже учиться на мандолинке под руководством главного нашего музыканта Рустика. Затем снова и снова возобновляется дискуссия, причем все наши дискуссии, которые были за это время, преимущественно про любовь. Кому-то приходит в голову мысль стенографировать все наши высказывания или завести на этот счет особую тетрадь.
Наговорившись, вдвоем вползаем в палатку. Подвешенная печка пышет жаром и разделяет палатку на два отсека. В дальнем отсеке располагаемся мы с Зиной. Никому не хочется спать у печки, и решили положить туда Юрку Кри (с другой стороны располагается дежурный Саша Колеватов). Юрка, пролежав минуты две, не выдерживает и перебирается во второй отсек, при этом страшно проклиная и обвиняя нас в предательстве. После этого еще долго не могли заснуть, о чем-то спорили, но наконец все стихло".
А на следующее утро, 29 января, когда они стали вылезать из хорошо прогретой палатки - СНЕГ. Кругом свежий выпавший снег! Который превратил березняк в сказочный лес, но при этом и хорошенько присыпал их вещи и рюкзаки, оставленные на ночь вне палатки.
И, очевидно, то хорошее, приподнятое, игривое настроение, которое мы явно видим на фото "Утра на Ауспии", просто стало продолжением того прекрасного настроения, которое у них было накануне вечером. Ведь это был только второй день их похода, и весь поход - и, как им казалось, вся жизнь - у них еще были впереди!
И, таким образом, это приподнятое настроение дятловцев на кадрах "Утра на Ауспии" снова очевидным образом нам доказывает, что эти фото были сделаны на Лозьве, утром 29 января. И что они никак не могли быть сделаны утром 1 февраля в верховьях Ауспии.
Еще один шар в лузу! Мне кажется, от моих мощнейших и точнейших ударов лузы уже начинают просто трещать! А гнусные советские лгунишки из секты Свидетелей Официальной Версии уже начинают выть и поскуливать - от бессилия, не зная, что возразить против моих блистательных аргументов и неопровержимых доказательств!
Продолжение: