Человек раскрывается только тогда, когда осознает, что он достойно прожил жизнь!
Так может ли немой заговорить?
Наверное, да! Если припрет, если уже не будет сил терпеть, если захочется рассказать и поделиться всем, что накопилось на душе. Душа же не железная, она болит, плачет, мучается, страдает. И наступает момент, когда хочется не просто говорить - хочется ОРАТЬ!
Молодой режиссёр Екатерина Шихова взяла очень не простой материал - фактически документальную книгу Виктора Бердинских "Речи немых" - и поставила на Новой сцене МХТ имени Чехова спектакль с одноименным названием. Премьера состоялась в ноябре 2023 года. Автор инсценировки - Олеся Лихачёва.
В этой книге собраны рассказы и воспоминания реальных людей, а точнее крестьян, живших в нашей стране в непростое время. Хотя время никогда простым не бывает!
Как говорится, времена не выбирают!
Виктор Бердинских лично исколесил бескрайние просторы нашей страны и собрал уникальный материал. Здесь и дореволюционное время, и коллективизация, и раскулачивание, и индустриализация, а также Великая Отечественная война. Крестьянам (по сути безголосым гражданам) никогда и нигде не удавалось высказать свое мнение, поделиться чем-то сокровенным, рассказать о наболевшем. Кому-то это покажется скучным и неинтересным, но ведь это же наша история, наши предки, наши корни. Читать это тяжело и больно, но необходимо.
Давайте напряжём свой слух и послушаем: о чем может рассказать "немой"?
Когда Екатерина Шихова прочитала книгу Виктора Бердинских, она сразу решила ставить ее на сцене:
Несмотря на архаизмы, которые там используются, несмотря на то, что люди, которые говорят все эти монологи, родились еще до Революции, я вдруг услышала такое сегодняшнее звучание, когда читала эту книгу. Мы говорим практически теми же самыми словами, что и люди, которые жили 100 лет назад до нас. И я увидела в этом себя. Вот, например, у нас тоже какие-то присказки сохранились и в моей семье, вера в то, что будет лучше, потерпим — поживем.
В спектакле участвуют всего пять актеров, которые играют простых деревенских людей, рассказывающих об отражении больших исторических событий в своих жизнях. Павел Ващилин, Ксения Теплова, Вероника Васант, Илья Козырев, Артем Соколов. Эти великолепные актёры, служащие в МХТ имени Чехова, по очереди рассказывают зрителям трогательные истории и байки как будто ведут диалог друг с другом, как будто передают эстафету памяти.
Рассказы о прошлом – это великая панорама души народной. Великий дар человечности, умение остаться людьми в эпоху страшных испытаний и потрясений, когда, казалось, цена отдельной человеческой жизни упала до минимума, а на карту поставлена судьба целых народов – это ли не сокровище русской истории.
Обстановка на сцене очень аскетичная: разбросана настоящая земля, в которой закопана ... картошка. Актёры практически все время сидят на полу или на табуретках. Декораций нет, не прикроешься, не спрячешься. На сцене только актерское мастерство и больше ничего.
Начинается спектакль очень резво, бойко, зрители мгновенно вовлекаются в действие: ребята рассказывают об архаизмах - словах, которые раньше использовали в обиходе русские люди, описывают значение многих слов. Это любопытно и интересно.
Затем идут рассказы:
Мать всегда старалась внушить нам, что земля – это источник жизни. Если будешь ученым, когда в люди выйдешь, но и от сохи-бороны никто не откажет, держись за землю всегда. Земля – мать-кормилица.
Жилось раньше не в тягость. И жилось веселее, чем сейчас нынешней молодежи. Особых случаев не вспоминается из детства, памяти не стало, а вспоминается деревня, беготня босиком, птицы поют. Когда утром встанешь вместе с отцом или матерью пораньше, вместе с солнышком – солнышко всходит, везде жаворонки поют.
Весь год в питании разделяли на посты и мясоеды. В посты питались только постной пищей: варили из крупы щи, кашу, из репы — репницу, из лука — луковицу, гороховицу из гороха, квас с хреном, грибовницу летом, картофельницу, льняное масло с картошкой, рыбу, заваривали капусту. Мясоедом питались мясной пищей: варили суп, жарили картошку с мясом, молоко, творожное молоко (грудки) со сметаной. Вся семья ела из одной чашки деревянными ложками.
В 17-м году революция была – царя свергли. Мы, конечно, и не знали. Потом узнали. Не было ни соли, ни краски, ни спичек, ни табаку – ничего, а жили. С лучиной пряли. Неграмотный народ все придумает. А краска была – луковое перо, елшиновая кора молодая, от елки, значит.
А пришел семнадцатый, я в Петроград пошел, за правдой. Помню, собрались мы, мужики и говорят, – ты боевой, ты и езжай, узнай, как тамо кончать али нет войну. Пришел я, отца встретил, объяснил он мне, что к чему, какая революция, тогда я еще не очень разбирался в политике, это сейчас здоров, а тогда болен был еще. Отца в сентябре убили, так я не знаю кто. Но Петроград уже бунтовал, спокойствия в городе не было, патрули везде, пропуски. Остался я в Петрограде, понял, здесь мое место, отца должен заменить. Мы были готовы уже 20-го числа. А потом на штурм пошли. Сколько мы ждали этого, думали, Зимний возьмем, вся страна будет за нами, КАК МЫ ТОГДА ОШИБАЛИСЬ! Ты думаешь, что так просто было, как пишут, – все было: и давка и стрельба, кто первый ворвался, потом если падал, то по нему и бежали, а сколько скульптур переломали, побили, тогда никому ничего не надо было.
А тут нас передовых рабочих послали в деревню, строить колхозы, крестьянский путь к коммунизму, как мы считали. Ходили уговаривали людей, силу приходилось применять. Неохотно люди шли в колхоз, жалко со своим расставаться, частнику надежней жить.
"Самообложение" – этот налог выпущен в 1927 г. Я пошел по деревням и стал пояснять, что пришло распоряжение, и что мужик должен обложить сам себя налогом, который называется "самообложение". Мужики ничего не могли понять и говорили: и так налогов много, и тех не можем выплатить, а им еще мало.
Коллективизация… Просыпаюсь в холодном поту, если ночью вспомнится. Собрание… Место за столом занимает человек из района в черной гимнастерке (но не военный), довольно неприветливый на вид. Выкладывает на стол наган, ведет речь о добровольном вступлении в колхоз. Бедняк да лодырь вступал безропотно, ибо у него кроме кошки в доме живности не было.
И теперь, видишь, не все ровно живут, и раньше так же было. Были и такие, что выделялись. Вот у нас один в деревне Игнаха жил. Дом-пятистенок ему из Никольского перевезли. На окнах шторы повесил, а раньше штор ни у кого не было. Вот про него разное говорили: "Где шторы — там живут Ежи-воры". У него отца Ежом звали. А он и вправду потаскивал, был у него такой грешок.
А что касается других стран, так нас все время учили и убеждали, что там у них гниющий капитализм и живут все там очень плохо. Но когда я в Германии в войну была, я видела, как там все. Мы столько всего видели, чего у нас нет, и все рот открывали. А замполит наш говорил: "Под той роскошью скрывается нищета". Ну, нищетой там и не пахло.
За свою жизнь я два раза голодовала: в 1921-м и в войну. Так голодовали, что негде было ничего купить. Ели траву, хлеба не было. Как отношусь к Сталину? Не знаю. Только разболок он всех, в самое голодное время был, да в войну. Отбирал коров, посылал продовольственный отряд. У всех забирали хлеб. Мы ревели, жить-то совсем нечем. Он, говорят, какой-то нерусский был. При Сталине жили очень плохо. Его-то уж никто не похвалит. Всех раздел и разул. Нашто теперь Сталина вспоминать?
О Сталине спрашивать незачем, вся Кировская область была в колониях. А песни про Сталина пели: "О Сталине мудром, родном и любимом прекрасные песни слагает народ", или "Сталинским обильным урожаем вся наша земля завалена". Свалили где-то хлебушек не в том месте, а народ с голоду помирал в 30-е и 40-е годы.
Война подорвала очень сильно всю страну. В каждом доме не пришли с войны то муж, то отец, то сын. Семьи остались без мужиков, а одна женщина что может сделать в своем хозяйстве…
Страшно на войне. Страшно! И не верьте, если говорят, что нет. Страшно всем. Дело в том, когда страшно. Страшно бывает перед боем. Представьте, в окопах тишина. Ни выстрела. А знаешь, например, что в четыре часа наступление. Аж мурашки по коже бегут. Много и долго переживаешь: а вдруг убьют? вдруг танк задавит и кишки вылезут? А вдруг… — и родных-то больше не увидишь. Ну а когда в бой пошел — уже не страшно. Никакого страха. Одна мысль — как победить.
Так и тянулись эти суровые годы. Цель и мысль у меня, да и у всех, была одна — как победить, остаться живому, вернуться. На войне люди изменяются. Они становятся взрослее, серьезнее, даже суровее. Но доброта и взаимопомощь не пропадают. Товарищ на войне как брат, медсестра — как мать. Дружбу и товарищество мы очень ценили. На Родине нас ждали и любовно, горячо встречали.
Рассказы о войне - это заключительная часть спектакля, его апофеоз. Через рассказы всех этих людей мы увидели историю нашей страны, историю сложную, тяжелую, пронизанную болью и страданием, но вместе с тем пронизанную неимоверной жаждой жизни и счастьем.
У русских людей есть достоинство и великая сила духа. Но нет обозленности на жизненные обстоятельства и свою судьбу.
Наверное, они были духом гораздо сильнее нас нынешних, крепче что ли. Терпели до упора и все время верили, что так надо и что потом будет лучше!
Ребята играют искренне, воодушевленно, с огоньком. Видно, что они пропускают через свою душу боль и переживания своих героев. Блестящая игра. Браво!
Спектакль очень коротенький, идет всего час, но успевает разбередить и зацепить зрителя вплоть до того, что хочется срочно найти эту книгу и окунуться в полной мере в удивительный, правдоподобный и поистине великий мир русской души!
Нужен ли такой спектакль сейчас, нынешним русским людям? Конечно, нужен!
Чтобы помнить, чтобы не черстветь, чтобы уметь слушать, уметь сострадать, уметь ПОНИМАТЬ и ЧУВСТВОВАТЬ чужую боль!!!
Спасибо за внимание!
Предлагаю вам посмотреть видео с поклонами с этого спектакля
P.S. Мои впечатления о других спектаклях уже доступны по ссылкам:
Художник с револьвером в кобуре: о спектакле "Новая оптимистическая" в МХТ имени Чехова
А ты боишься стать Колей? О постановке "Боюсь стать Колей" в МХТ им. Чехова
Утерли нос: о фантастической постановке "Сирано де Бержерак" в МХТ им. А. П. Чехова
Эротический маскарад с широко закрытыми глазами: о спектакле в МХТ имени Чехова