Зачем всё это:
Предыдущая серия:
24 июня 1502 год. Палаццо Дукале, Урбино, Папская область.
В приёмной жмутся полноватый священник 49 лет и высокий худощавый господин 33 лет. Из кабинета герцога выходит Леонардо да Винчи.
Высокий господин (радостно окликает Леонардо): Маэстро да Винчи! Маэстро да Винчи! (Леонардо останавливается и оборачивается) Вы не помните меня? (Леонардо всматривается в окликающего) Я - Макиавелли! Никколо Макиавелли! Секретарь Второй канцелярии! Мы встречались во Флоренции! (Леонардо явно не узнаёт собеседника) Нас с синьором Содерини республика отправила сюда послами. А вы здесь, чтобы писать портрет герцога Валентинуа?
Леонардо (размерено): Нет, я поступил на службу к синьору Борджиа. Его сейчас больше интересуют не портреты, а планы крепостей и чертежи осадных машин. Как видите, эти мои таланты тоже нашли своего почитателя!
Макиавелли (восторженно): Удивительно! Вы знаете, маэстро да Винчи, я восхищаюсь герцогом! Я ещё никогда не встречал человека столь грандиозного государственного ума! Убеждён, для Флоренции жизненного необходимо мирно сосуществовать с этим человеком!
Леонардо: Да, ума ему не занимать...
Макиавелли (восторженно): Восхитительно! Просто восхитительно! А Вы знаете, каким девизом руководствуется герцог?
Леонардо (спокойно): Или Цезарь, или ничто...
Макиавелли (восторженно): Именно! Только вдумайтесь, какая целеустремлённость! Какой полёт мысли ввысь, к вершинам государственной власти! Помяните моё слово, этого человека ждёт будущее ещё более великое, чем его настоящее! О, я мечтаю когда-нибудь описать методы государственного управления, которыми он вершит историю! Это будет настоящее пособие для всех великих государственных мужей будущего!
Выходит камергер.
Камергер (величественно): Их светлость ожидает послов Флоренции!
Содерини (похлопывает Макиавелли по спине): Пошли, Никколо! Ещё успеешь наговориться...
Макиавелли: Простите, маэстро да Винчи, мне нужно идти! Если вы не против – ещё увидимся! У меня к вам столько вопросов!
Леонардо снисходительно кивает. Послы Флоренции скрываются в дверях кабинета Чезаре Борджиа.
Сентябрь 1502 года. Нюрнберг, Священная Римская империя.
В дверь зажиточного дома стучит высокий длинноволосый мужчина 31 года. Рядом с ним невысокая девушка 27 лет. Дверь открывает сухопарая женщина 50 лет, но на вид значительно старше своего возраста.
Хозяйка: Альбрехт, сынок! Наконец-то! Заходите, заходите! Агнесса, твой отец уже здесь! Господи, Альбрехт, я так рада, что ты обзавёлся собственной мастерской, но плохо, что ты совсем перестал бывать у нас!
Альбрехт: Прости, мама, много работы.
Агнесса: О, матушка, у него появились заказчики. Братья Паумгартнеры заказали ему алтарь для церкви Святой Екатерины. День и ночь трудится.
Хозяйка (утирая платком слезу): Господи, ты становишься знаменит. Почти как твой отец.
В прихожую выходит высокий парень 18 лет.
Парень: Альбрехт, братишка! (обнимает пришедшего) Мама, что же ты держишь их в прихожей!
Альбрехт: Эндрес, как ты вымахал!
Хозяйка: С тех пор как отец совсем занеможил, он у нас в доме за главного.
Гости проходят в комнату, где на постели лежит хозяин дома, изнеможённый 75-лений мужчина. Рядом с ним священник, солидный господин 52 лет и четверо детей - девочка 14 лет и три мальчика 10, 12 и 16 лет.
Агнесса: Отец! (обнимает солидного господина)
Альбрехт: Моё почтение, господин Фрей. Спасибо, что пришли!
Фрей: Здравствуй, Альбрехт! Как я мог не прийти проститься со своим лучшим другом!
Альбрехт обнимает детей.
Хозяин дома (слабым голосом): Барбара, кто это пришёл?
Хозяйка: Это Альбрехт, дорогой!
Хозяин: Альбрехт, сынок! Ты всё-таки навестил нас! Я так боялся, что не дождусь тебя!
Альбрехт: Прости отец! За всё прости!
Хозяин: Ну что ты! Мне не за что тебя прощать! Ты выбрал свой путь! (помолчав устало) Десять лет прошло, как я ездил в Линц, чтобы лично вручить императору Фридриху золотую цепь, над которой трудился три года. Теперь у нас новый император. Я знаю, сынок, твоя душа не лежит к ювелирному мастерству. Мастерскую я оставлю Эндресу. Ты никогда бы не достиг моих высот в деле, которое тебе не по сердцу, но ты унаследовал от меня талант художника, хоть и творишь кистью и резцом. Я верю сын, что император Максимилиан узнает твоё имя, имя Альбрехта-младшего, также, как император Фридрих знал имя Альбрехта-старшего. Славное имя Дюреров ещё не раз прогремит...
Хозяин глубоко вздыхает, вздрагивает и затихает.
Священник: Он отошёл к Богу!
Все присутствующие с чувством крестятся.
Октябрь 1502 года. Верхний замок, Слуцк, Великое княжество Литовское.
Княжьи палаты в замке. В зале князь Семён Слуцкий, мужчина лет тридцати, его молодая жена Анастасия и их десятилетний сын Юрий с дядькой.
Юрий (с горящими глазами): А когда я вырасту и стану таким же сильным и отважным воином как ты, папа, я с войском приду в Крым и лично отрублю хану голову.
Князь с княгиней смеются.
Семён: Вырастешь, вырастешь! А теперь ступай грамоту учить. Негоже князю Слуцкому неучем быть как простому крестьянину.
Юрий: Ну паааап! Я же воин! Зачем мне грамота! Это же скука смертная!
Семён (с усмешкой): Ступай, ступай!
В залу врывается дружинник: «Княже, татары идут! Туров пожгли, сейчас в переходе от Слуцка». Князь и княгиня меняются в лице.
Семён (ревёт): Воеводу сюда! Доспехи живо! (дружиннику) Седлай коня! Скачи в Краков к королю! Пусть хоть сотню, хоть десяток воинов пришлёт!
Юрий: Папа, я с тобой!
Семён (бросая взгляд на сына его дядьке): Княжича и княгиню укрыть! Голову сниму если с ними что случиться!
Юрий (рыдая): Паааапа! Я с тобой! Возьми меня с собой!
Дядька тянет его за руку.
Анастасия (неожиданно жёстким голосом): Прекрати скулить, как слепой щенок! Ты будущий князь! (дядьке) Веди!
Городской посад, Слуцк, Великое княжество Литовское.
Крестьяне бегут в сторону замка. Дородная баба на бегу сбрасывает коромысло с вёдрами и в ведро тут же на излёте впивается стрела. Появляются улюлюкающие конные крымские татары. Один догоняет пожилого крестьянина и срубает его саблей. Крестьянин валится в траву. Другой татарин кидает факел на крышу. Между изб мечется молодая девушка. Она надрывно кричит: «Янко! Василь!» Откуда-то из-под крыши сарая слышится «Мама! Мамочка!» Ещё один татарин кидает факел и сарай загорается. Женщина в истерике орёт «Нееееет!» Из сарая жалобно кричат дети: «Мама! Мама!» Татарин на скаку хватает женщину, перекидывая через седло. Она, вырываясь, орёт: «Неееет!»
Вавельский замок, Краков, Королевство Польское.
На крупном плане Александр Ягеллончик, схватившийся за голову. Его глаза зажмурены, а голова опущена. Полупрозрачным фоном перед ним горящие избы и скачущие на конях татары. В ушах его звучит топот копыт, шум пожара и затихающий истошный крик девушки «Нееееет!» Камера медленно отъезжает. Александр сидит на троне в тронной зале. Рядом на соседнем троне его жена Елена, красивая женщина 26 лет. Вокруг столпились придворные, перед королём стоит гонец.
Гонец (докладывает): Татары пожгли окрестности Слуцка, Копыля, Клецка, Несвижа. Повсюду страшное разорение.
Елизавета Габсбург (Елене с шипением и плюясь): Это всё ты! Ты! Тв...ь! С... Московская! Ж...ба! Твой отец навёл татар на Литву! С...хни, м...зь! Гори в аду!
Александр (грозно): Мама, прекрати немедленно!
Елизавета: Господи Вседержитель! Все сыновья у меня как на подбор! Один только ты уродился слепой да глухой! Да до каких пор эта еретичка тобой вертеть будет!
Александр (поднимаясь с трона): Замолчи!
Михаил Глинский (перебивая открывшую было рот Елизавету): Мириться надо с Иваном. Не потянет Литва войну с Москвой и с ханом.
Александр (садясь эхом): Да, да, надо мириться.
Елена кладёт свою руку на руку мужа и сжимает её.
Александр: Пан Станислав, собирай посольство в Москву!
Елена (негромко): Позвольте, ваше величество, предложить вам в посольство моего канцлера Ивана Сапегу.
Сапега выходит из толпы придворных и кланяется.
Елена (вполголоса): Он сумеет донести до батюшки горячие просьбы его любимой дочери.
Александр: Пан Станислав, Сапега едет с Вами!
Елизавета недовольно фыркает.
11 февраля 1503 года. Тауэр, Лондон, Королевство Англия.
Королева Елизавета Йоркская в постели. Она крайне слаба. Рядом сидит погружённый в себя убитый Генрих. Принцесса Маргарита на коленях у постели держит мать за руку. В углу стоит бесстрастная Маргарита Бофорт.
Маргарита: Мамочка! Мамочка не уходи!
Елизавета (мягким кротким голосом): Я с тобой, родная! Я всегда буду с тобой...(слабым голосом): Генри…
Генрих вскакивает и склоняется над ней.
Елизавета: Прости меня, Генри... Не смогла я выносить нашу дочь… Прощай, любимый... Береги наших детей...
Елизавета замолкает. Маргарита заходится в рыданиях. Генрих поднимается. Он совсем серый. Бофорт с ужасом смотрит на сына. Генрих, шатаясь, выходит из покоев королевы и идёт по Тауэру. Ещё минуту назад яркие окна заволакивает полумрак. В окно видно как по небу наползает иссиня-чёрная туча. Стража стоит как каменные изваяния. То в одной, то в другой зале Генрих видит рыдающих фрейлин и служанок. Слуги и придворные стоят мрачные и понурые. Камера показывает внешний вид Тауэра, который выглядит серо и мрачно. Отрыдавшая у постели матери Маргарита встаёт с опухшими глазами и, сжав кулаки, зло говорит: «В Шотландию!», после чего выходит из покоев. Оставшаяся одна Бофорт подходит к постели Елизаветы и произносит без ненависти и осуждения: «Я никогда не любила тебя и терпела только ради сына. Но ты… Ты забрала с собой не только душу моего Генри. Ты лишила радости всю Англию».
Март 1503 года. Ричмондский дворец, Ричмонд, Королевство Англия.
В полутёмной комнате у камина сидит в кресле Генрих VII. У него серое мрачное лицо. Рядом стоит Маргарита Бофорт. Слуг и придворных нет.
Маргарита: Что сказали арагонские послы?
Генрих (нехотя): Фердинанд настаивает на возвращении приданого и на выделении вдовьей доли для Екатерины.
Маргарита (возмущённо): Какая неслыханная наглость! И что ты ему ответишь?
Генрих молча поводит плечами.
Маргарита: Надо обследовать эту арагонскую чер...вку! Наверняка она успела потерять невинность!
Генрих: Не думаю. Артур был слишком слаб и болен. В любом случае не полезу же я ей под подол. Это будет скандал на всю Европу!
Маргарита (сварливо): Я бы полезла!
Генрих (равнодушно): Не сомневаюсь.
Маргарита: И до каких пор эта ме...вка будет торчать в Лондоне?
Генрих: Предлагаешь отпустить её? Это нанесёт удар по престижу династии. (заводясь) Я король, мама! Такой же, как Эдуард III, Генрих V или Ричард Глостер! Король Генрих VII, а не Генри Тюдор, граф Ричмонд!
Маргарита: Так женись на Екатерине сам.
Генрих: Что?
Маргарита: Ты теперь вдовец. Генри, Артур умер! И у тебя остался один сын!
Генрих (испуганным эхом): Один!
Маргарита: Тебе только 46. Она родит тебе ещё детей. Мальчиков. И род Тюдоров будет править в Англии веками как когда-то Плантагенеты.
Генрих задумывается. Он вспоминает, как в Догмерсфилде вместе с Артуром скакал навстречу кавалькаде Екатерины. Кадр в лёгкой призрачной дымке. Генрих зычно кричит: «Где моя невестка!» Он легко поднимает руками Марию де Салинас, преграждающую ему путь, и отставляет её в сторону, после чего распахивает дверь кареты и с улыбкой внимательно смотрит на Екатерину. Екатерина краснеет от удовольствия. Генрих встряхивает головой, избавляясь от наваждения.
Генрих (матери): Скажи, что я хочу видеть арагонских послов!
Следующая серия: