Заступая на дежурные сутки, ты можешь быть уверенным, что эти двадцать четыре часа увлекательно проведешь время в компании с разнообразными людьми и должностными лицами. При этом ты будешь рандомно менять локации, совершенно не представляя, куда тебя занесет нелегкая и дежурная машина.
8.30. Развод, святая святых дежурной смены. Получение оружия и боеприпасов. Зачем мне оружие на сутки – я так и не понял за все тридцать лет беспорочной службы. Привычная ругань в оружейке, где «пэпсы» (Сотрудники ППСП) лезут без очереди. Инструктаж от ответственного от руководства насчет усиления, упрочнения и ответственности за содеянное. Эту песню я знаю еще со времен Рушайло, слова и музыка народные и неизменные.
8.50. На дежурной машине перемещаемся к месту дислокации, где нас ждут предыдущая смена и непредсказуемые события. Раньше СОГ (следственно-оперативная группа) «сучила» на рабочих местах. Но кто-то умный посчитал, что группу собирать на выезд, гоняя по разным местам «дежурку», весьма не рентабельно, а казенного бензина хрен да маленько. Так что надо экономить! Знаем мы эту экономию! Лично видел, как по вечерам сэкономленный бензин «водилы» льют в бак «Мицубиси» начальника АТХ. Поэтому СОГ теперь держат на привязи вместе со служебной собакой в одном из ведомственных помещений. В отличие от собак, у нас есть спальная комната и место для приема пищи.
В пути мы слышим по «громкой», как старая смена лается с дежуркой: в 8.55 поступил «сигнал» и дежурный распорядился срочно выезжать на место происшествия. Вот прям срочно, за пять минут до конца смены! Наши дежурные – это отдельная песня и я ее спою, но позже. Звоним коллегам: мы скоро будем, не дергайтесь. По прибытии выясняем, что «сигнал» был не по адресу, но дежурным же некогда разбираться, надо исполнять! Идиоты, чтоб их…
9.00. Нас встречает измочаленная «старая» СОГ. Сутки были насыщенными: кражи, грабеж, суицид, не считая мелких брызг вроде исполнения предварительных исследований и дактилоскопирования мутных личностей.
9.05. Я снимаю кобуру с пистолетом, засовываю его в сейф и принимаю горизонтальное положение на одной из коек. Кто знает, какие будут сутки, так что сон впрок еще никому вреда не наносил. Едва я погружаюсь в дремоту, как появляется помощник дежурного с претензией: какого беса я сплю? А вдруг кто из руководства пожалует! Помощник новый и не в курсе, что когда меня будят без повода, то я зверею и говорю много некрасивых слов. У меня выслуги больше, чем у начальника Управления. Подробно и матерно объясняю ретивому служаке, в чем он неправ и что я с ним мог бы сделать, будь при мне что-нибудь табельное, например, ПР-70, и куда я ее могу погрузить. Испуганный помощник исчезает, а я снова припадаю к замызганной подушке.
9.55. Снова появляется помощник, но уже с «грузом». Заявили кражу, поэтому мое присутствие на месте происшествия не обсуждается. Делать нечего. Собирается СОГ, только что вкусно позавтракавшая, кинолог и псица Адель. Адель – единственная живая душа, которая радуется предстоящему приключению. Пока едет дежурная машина, кинолога у нас отнимают и направляют на разминирование.
Место происшествия – кафешка типа «забегаловка». Состав преступления: кража трех пакетов чипсов одним из посетителей. На справедливое замечание опера «какого хрена?» местная работница общепита сварливо объясняет, что из своего кармана за краденое она платить не намерена, поэтому пусть полиция оформляет кражу, а за корешком КУСП она сама, так и быть заскочит. Следователь, вздохнув, достает бланк ОМП, опер начинает опрашивать местных завсегдатаев, многие из которых, несмотря на ранний час, уже в приподнятом настроении.
10.25. Звонит дежурный: образовалась поножовщина. Адрес буквально в ста метрах от нас, так что мы с опером, не дожидаясь машины, выдвигаемся к месту пешком. Следак торопливо дописывает протокол и обещает быть попозже.
Мы оказываемся в уютном старом дворике, окруженном домами послевоенной постройки. Бабка мне рассказывала, что их строили пленные немцы, так что домишки, несмотря на возраст, выглядят крепко и убедительно. В центре композиции на скамеечке, в окружении тары из-под спиртных напитков различной крепости, находится местный люмпен, громко охающий и держащийся за окровавленный бок. Рядышком, мордой в пыль, валяется еще один маргинал, на котором восседают двое изрядно подпитых типа. Они косноязычно объясняют оперу, что между этими двумя товарищами в процессе распития внезапно возникли разногласия и очень неприязненные отношения, один другого чикнул ножичком, но они, как люди с активной жизненной позицией, злодею не дали уйти до прибытия «органов» и вообще этот козел не из их района. Опер сгоняет со злодея «стражей» и рывком приводит того в вертикальное положение. Тот довольно побит и пьян. Во двор одновременно въезжают патрульная машина и «скорая». Я торопливо фиксирую обстановку и изымаю запачканный кровью нож. Под лавочкой я замечаю вскрытые пачки чипсов.
11.30. Дежурная машина как всегда куда-то пропала, поэтому всю нашу СОГ любезно подбрасывают до места пребывания доблестные «пэпсы», которые до этого «винтили» любителя помахать ножичком. В расположении мы обнаруживаем сладко спящего кинолога и Адель, увлеченно грызущую огромную кость. Мослом Адель одарили работники пищеблока средней школы, которую она разминировала. Вообще-то, подобное не допускается, но Адель очень прилежная собака, так что кинолог закрыл глаза на нарушение. Я быстренько формирую фототаблицы и заваливаюсь на кровать. Опер со следаком уходят в соседнюю комнату смотреть на казенном ноутбуке очередной шедевр отечественной киноиндустрии.
12.50. Война войной, а обед по расписанию. Опер хочет пиццу и предлагает сброситься. Едва мы оформляем заказ, возникает помощник: у нас убийство! Блин, нашли время… Поручаем следаку (убийства не по его части) получить харч и, урча пустыми желудками, плетемся к машине.
На этот раз судьба нас с опером заносит в убитую временем и жильцами квартиру в «хрущевке». Жильцы – это несколько кошек и одна косматая старуха в засаленном халате неопределенного цвета. От нее пахнет свежевырытой могилой. Старуха возбужденно и косноязычно что-то объясняет угрюмому капитану полиции. Капитан, по-видимому, здешний участковый, с обреченным видом что-то строчит в бланке протокола. В квартире мусорно и воняет. На мой вопрос, где убийство, участковый тыкает ручкой в сторону одной из комнат.
В комнате почти нет мебели, сильно засрано и пусто. Признаки убийства отсутствуют.
- Ты чё, прикалываешься? – рычит опер.
- Там голые трупы до потолка и все без голов. И кровью все залито. Не видите? – отвечает из коридора участковый. Опер отвечает нецензурно.
- Вот и я не вижу, - вздыхает в ответ участковый. – Решил проверить, вдруг я слепой.
Опер говорит плохие слова насчет умственных способностей некоторых сотрудников полиции. Участковый меланхолично пожимает плечами и поясняет, что про убийство было по «02» и деваться было некуда. Старуха что-то нечленораздельно верещит и машет обеими руками в нашу сторону.
Чокнутые старухи не по нашей части, так что мы с опером отбываем «домой». Нам повезло, пицца еще не остыла.
14.30. Сладкий послеобеденный сон вновь прерывает помощник. Просто демон какой-то! На этот раз обо мне вспомнили коллеги из транспортной полиции. Они ребята хорошие, но если они обращаются к нам за помощью, то жди неприятностей. Их СОГ укатила в соседний город на очередное преступление века и когда вернется – неизвестно. А тут, как на грех, случилось травмирование подвижным составом человека. Практически у нас под боком. Их опер уже на месте, следак из Следственного комитета тоже едет. Не хватает только меня.
Травмирование – это мягко сказано. Рядом с пассажирской платформой имеем мы натюрморт в истинном смысле этого слова, а именно - кусками нарубленное тело женского пола в молодежной одежде. Следак, прибывший раньше, увлеченно строчит протокол, опер опрашивает обалдевших свидетелей, а я включаюсь в осмотр.
Это явно не суицид, так как в ушных раковинах головы пострадавшей, аккуратно срезанной ребордой колеса, я обнаруживаю блютус-наушники. То же подтверждают свидетели. Молодая дама, сойдя с платформы, воткнула в уши музыку и начала пересекать ж/д пути в неположенном месте. Один приближающийся состав она заметила, шагнула назад – и угодила под локомотив встречного поезда. Локомотивы ревели, как умирающие мамонты, люди на платформе орали и прыгали, но мощь наушников победила. В итоге я имею две ноги, торс и голову, которые совсем недавно были одной хорошенькой девушкой. Смерть наступила мгновенно, поэтому крови вокруг немного. При осмотре торса я обнаруживаю студенческий билет. Опер моментально устанавливает личность погибшей и кидает мне ссылку из ее профиля в ВК. Впечатления самые горестные – всего 19 лет, куча друзей и вся жизнь впереди… По просьбе следака я перебрасываю фото с места происшествия на ее служебный диск.
17.10. Благодарные транспортники довозят меня до «дома», где меня поджидает под парами дежурная машина и мрачные члены моей СОГ. Опять кража, чтоб им всем… На этот раз мы прибываем в любимый всем сердцем район, где время остановилось даже не в 90-х, а в 60-х годах прошлого столетия. Я всегда думал, что дощатые бараки с санузлами в виде скворечников-переростков и отсутствием канализации и водопровода – это давно в прошлом, но вот нет. Кругом чахлые кусты и непролазная грязища, так что водитель на всякий случай подключает еще один мост на служебном УАЗике.
К прибытию мы заимели двух нетрезвых дам неопределенного возраста с явными признаками долговременного злоупотребления напитками с высокой концентрацией этанола в их составе и недавним мордобоем. Дамы к моменту нашего прибытия были локализованы рядом с конструкцией, состоящей из двух столбов и веревок, и яростно переругивались. Айфоны последней модели в их руках выглядели на общем фоне как жемчужные зерна в куче навоза.
Состав преступления был прост как гречневая каша. Одна из дам вывесила свежевыстиранное белье на упомянутую конструкцию, а затем решила поднять себе настроение с помощью стандартного раствора имени Д.М. Менделеева. Через некоторое время дама решила проверить качество просушки белья, но внезапно не обнаружила оного на веревках. Дама, разгоряченная выпитым, внезапно догадалась, что имеет место быть кража. А воровка – никто иная, как соседка по бараку, ибо она накануне высказывала завистливые фразы насчет излишнего финансового благополучия пострадавшей. Вежливая просьба вернуть краденое была встречена агрессивно и в харю. В итоге обе обратились за справедливостью к местному отделению МВД России посредством мобильной телефонии.
Пока процессуальные лица налаживают контакт с фигурантами, водитель курит у машины. Я дремлю в салоне. Внимание водителя привлекает неопределенная куча на бережку местной речки-вонючки. Два-три движения казенным сапогом – и перед нами открывается масса безобразно изгаженного огромного количества ткани. Водитель матерно информирует об этом опера и следака. Преступник, чтоб он сдох, никаких данных о себе не оставил. Мы убываем в расположение. В зеркало заднего вида я наблюдаю возобновление неприязненных отношений обеих дам в виде тасканий за вихры. Водитель благоразумно прибавляет скорость.
18.50. Ужинаем остатками пиццы, благо, микроволновка работает.
19.20. Росгвардия притаскивает полсотни нелегалов. Каждого откатать и проверить на «Папилоне», сопроводительный документ аж из главка. От моего возмущенного визга пИсается Адель.
02.15. Курим со старшим от Росгвардии и считаем дни до пенсии.
02.20. Сплю.
02.30. Не сплю. Заявили кражу.
02.35. Не наш район, сплю дальше.
02.55. ДТП со смертельным. Экипаж ДПС уже приехал.
Ничего необычного, летел молодец по свободной дороге и невзначай намотал машину на прочный столб местного городского освещения. Бывает… МЧС на месте топчется и не знает пока, с какого конца начать разбирать кучу металла, чтобы извлечь из нее виновника торжества. Площадь места происшествия озаряют многочисленные «мигалки». Меня очень удивляет абсолютно голая левая рука с торчащим обломком кости, которая валяется метрах в пятидесяти от места происшествия. Стоящий рядом с ней сотрудник ДПС мне призывно машет. Но это задача дознавателей, мое дело все зафиксировать. Из кучи металла, бывшей недавно транспортным средством, ползет кровь.
04.00. Сплю.
04.15. Заявили кражу. Разъяренный недосыпом опер громко общается по сотовой связи с потерпевшим и мешает спать всей СОГ. Судя по тональности, потерпевший близок к алкогольной нирване и ему очень приятно, что его проблемой занялись ответственные люди. Опер вздыхает и командует подъем.
04.40. В адресе дверь не открыли, хотя опер был готов вынести дверь голыми руками. И я уверен, что у него бы получилось.
05.00. Вся СОГ уже никакая. Мы пьем холодный чай с сахаром, проклинаем тот день когда нам приспичило пойти служить в МВД и доедаем то, что было принесено из дома.
07.20. Я просыпаюсь. Сам! Соседние койки пусты. Пахнет кофе. Следак с опером гоняют кофе-машину в соседнем помещении. Адель в коридоре весело машет пушистым хвостом и звонким лаем приветствует первых «пэпсов». Кинолог так и не проснулся, поэтому мне хочется, как в старое доброе армейское время, положить ему на грудь что-нибудь, бывшее в употреблении. Например, потный носок.
8.25. Заявляют кражу.
08. 30. Звонит следак нашей смены и советует не дергаться, пока «дежурка» не разберется с зоной ответственности.
08.50. Появляется свежая СОГ. Это самые любимые люди в мире!
P.S. Это было легкое дежурство.