— Нам обоим что?? Олеся, мне совсем поплохело. — послышался голос Андрея Евгеньевича, — Дай мне во-водички… Водички дай… Быстро воды принесла!
Мила попала в безвыходное положение. Она с директорским сыном подслушивала, лёжа под кроватью. В директорском доме оказалась невольным свидетелем, как к её директору пристаёт бывшая жена его же родного сына! Никита, когда понял это, зашуршал и сделал такое страшное лицо, что Мила прямо увидела, как он вскакивает, а кровать, под которой они лежали, взлетает на воздух! И Андрею Евгеньевичу тогда даже скорая не поможет. А это её единственный директор, единственный источник дохода и, возможно, будущий дед её детям. Мила резко вцепилась куда надо когтями и закрыла Никитин рот поцелуем, потому что он уже открыл его для дикого возмущенного крика.
— У вас же тридцать лет брака было недавно. Тридцать лет! — восторженно провозгласила Олеся.
— Вот именно, Олеся, вот именно! — согласился растерянный Андрей Евгеньевич.
— А уже после трёх лет брака такой перспективный и симпатичный мужчина думает о том, как ему разнообразить жизнь. И сбежать от рутины!
Мила перестала целоваться и подозрительно взглянула на Никиту. Он тоже взглянул и кашлянул.
Первая часть истории и первое знакомство ↓
— Но ведь не все такие! Я не сбегал от Ниночки ни разу! Ни единого разу!
— Да, не сбегал. Но вы хотели. Все этого хотят. И не надо меня обвинять, я всего лишь пыталась сохранить нашу семью.
— Нет, ты не пыталась, а я сохраняю! — охнул директор.
— Но вы же совсем еще молодой мужчина! У вас еще могут быть дети!
Тут уже Мила кашлянула
— Отойди от меня немедленно!!
— Вы любите свою жену? — резко спросила Олеся. — Так почему вы завели тогда натуральную интрижку с Иванковой? А если об этом станет известно вашей стареющей Нинель?
— Какую интрижку? — с почти детской обидой воскликнул директор. — С какой Иванковой? Я Милу знаю вот с такого возраста! Она еще под стол ходила со страху, что я буду ругаться!
— Ладно, признаюсь вам. Я жду от Никиты ребенка. Но он может стать вашим, если захотите. Мы могли бы…
Мила сначала подумала, что ослышалась. Как она может ждать ребенка от Никиты и писать, что Мила ждёт ребенка от Никиты в сообщении?
А откуда таблетки тогда, которые привёз курьер?! Неужели Олеся и вправду беременна? Она не пьёт, у неё гормональные припадки…
Никита увлекся поцелуем и начал сопеть.
В то же время Мила пришла в себя окончательно, услышав фразу «ребенок от Никиты» и почувствовала привкус помёта мышей во рту. Но, казалось, Никиту уже совсем ничего не волновало.
— Откуда у тебя ребенок от моего сына? — начал трепетать Андрей Евгеньевич. —Ты же сказала, что он не может производить детей!
— Просто ваш Никита не хотел ребенка. Совсем не хотел... Он Дениса не сделал, но он его полюбил.
— Как не хотел ребенка?
— Он сказал, что дети нам не нужны, что я потолстею, жир будет везде, потом всё обвиснет… Если он сбежал к этой Миле, вы или помогите мне их найти, Андрей, папа Андрей, или я не знаю, что еще придумать! Андреей! — Олеся уже блеяла с придыханием его имя.
Мила Никиту потрясла и сказала в губы:
— Тихо!
— Андрей, я не ради алиментов, нет… Если вам тоже не нужен этот ребенок, то я избавлюсь от него, как Мила сделала. Это не страшно. И еще пока не поздно.
— Ког… да это случилось?
— Сегодня.
— Не понял?
— Я сегодня решила, что признаюсь Вам. Я очень хочу второго ребенка, похожего на вас. И мы с вами сделаем еще одного ребеночка! Вы очень похожи с сыном. А Олег с Нинель. Но вы мне всегда нравились, Андрей… Вам всего лишь пятьдесят семь лет! Это невероятно прекрасный возраст самых широких возможностей!!! Самых широких!!
— Да уж, шире некуда. — возмутилась беззвучно Мила.
— А мне тридцать пять, правда, незаметно? С короткой стрижкой я чувствую себя просто девчонкой. — продолжала она обхаживать Андрея Евгеньевича.
— Значит, будет у тебя скоро ультракороткая стрижка, как у новорождённого младенца, — зло прошептала Мила.
— Что будем делать? — шепнул Никита.
— Лежать. Я так позориться перед начальством не хочу.
— Я долго не пролежу.
— А что?
— Мне надо пи-пи.
— Еще чего! Терпи!
— Вы слышите? — сказала Олеся, — Слышите?
Мила замерла, и припечатала Никите рот ладонью, но Олеся продолжала свои поползновения:
— Слышите, как бьётся моё сердце? Мы… могли бы…
— Нет, — слабым изможденным голосом произнес директор, — Мне непонятна ваша цель.
— Вы можете рассчитывать на полную конфиденциальность! — сообщила Олеся. — Никого нет, мы с вами можем на моей территории встречаться. Вы же сможете заглядывать к внуку Денису? Будем вместе ждать его из школы и вообще побудем вместе. Не узнает ни одна живая душа, Андрей!
— У меня совершенно другое предложение, — сказал Андрей Евгеньевич осторожным голосом, — Я предлагаю позвонить Миле Станиславовне Иванковой прямо сейчас. Она придумает что-нибудь лучшее. Не такое, как придумала ты, Олеся.
— Но вы меня так волнуете! А я… я просто волшебница!
— Так… Так… Моя жена на операции… Так… Софи? А что она придумает, она будет радоваться и придумывать наряды… Да, придется позвонить Миле, и она ответит, я ведь её директор.
— Вы что, собираетесь звонить ей ночью? Вы же мужчина! Или вы всегда ей звоните ночью?
— Это какая-то ненормальная феминистская чушь! Я её директор! И уже раннее утро! — рассердился Андрей Евгеньевич.
— Многие мужчины мечтают о молоденьких…
— Но не я!
И вот тут Андрей Евгеньевич совершил форменное безобразие. Он позвонил Миле, чтобы потребовать немедленной встречи, хотя обещал сам себе, что сына с Милой не будет беспокоить. Он был уверен, что свидание состоялось, несмотря на снотворное. И Олесе ни на секунду не поверил, что она уже беременна. А вот планы её стали немного понятны. Совсем немного. Без Милы не разобраться. В конце концов для этого директору и нужна помощница.
Телефон, конечно, хоть и тихо, но зазвонил под кроватью.
Мила быстро покопалась, достала его из кармана платья, ругая себя на чем свет стоит, что не выключила. Она просто забыло это сделать, когда увидела Софи перед воротами.
— Мила! Вы где? Срочно приезжай ко мне домой! Срочно! — скомандовал директор.
— А Милы в городе нет, — поспешно ответила Мила из под кровати томным шепотом. — Она сейчас с вашим сыном очень далеко.
Конечно, они услышали, что где-то недалеко послышалась трель и шепот, но не полезли сразу под кровать.
— Мила Станиславовна! — строго сказал директор, оглядываясь и кружась по комнате.
Сообразив, что позора не избежать Мила закрыла лицо шляпой и решила прикинуться обморочной.
«Изменить я уже ничего не могу, остаётся извлекать пользу» — подумала она, как всегда и зажмурила глаза.
Рядом с кроватью на пол кто-то улёгся со стороны Никиты и тут же издал звук, похожий на птичий свист.
Этот кто-то протянул руку, пощупал, Никита не дернулся, продолжал молчать, задержав дыхание. Его лицо тоже было накрыто шляпой. Темнота под кроватью была очень кстати, но, видимо могла напугать того, кто заглядывал.
Теперь этот кто-то поднялся и рухнул на кровать.
— Анд… рей… папа Анд… рей… Что с вами? Она что, здесь??? Мила здесь??? — взвыла Олеся.
— Это просто не может быть правдой, — жалобно сообщил ей в ответ директор, — Так не бывает. Я прожил на свете достаточно, чтобы распознавать сумасшедших. На Ники моего тоже порой находили приступы… безумной беготни и криков... В детстве... Но она не могла его у… убить… не могла. И ты, Олеся не могла! … Это просто снотворное, да? Просто он спит, да? Мой сын спит! Просто спит! По кроватью. Это не тррррупппп… Боже, что я Ниночке скажу??
— Конечно это не труппп! — пробасила Мила, когда поняла, что Директор сейчас окочурится прямо на кровати от обуявшей его паники в пятьдесят семь лет. — Труппы не хотят пи-пи!
— Что ты сказала?
— Я говорю, мы уже тут час лежим! Андрей Евгеньевич, успокойтесь!
— Мила Станиславовна!
— Андрей Евгенич!
— Иеххх, — крикнул Директор, поднимая матрац, — Иеххх, — крякнул он снова поднимая коробку кровати.
— Это была вынужденная мера, — сказала Мила, помахивая шляпой с павлиньим пером.
— А-а-а-а!!! — заорал Никита, глядя на её лицо и схватился за живот.
И тут Мила вспомнила про свой грим пожившей леди старше семидесяти лет. Директор хряпнулся на пятую точку, Олеся попятилась к двери, а Мила медленно начала вставать.
— Что ты орёшь! Ну что ты орёшь! Ребенка разбудишь! — заворчала она, — Зато теперь ты знаешь, как твоя жена будет выглядеть в старости! … Оххх… Всё затекло. — Мила схватилась за поясницу и пошаркала к выходу из комнаты со словами: — Радикулит, проклятый!
Испуганная Олеся перед ней заметалась, как мышь и зигзагами побежала по коридору, хватаясь за стены.
— Зато у меня красивый педикюр, — заявила Мила сама себе и продолжила преследовать Олесю, приволакивая затёкшую ногу.
Она не планировала уйти совсем, но тут навстречу из темноты, невесть откуда взялся водитель и посветил на неё фонариком камеры телефона.
Мила вздохнула, щедро улыбнулась во весь рот, подняла подол платья и выставила вперед длинную симпатичную ножку. А потом попробовала рукавом стереть грим с лица. Но грим был стойким, так как Мила использовала средство для закрепления макияжа своей матери и стойкую коричневую подводку для морщин. Получилось только еще страшнее.
— Мне все так надоело! Давай сбежим отсюда вдвоём, — предложила она таксисту.
— Баб, а знаешь что? Предлагаю сговор! — выпалил таксист, выхватил из нагрудного кармана си*арету, которая была уже изрядно помята и потрёпана и согласился, — Бежим!
Мила рванула к выходу первой.
Таксист вылетел следом, на улице он срочно прикурил, глубоко затянулся и погнал к воротам, которые Мила уже открыла. В предрассветный час они добежали до машины такси и уставились друг на друга с победным видом.
— Мила Иванкова! — представилась она, протягивая руку.
— Вова Игнатюк! — сказал водитель и пожал молодую руку Милы с аккуратным красным маникюром, уставившись на неё во все глаза.
— Курить тебе ужасно не идет, Вова Игнатюк! Погнали! — сказала Мила, уселась и пристегнула ремень.
— Я бросил, и курю, только когда случаются потрясения, баб! — оправдался водитель, усаживаясь рядом. — Ремень не обязательно.
— Быстрее, это Ники! Видишь – уже бежит! Наверное сделал пи-пи и бросился за нами. Он очень опасен!
Водитель даже не стал разворачиваться погнал задним ходом, а пока Никита пытался схватиться за машину, развернулся, втопив по газам.
— Меня теперь уволят, но я разбогатею! И буду попивать сладкое кокосовое молоко на островах в окружении прекрасных дам.
— Оно солёное! — сообщила Мила, подрезав крылья, — А прекрасным дамам нужны прекрасные фигуристые парни, а не доходяги-таксисты вроде тебя.
— Почему ты бежишь, баб? Родственники замучили?
— Ага. Хотят меня замуж выдать. А я еще не вся омолодилась. Осталось подтянуть лицо!
— А давай канал ютуба вести вместе? Представляешь, какие это открывает горизонты?
Но у Милы начали сдавать нервы, и ей ужасно захотелось повернуть назад. Её будто держал длинный поводок, который отпустили, а теперь он её душил и никак не лопался. Даже скорость таксиста не помогала.
— Слушай, Вов, развернись.
— Что?
— Поехали, говорю, назад!
— Зачем? К этим сумасшедшим?
— Почему сумасшедшим?
— Одна какая-то глупая, вторая буйная…
— Это ты про кого?
— Ну… худая - глупая, а полная, которую зовут прекрасным именем София… буйная… Она встала на беговую дорожку и гоняла там, пока я сидел и слушал глупую… Даже не подошла.
Он сказал это с такой грустью, что Мила чуть не всплакнула.
— Поворачивай, Вов. Я заплачу. ... Или заплАчу…
— Да зачем?… Кто мы с тобой и кто они… Богачи, мажоры… успешные люди… Вот разбогатеем и тогда вернемся! Ты же небогатая? Вон шмотки какие грустные, не модные… Вряд ли ты наследница, просто бабка, которую выгнали.
— У тебя салфетки есть?
— Есть. Не реви, баб. Всё образуется. Я создам канал, новый. Выложу то, что снял…
— Вов, смотри!
Мила осторожно начала стирать грим. Она даже профессионально наложила кусочки ваты, пропитанные тональным кремом, чтобы казалось натуральнее. И "догадалась" устроить показ на большой скорости. Вова дал по тормозам, раздался скрежет, а через несколько десятков секунд в них слегка влетела еще одна машина.
Мозг Милы быстро прояснился, когда с пассажирского сиденья её начали драть сильные руки Никиты.
— Ты как посмела сбежать от меня? Кто это? Твой лю… лю… Алёшка твой? Мила, какая же ты … какая ты…
— Гадюка подколодная, — помогла ему Мила.
— Я не хочу, чтобы ты сбежала от меня и после всего, что было … жила припеваючи! Не сбежишь, поняла? Не выйдет!!
— Ну так а что ты орал? Что это было за «А-а-а-а!» Вот этот молодой человек меня даже в роли бабки полюбил. А ты… Ты не любишь бабок! Теперь я всё поняла!
— Я люблю бабок!
— Стоит мне состарится, так ты сразу «А-а-а-а!» и отчалишь к молодой! Не выйду я теперь за тебя, не выйду! Нет, и не думай даже об этом!
— Но я же с тобой целовался! — посмотрел Никита ошалелыми глазами, — Я целовался!
— Ты целовался с пляшущей старухой? — встрял Вова, который уже снимал сцену на камеру. — А можешь повторить, только чтобы она спиной была?
Сцена, конечно, сейчас что надо! — подумала Мила, — Никита в мамином плаще, панталонах и кедах на босу ногу сверкает волосатыми ногами, и я в тёмном платье, в шляпе кутаюсь в кофту.
— Она тогда не плясала, — виновато сказал Никита и улыбнулся.
— И теперь я не старуха, — вздохнула Мила, которую неудержимо потянуло к директорскому сынку. — А у тебя фингал под глазом, — сказала она, обнимая.
— Ну … ты, Мила, тоже не подарок.
— Не забирайте у меня хлеб. — попросил таксист, — Я хочу разбогатеть и … работать над этим. Я снимаю крутые видео и умею делать монтаж.
— Пригласим его на свадьбу оператором? — спросил Никита.
— Сначала свадьба у мамы, — вздохнула Мила, — С каким-то А-аликом. Я его уже ненавижу.
— Я могу и маму снять! И бабушку. И ту буйную вашу симпатичную женщину…
— Это он про Софи, — шепнула Мила.
— Поехали домой, там разберемся.
***
Дома возлежал с полотенцем на лбу директор, всё еще в своём брючном костюме, он только распустил галстук и снял туфли. Нервно пила из большого стакана минералку Олеся. Она преобразилась, увидела, что Никита бегать начал и потрудилась над собой. Уложила короткие волосы в хаотичную волну, накрасила яркой красной помадой губы, надела остроносые туфли на огромных тонких каблуках и всячески воображала из себя светскую даму.
Олеся немедленно подскочила к Миле но была задержана Никитой.
— Знаешь, что! Обойдемся без этого! Выяснения отношений закончены раз и навсегда. ... Мне абсолютно всё стало понятно!
— Но я - мать! И я беременна! Я беременна и собираюсь рожать! Вы меня не сделаете у.бийцей бьющегося сердечка! Потому, что это самое главное в жизни – стать матерью! Я обманом от тебя забеременела, ты, Никита, его отец, ты просто забыл, что мы встречались, был пьян... И пока я не рожу, вы не можете меня выгнать из моей родной семьи, потому, что у меня кроме вас никого нет! Никого! Одна на этом свете! — протараторил Олеся. — И я беременна!
— А я тут причем? — сказал Никита и посмотрел на отца, который застонал, схватившись за полотенце на голове, и бросил его в сторону Олеси.
— Значит так! — сказала Мила, — Минуточку внимания! Время от времени люди размножаются. И вот я думаю, а нужно ли бороться за чистоту их породы? Вот, к примеру, дали вам на воспитание дворовую кошку, назвали вы её Олеся. Вместо того, чтобы пройти вязку с котом… серым… — Мила уставилась на Никиту, — Она спуталась с коричневым. Который убежал и был таков. Кошка окотилась. Котята же все в детстве одинаково хорошенькие? ... И вот дали вам на воспитание такую помесь. Ну и что?... Я бы взяла. И возьму, если надо будет, начну его к лотку приучать.... Я ведь очень опытный воспитатель! Так что, если она родит еще одного, только уже от серого… Будем серого воспитывать.
— Дворовая кошка должна жить во дворе, а не в доме. И питаться мышами, — сообщил Андрей Евгеньевич, — Я сегодня устал. Отведите меня спать. Мила Станиславовна, вам строгий выговор. Я просто не знаю, как передать, что я, собственно, чувствовал… И ещё! ... Погоди... А что я хотел сказать?
— Никит, отведи Андрея Евгеньевича поспать. И дай мне что-нибудь переодеться, ты же у меня в гостях получил одежду.
Спустя полчаса Мила после душа восседала в штанах Никиты, которые были ей почти впору из-за длины ног и смотрела с водителем, как её ролик набирает просмотры.
Олеся ушуршала к сыну, а Никита спал рядом на диване.
Софи стояла в одиночестве на кухне.
Она разложила перед собой буженину, охотничьи колбаски, сырники бабушки Милы, несвежие французские булки и остатки торта «Муравейник». На другой половине стола лежал помидор, пучок завядших листьев салата, пачка риса и два сырых яйца.
Она испытывала силу воли и готовилась к новой жизни.
Внезапно на кухню заскочил водитель такси и шепотом произнёс:
— Милая барышня, что это вы тут делаете? Можно составить вам компанию?
Софи в предобморочном состоянии смотрела, как он берет охотничью колбаску, булку, кусает и жует.
— Пигласаю вас на свадьбу, — выдавила из себя она. — Она состоится в субботу на следуюсей неделе.
— Свадьба?…. Жаль... А я уезжаю, — сообщил ей водитель, — Отправляюсь домой. Мне через два часа снова на смену. …Я же простой водитель. — добавил он, — И заберите свою колбасу!!
Далее читать... внизу по ссылке-картинке⬇
Первая часть истории и первое знакомство с героями↓
Спасибо чтение, лайки, оценки моего творчество и внимание! Всем счастья, иронии и любви!
©Автор: Алиса Елисеева