1888 год
«Старочеркасск. По сведениям, вода прибыла еще и до «Хомутовской» не дотягивает на 1 или 2 вершка. Во всех церквах, кроме собора, вода. Сообщение производится исключительно на лодках. 2-этажные дома переполнены народом, ищущим спасение от наводнения. В настоящее время для спасения потерпевших в Старочеркасске находятся 2 парохода и несколько барж. Баржи ходят по улицам, оказывая помощь людям. Администрацией Войска Донского приняты для спасения жителей энергичные меры. На баржах из Ростова присланы хлеб и водка. Многие из жителей уже перебрались из домов на баржи. Сейчас поднимается верховой ветер. Волнение среднее. Если подует низовой ветер, то произойдет необыкновенное наводнение. В 3 часа дня пришел сегодня в Старочеркасск третий пароход.
В 8 верстах от Черкасска путь железной дороги на 3 версты подмыт водой. Железнодорожной администрацией принимаются меры для поправки полотна. Работы ведутся ночью. Движение поездов правильное. Станция «Ростов-пристань» окончательно заливается водой, и погрузка прекращена. Волнение реки с каждой минутой увеличивается». (Донская Речь. От 04.1888 г.).
«Старочеркасск. 17 апреля капитан катера «Адмирал Шестаков» телеграфировал из Старо-Черкасска, что 5 домов, поднятых водой, разрушились. Явление подобное повторялось и в последующие дни. К счастью, с людьми несчастий не было». (Донская Речь. От 04.1888 г.).
1892 год
«Ростов-на-Дону. Один из местных механиков, как мы слышали, изобрел очень интересный аппарат для проверки извозчиков, по которому можно узнать сколько пассажиров ездило за целый день. Аппарат этот он отправит на выставку в Чикаго».
«Нахичевань. Отец Гинцбургов, которые задержаны в городе Нахичевани за выделку фальшивой монеты, утром (до обыска) ушел из дому и до сих пор еще не возвращался; предполагают, что, узнав о том, что в квартире его обыск, он скрылся».
«Новочеркасск. Нам сообщают, что известный преступник Федор Береговой, который проделывал свои «делишки» вместе с известным преступником Литвиновым, на днях намеревался бежать из новочеркасской тюрьмы, для чего, предварительно переодевшись и загримировавшись, спрятался в тюремной церкви, но план его не удался, так как по выходу из тюремного двора его заметили и задержали». (Приазовский край. 96 от 17.04.1892 г.).
1893 год
«Область войска Донского. Общества селений Самарского и Ново-Николаевского в память благополучного окончания холерной эпидемии в прошлом году в этих селениях пожелали взять для молебствий икону Аксайской Божьей Матери «Одигитрии». Для этого в Ростове на средства самарцев и ново-николаевцев будет нанят один вагон 1-го класса до станции Кагальник. На последней чудотворная икона будет встречена сельским духовенством и в его сопровождении отправится в вышеупомянутые селения».
«Ростов-на-Дону. Вчера из Ростова выехал в Кронштадт мещанин Антонов, везущий к о. Иоанну Кронштадтскому свою жену, лет 30, страдающую припадками падучей болезни, и пятилетнего ребенка. Последний месяц тому назад простудился и из здорового краснощекого мальчугана превратился в ходячий скелет. Антонов обращался и к докторам, и к бабкам, но ничего не помогло, и несчастный ребенок с каждым днем все больше и больше таял. Больная жена дополнила чашу страданий Антонова. Прослышав, наконец, о чудесной силе молитв о. Иоанна Кронштадтского, он решился поехать к уважающему пастырю». (Приазовский край. 96 от 17.04.1893 г.).
1895 год
«В гирлах Дона. Несмотря на беспрестанное энергическое преследование рыболовной полицией хищных рыболовов, несмотря ни на какие уговоры, предупреждения, предписания и угрозы, хищничество искореняется очень медленно и до окончательного его уничтожения еще очень далеко. Причина этого кроется в том, что по берегам, запрещенным для лова вод, живут целые десятки тысяч народа, для которых соблазн слишком велик, а полиции слишком мало, чтобы сдержать его. Воспитанные в хищничестве целыми поколениями, многие хищники поражают изумительной отвагой и дерзостью. Среди них репутация самых «отчаянных» с давних времен установилась за хищниками с. Кагальника. Захваченные полицией в запрещенных водах, они только без сопротивления позволяют конфисковать свои снасти, когда сила на стороне полиции; в противном же случаи они обыкновенно оказывают сопротивление: затевается побоище, оканчивающееся нередко человеческими жизнями. Такое сопротивление было оказано кагальницкими хищниками рыболовной полиции и на днях.
С 10-го на 11-е апреля, около 12 часов ночи, разъезд, состоящий из 7 казаков рыболовной полиции и 30 граждан хутора Государева, с помощником смотрителя рыбных ловель, подъесаулом Поповым во главе, заметили при въезде в гирло Бирючка, верстах в трех от селения Кагальник каюки рыболовов хищников. Распорядившись забирать каюки с волокушами подъесаул Попов обратился к хищникам с вопросом: «Кто вам позволил здесь рыбу ловить? Убирайтесь сейчас же!» «Убирайся сам!» Другие хищники подняли крики: «Наши сюда!» Послышались ответы с гирла и с разных сторон начали появляться каюки на помощь хищникам. Видя, что их гораздо больше разъездных, хищники бросились с веслами со всех сторон к дубам (большие лодки), на которых те находились. Господин Попов крикнул, чтобы они остановились, угрожая, в противном случае, стрелять. Но так как угроза не остановила нападение, то господин Попов сделал выстрел в воздух. На минуту нападавшие остановились; потом послышались голоса: «Вин бье с холостого! Бери их!» И снова ринулись к дубам. В такой крайности подъесаул Попов скомандовал стрелять. Раздалось несколько выстрелов. В каюках хищников послышались брань и стоны раненых. Оказалось, что один их хищников был убит наповал пулей в грудь навылет, другой смертельно ранен и трое ранены легко. Несмотря на такой результат, хищники снова возобновили нападение, когда разъезд направился к хутору Государеву, захватив 8 каюков с волокушами, и разъездные вынуждены были отстреливаться от нападавших». (Приазовский край. 98 от 17.04.1895 г.),
1899 год
«Казанская станица. Казанская станица в последние году сильно оживилась, благодаря урегулированию русла Дона и начавшейся здесь в значительных размерах ссыпке зернового хлеба. Станица положительно теперь вся застроена амбарами для ссыпки хлеба. Зданий этих даже настроено больше, чем существует в них потребность. Жителей станицы просто обуяла какая-то амбарная страсть. В лучшие из предыдущих годов здесь ссыпалось до 100000 четвертей. Меж тем, амбаров, по точному исчислению, построено уже на 180000 четвертей и их все-таки продолжают еще строить. Большей частью их строят станичники из дикого камня, с железными крышами и глинобитными полами. Амбары дают верный и хороший доход. Ссыпщики арендуют их обыкновенно на 8 – 9 месяцев, приблизительно с 1-го августа по 1-е мая. Аренда, смотря по устройству, месту положения относительно пристани, а также вместимости амбара, такова, что за четверть платится 5, 6 и до 10 копеек, так что амбар, вмещающий, скажем, 1000 четвертей и устраиваемый за 200 – 300 рублей, приносит дохода в год от 60 до 100 рублей.
По ссыпке хлеба в Казанской станице оперируют 5 больших контор и много мелких ссыпщиков, которые в весеннее время перепродают хлеб конторам же. Ссыпаются большей частью мягкие хлеба, как то: рожь, ячмень. Пшеница же ссыпается только на 3-ю часть против каждого из этих хлебов. Льна очень мало, в год всего от 12 до 13 тысяч четвертей.
Крупные хлебные фирмы имеют конторы и в других станицах, далее вниз по Дону. В Вешенской и Еланской станицах существует по 4 конторы, в Усть-Медведицкой – 3, в Усть-Хоперской – 2, в Клетской и Перекопской – по 1. Ссыпается по станицам этим хлеба: в Вешенской – 60000 четвертей, в Еланской – до 100000 четвертей, в Усть-Хоперской – от 15000 до 25000, в Усть-Медведицкой – от 50000 до 80000, в Клетской – до 15000 и в Перекопской – столько же. Таким образом, на всем течении Дона, через округа Донецкий и Усть-Медведицкий, от станицы Казанской до Кременской, можно считать ссыпаемого и отправляемого в Ростов водой хлеба до 400000 четвертей. Это, конечно, в лучшие урожайные годы.
Не во всех, однако, верховых по Дону станицах существует ссыпка хлеба. Из 10 станиц Донецкого и Усть-Медведицкого округов в трех ее нет, именно: Мигулинской, Распопинской и Кременской. В первых двух станицах по причине отдаленности поселения станиц от Дона и недостатка мест, удобных для пристаней. А в последней по недостатку произрастающего вблизи хлеба. Станицы расположены на правом берегу Дона, где у жителей если и есть где между гористыми и каменистыми местами некоторое количество хлебородной земли, то рождаемого ее хлеба даже не хватает почти всегда и на прокормление местного населения. Главная же масса пахотных полей у станичников находится на левой стороне Дона, отделенная от реки и от населения станицы обширными пространствами сыпучих песков в 20 верст и более. Поэтому, если обывателями и сбывается в урожайные годы хлеб, то сбывается в хуторе Фролове при станции Грязе-Царицынской железной дороги.
Фрахт за провоз хлеба Доном от Казанской станицы до Ростова колеблется между 80 копейками и 1 рублем 10 копейками за четверть или от 8 до 11 копеек за пуд. Много ссыпано конторами хлеба – фрахт ниже, мало – он повышается. На этом основании от станиц, лежащих по Дону ниже от Казанки, и, следовательно, находящихся ближе к Ростову, провоз хлеба обходится часто дороже, нежели от Казанки. Так, из Клетской станицы, отстоящей на 174 версты ниже по Дону, часто фрахт возвышается до 15 копеек с пуда (по 1 рублю 50 копеек за четверть), тогда как в Казанской никогда не платят дороже 1 рубля 10 копеек с четверти. И все это потому, что в последней станице хлеба почти всегда масса, так что в иной год конторы не успевают его отправить за обмелением Дона после половодья. Между тем, в Клетской станице ссыпка хлеба незначительная, и он никогда не скопляется там большими массами. Можно полагать, что с окончательным устройством русла Дона фрахт на провоз по нему кладей значительно понизиться. Пока по реке этой везде вверх до Лисок и Павловска произведено корчевание, а на перекатах во многих местах устроены запруды и дамбы, но расчистка самого русла еще не производилась. Поэтому пароходы ходят с грузом только весной по 15 мая, а осенью с октября месяца, когда судовладельцы, приготовляясь к весенним работам, буксируют пароходом баржи (частью порожние, а частью с железом, досками, керосином и другими товарами) на зимовку до Казанской станицы, до Лисок и Павловска. В межень же, среди лета, судоходства пока нет.
Вообще, течение Дона здесь в верховьях мало изменено пока улучшением, но река везде взята под строжайший присмотр и наблюдение. В Усть-Медведице и в Усть-Хоперской станице, в Казанке и Лисках учреждены водомерные посты, на речных берегах сделаны особые приспособления и поставлены наблюдатели, делающие ежедневно в течение года отметки о состоянии на вверенном им посту уровня воды и обо всех явлениях на реке. Кроме того, учреждено над рекою много и другого «начальства», из которого каждый имеет свой участок – дистанцию. В Казанской, например, станице имеют пребывание три инстанции речного начальства: водомерный наблюдатель, ведущий по особой книге ежедневный журнал о состоянии уровня воды и посылающий отчет об этом (каждые 10 дней, месячный и годовой) в главное управление водяных путей сообщения и в Ростовское отделение этого управления; водяной наблюдатель-старшина, наблюдающий за перекатами на своей дистанции и наблюдательными постами, промеряющий везде воду и указывающий пароходам, где они могут проходить, а где нет; и, наконец, десятник, наблюдающий по своему участку за прудкой берегов, укладкой плотин, проходом судов и деятельностью наблюдателей и их старшин. Сверх этого, сюда среди лета наезжает речная комиссия от Московского округа и от Ростовского окружного отделения министерства путей сообщения». (Приазовский край. От 17.04.1899 г.).