Не знаю уж почему, но, видимо, время. Раз вспомнили. Казалось, что теория, пользовавшаяся некогда бешеной популярностью, теория заговора о причастности ФСБ к взрывам домов уже умерла. Однако, один комментатор, как оказалось, бережно хранит в своей памяти культурное наследие рубежа тысячелетий.
Ну, правда. Про разрушение Близнецов все понят, – тема неизменно вызывает отклик. А 1999 год? Почему никто не говорит уже о трагедии на улицах Гурьянова и на Каширском шоссе? Там тоже были дома. Конечно, без самолётов, да и дома-то маленькие. Далеко не тот масштаб. Но в Москве же, всё-таки. Ближе.
И, стоит отметить, что у теории заговора было всё: бесчисленные, неопровержимые, видимые всякому доказательства, нестыковки официальной версии, заключения ведущих экспертов, – даже пресловутое «не могли». Террористы уже тогда ничего не могли. Причём, наши не могли куда большего, чем потом американские. Даже мешки с «сахаром» привезти в столицу – нашим-то – было бы не под силу…
Плюс, мотив, конечно. У властей он был. Срочно требовалось получить повод к войне, которая, как раз, шла уже второй месяц… Без повода. Не правильно же. Нельзя так. Без повода народ бы не поддержал, хотя по опросам и поддерживал… Но опросы можно фальсифицировать.
Впрочем, мог быть и другой мотив. Некоторые тогда так и говорили, – бессмысленно пытаться понять логику нелюдей. Чтобы что-то взорвать, им вообще мотив не нужен. Они же не террористы какие-нибудь, мужественно борющиеся за независимость.
...То есть, задатки были замечательные. Теория включала все необходимые для успеха – захвата умов, возможно на десятилетия, и интеграции в современную мифологию. Но дело не пошло. Всего через несколько лет бурных сетевых баталий, о ней вспоминать перестали.
Роковую роль в судьбе мифа сыграло вмешательство Бориса Березовского, посчитавшего, что сможет использовать конспирологию в своих политических целях. Попытавшись придать теме дополнительную остроту расследованиями, задействовав клиентов в политических кругах и силовых структурах… Он только отпугнул аудиторию своей репутацией.
В благие намерения Березовского уже в то время удавалось поверить лишь меньшинству непримиримых врагов режима.