Сегодня больше известно, что в этот день секретным Постановлением Совнаркома СССР было учреждено Главное управление контрразведки «СМЕРШ» (сокращение от «Смерть шпионам!») с передачей его из НКВД в ведение Наркомата обороны СССР. Между тем, в этот день были также образованы военно-полевые суды, о чем информации намного меньше. Мне удалось разыскать в ведомственных архивах Управления военных трибуналов и Военной коллегии Верховного суда несколько документов, проливающих свет на их деятельность...
Военно-полевые суды были образованы в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников».
Военно-полевые суды существенно отличались от военных трибуналов. Они учреждались при дивизиях (1). В состав военно-полевых судов входил не только военный юрист (председатель военного трибунала дивизии), но и представители командования (замполит части), а также начальник особого отдела дивизии. Обвинение поддерживал прокурор. Дела рассматривались немедленно после освобождения занятой противником территории, приговоры утверждались командирами соединений. Указ предусматривал в качестве основного наказания смертную казнь через повешение, тогда как в трибунале применялся расстрел (2).
Первое дело, которое рассмотрел 11 мая 1943 года военно-полевой суд 100-й стрелковой дивизии под председательством майора юстиции Веремчука, не в полной мере подпадало под требования Указа от 19 апреля 1943 года.
По приговору суда был осужден и повешен рядовой 472-го стрелкового полка Гузенко, задержанный 7 мая при попытке перейти на сторону врага[3]. Лишь после рассмотрения нескольких подобных дел Главное управление военных трибуналов подготовило указание о том, что Указ от 19 апреля не подлежит расширительному толкованию и военно-полевые суды должны рассматривать дела, непосредственно связанные с немецко-фашистскими злодеяниями над мирным населением и пленными красноармейцами.
Описание нескольких таких дел можно найти не только в архивах, но и в открытой печати. Например, дело бывшего начальника волостной полиции Почепского района Орловской области Конохова, рассмотренное военно-полевым судом 18-й гвардейской стрелковой дивизии или дело, рассмотренное в г. Демидове Смоленской области, о котором рассказал в своей книге Зиновий Черниловский, в годы войны - помощник военного прокурора 43-й армии[4].
Изучение сохранившихся в архивах докладов председателей военных трибуналов фронтов позволяет сделать вывод, что наибольшее число дел слушалось военно-полевыми судами, сформированными в составе 1-го Украинского фронта. Они рассмотрели за 2 года (с мая 1943 по май 1945 г.) 221 дело на 348 человек[5]. Причем, наибольшее число дел было рассмотрено военно-полевыми судами этого фронта в конце 1943 – начале 1944 годов, то есть в период освободительных боев на Украине.
Первое по войскам фронта дело слушалось 16 октября 1943 года в селе Рудня военно-полевым судом 3-го гвардейского танкового корпуса. Перед судом предстали тогда обер-лейтенант Лейпель, лейтенант Вайс, обер-ефрейтор Цилмерман и ефрейтор Кайпер, разоблаченные в поджоге сел Сумской и Черниговской областей.
Военно-полевой суд 280-й стрелковой дивизии приговорил к смертной казни через повешение руководителя районной управы Каменец-Подольской области Киндзерского.
Военно-полевой суд 226-й стрелковой дивизии осудил немецких сельскохозяйственных комендантов - лейтенантов Рюшера и Бормана, а также старосту Лифера, которые занимались грабежами, угоном людей в Германию и руководили поджогами 5 деревень Сумской области.
Всего же военно-полевые суды фронта рассмотрели дела в отношении 43-х немецких военнослужащих, из них 5 человек было осуждено во время боев в Германии. Остальные осужденные – изменники Родины и пособники фашистов из числа советских граждан.
Военно-полевые суды также рассматривали дела в отношении членов украинских националистических организаций, которые вместе с фашистами активно участвовали в массовом уничтожении мирных граждан и военнопленных на территории Западной Украины, Белоруссии и Прибалтики. В этих регионах работали две специальные выездные сессии Военной коллегии Верховного Суда СССР, которым Президиум Верховного Совета СССР 5 декабря 1944 года предоставил права военно-полевого суда. Об этом можно прочесть ЗДЕСЬ:
Вместе с тем, документы свидетельствуют, что при освобождении советскими войсками европейских стран деятельность военно-полевых судов не получила широкого распространения. Генерал-майор юстиции Г.Я. Подойницын вспоминал:
«Приближаясь с боями к территории Германии, мы рассчитывали, что предстоит большая работа для военно-полевых судов. Однако, как показывает статистика, этой работы военно-полевые суды не развернули. Вступая на территорию немецкой Силезии и Бранденбурга войскам фронта пришлось столкнуться с полной эвакуацией населения из городов. Эвакуация эта проводилась немецким командованием и ей способствовала геббельсовская пропаганда о большевистских зверствах»[6].
[1] 2 августа 1943 года состоялся еще один Указ (в печати не публиковался), который предписывал образовать военно-полевые суды также при кавалерийских, танковых и механизированных корпусах.
[2] Указом от 24 мая 1944 года военным трибуналам было предоставлено право в ряде случаев рассматривать дела о преступлениях, предусмотренных статьей 1-й Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г.
[3] Архив Военной коллегии, наряд № 99.
[4] Дунаев Ф. Приговорен к смертной казни через повешение. Брянская неделя. 1999. Черниловский З. Записки командира роты. М. ООО «Издательство Проспект». 2002. с. 77-79.
[5] Из 348 чел. было повешено 270 (77,7%), архив Военной коллегии, наряд № 99, с. 93-96.
[6] Архив Военной коллегии, наряд № 99, с. 93-96.
