Спектакль «Собачье сердце» в МТЮЗ. Режиссер Антон Федоров.
Версия Антона Федорова отличается от хрестоматийной, то есть от той трактовки образов, которая представлена в фильме Бортко. Профессор Преображенский в фильме - непререкаемый авторитет, и все симпатии на его стороне.
Режиссер Федоров в спектакле ставит проблемы сегодняшнего дня. Это тема богоборчества и как следствие - разъедающий душу цинизм и барство.
Антон Федоров соединил в своей версии фаустианство (операции по омоложению) и театр Беккета. Он показывает, что человек, отступивший от Бога, живет бессмысленной жизнью, как герои Беккета «В ожидании Годо». Они пытаются что-то делать, а потом забывают о том, что делают. Тема потери памяти - это тоже потеря смысла.
В спектакле профессор ведет себя странно, абсурдно. С одной стороны как царь и бог. И новая власть на его стороне. Даже Швондер напуган связями профессора и смотрится бледно, а во время звонка профессора партийному босу, утыкается лицом в пол от страха. А профессор своему покровителю прямо наотмашь: «Ваша операция отменяется. Вы умрете. Все умрут, а я останусь». И Швондеру: «Вас хотят. Вас сейчас будут…».
А с другой стороны, он все делает по инерции, как заведенный. Это знак нашего времени. Основные черты его поведения - барство, цинизм и усталость. Борменталя он цинично наставляет: «Не читай ничего». Отношение его к прислуге цинично: Зина и Варвара стоят, пока профессор и Борменталь едят. Зина ест из тарелки стоя, у буфета, украдкой. Девушке профессор швыряет деньги на трамвай прямо на пол. При этом профессор с ней в отношениях, и это в порядке вещей. Отказать она ему не может, заискивает и лебезит. А он ей перед операцией: «Раздевайтесь, ой, переодевайтесь».
На операции цинизм и абсурд поведения профессора зашкаливает. Впечатление, что он действует по принципу: будь что будет, авось кривая вывезет. Его речь - апофеоз абсурда. Например, он говорит Борменталю: «Нам нужно уложиться в 9 минут. Часы есть? Нет? Вот и хорошо». А сразу после операции: «А что это вы присобачили здесь? А, помню». Все этого нет в тексте Булгакова, но Федоров создает свой текст. Текст об отступничестве человека от Бога и, как результат этого, потере смысла.
Борменталь не интеллигент в этой трактовке. Он - ученик, помощник. Он обязан профессору и жаждет славы, ограниченный и самовлюбленный человек.
И ген насилия у доктора Борменталя есть, как у Шарикова. За то, что Шариков покусится на Зинину честь, он будет долго избивать Шарикова ногами.
Еще одна насущная проблема дня - проблема неогуманизма и ответственности ученого, тоже связана с темой богооставленности. В наше время генная медицина ушла далеко. Да и вопрос создания биороботов - это вопрос ближайшего будущего. Вопрос ответственности в наши дни актуален как никогда.
Сразу после операции профессор самоустраняется. Он понимает, кого он породил и демонстрирует полное отчуждение и неприязнь к своему созданию. Конечно, Шариков ужасен. Но акценты режиссера меняют к нему отношение. Шарикова любят Зина и Дарья Петровна. «Пошел!», - кричат они ему как своему ребенку, когда он научился ходить. А профессор его гонит от себя.
Создание нового человека совпадает с Рождеством, а 19 января, в Праздник Крещения, он получает документ, официальную фамилию и имя. Это совпадение в тексте Булгакова неслучайно. Он показывает богоборческие устремления ученых и деятелей нового мира.
Режиссер сделал акцент на том, что Шариков - молодой человек, а профессор по возрасту мог бы быть его отцом. Но профессор отмахивается от него. Все легло на Зину, Дарью Петровну и доктора Борменталя, который подвергает Шарикова палочной дисциплине.
В теме Шарикова у Федорова еще сильнее подчеркнута вина профессора. Он ему не отец, но создатель. И профессор этой ответственности не выдержал. В спектакле сделан акцент на то, что Шарикову не хватило любви. Когда его избивает ногами доктор Борменталь, он протягивает руку Профессору, как Адам к Богу, и произносит: « Папа, папа!». И как трогательно это показано в сцене перед последней операцией по возвращению Шарикова в собачье тело. Он опять зовет его: «Папа, а где папа?». При всем безобразии этого человека, он считает профессора отцом. И копирует его.
Отношения отца и сына - это библейская тема. Речь идет не только об ответственности ученого, но и об отношении человека с Богом. Нам показывают, что человек в мире один. Разъединенность с Богом делают Преображенского разочарованным циником, и он сам с горечью признает это.
Пара «отец и сын» - это союз Бога с человеком. Это восстановление веры в мир и добро. Разрыв - это богооставленность.
В спектакле на этом сделан акцент с самого начала через сценографию. Стены комнаты с дырами, с сеном на полу (собака на сене), стоптанной обувью, с рваными обоями и выходом на улицу. А еще кинопленка, показывающая нашу жизнь. Другими словами, мир вещей на сцене - это широкий контекст для игры воображения постмодернистского художника. Смысла высокого нет. Остается играть словами и цитатами.
Я восприняла рваные обои не как воплощение фразы «разруха в головах», а как общую нравственную коррозию. Особенно она страшна для ученого.
Мир не восстановлен в доме профессора с уходом Шарикова. Проход Шарикова через весь зал символичен. Пес выглядит достойнее, чем люди, мужественно воспринимая свою судьбу. Какая горькая ирония о современном человеке!
Еще один акцент в спектакле - это выход за его рамки. Как в театре Брехта, ломается четвертая стена между зрителем и тем, что на сцене. Это делается для того, чтобы включить зрителя в происходящее. На это же работают дополнения к тексту, которые привнесены в пьесу.
Практически на протяжении всего спектакля звучит музыка Александра Николаевича Скрябина.
Для меня это скорбь по добру, по тому союзу с Богом, который был разрушен тогда, в начале века, и не восстановлен до сих пор.
Работа актеров прекрасны! Особенно актера Игоря Гордина и Андрея Максимова!
Браво режиссеру!!!
#булгаков #собачьесердце #мтюз #федоров