Мотивы почти каждого серьёзного правонарушения кроются в самых глубинах души. Чтобы исследовать плоть, надо заглянуть внутрь. Чтобы проникнуть в сознание, надо лишь суметь безошибочно увидеть…
Неполная семья будущего монстра до определённых обстоятельств жила в глухой деревне, бедно и надрывно, до душераздирающего крика, на пенсию по инвалидности бабушки да от хозяйства: коровы, телёнка, поросёнка, пятнадцати кур с петухом. Отца маленький Павлик не знал. Нагулянный был. Девка-вертихвостка рано познала волосатые мужские руки. Когда поняла, что случилось, хотела повеситься. Невыносимый позор, особенно в дремучих местах! Не успела. Полоумная мамка, ударенная электротоком, на ферме, вышла в сени и захохотала. Смотреть было на это представление невозможно. Пришлось вынашивать. Любимый сыночек родился здоровеньким, – а Акулька знала, с кем водиться, чай, с прыщавой худобой ни в жизнь не стала бы. Нравился уж больно Пашка, красный молодец, из соседнего сельца. В его честь и назвала мальчонку. Так время и полетело. А не ошиблась! Похож был, ой как похож! Особенно теперь, вылитый отец! Подрастал. Набирался сил. Ульяна Ивановна сидела, хоть и мычала и смешно дрыгалась. Понятие у неё немножечко осталось. Помощником оказался. Умным уродился, зараза! С пелёнок в огороде да со скотинкой. Учился хорошо. Матери предложили потрудиться в столовой. Выпала честь стать лучшей поварихой района. Особенно выходили на славу Акулькины пироги. Ай, вкуснотища-то какая была! За уши не оттащишь. Вроде бы всё и наладилось. Слухи поутихли. Стали забывать, что девка – гулёна, что матушка её, дура, оборванный провод электропередач в дождь отбросила в летнем коровнике прямо под ноги, от чего сама чуть не погибла, рехнулась, и отправила на тот свет семь коров разом. Павлик потянулся к сложным наукам. Зарабатывала. Купила телевизор. Много он его смотрел, много. Книжками обложился. Едва успевал присматривать за живностью. Ночью читал. Начал подумывать о дальнейшем образовании. Всё вспоминал Михайло Ломоносова. А тут и армия подоспела. Не захотела Акулина Батьковна отдавать родную кровинушку, помощничка, ангелочка, на целых два года. Ведь замучают, ироды! Замыслила недоброе. Разговорилась с деревенской врачихой да поплакалась ей, видно, как следует. Та, за деньги, достала ей нейролептик и велела кормить им сына как витаминами. У Пашки от этого башку и свернуло набекрень. Слышать стал разные голоса, видеть инопланетян, которых смотрел допоздна, в цвете. С ним случился страшенный приступ. Накормила слишком. Уж чтобы быстрее. Заговорил на непонятном языке. Выгибало всего в дугу. То проваливался, то приходил в сознание. Его тогда увезли в психушку, где признали параноиком-шизофреником. На службу, по графе первой, статье четвёртой, согласно приказу Министерства Обороны, не взяли, полностью освободив от воинской обязанности. Не смог он поступить и в институт, на хирурга. Куда же возьмут дурака, состоящего на учёте?! А он, гениальный, поправился и приступил к самообразованию. Акулька с облегчением вздохнула. Правда, группу не дали. Но не беда, решила она. Как-нибудь поживётся. И пожилось… Ульяна Ивановна свалилась в колодец и утонула. По слухам, признали её колдуньей. И это в конце двадцатого века, на пороге великих открытий, у подножия высоких достижений! Мол, лечила, всего лишь прикасаясь. А как погибла, у всех, кто обращался, беда за бедой, беда за бедой. Вот и выгнали из деревни Акулину Ильиничну вместе с выродком. Раздала она своё добро. Задарма. А дом, как ушли, спалили. До сих пор ничего там нет. Той деревни нет. Обосновались в городе. Попросились к старушке-брошенке. Слава Богу, мир не без добрых людей. Доходили. Похоронили. Унаследовали. Оба устроились на работу. Она – на хлебокомбинат. Он – дворником, к трём пятиэтажкам. А никто и не знал, что Пашка – чик-чик. Больно-то не расспрашивали. Военный билет не показывался. Уже к тому времени чудо-избранник набрал всякой медицинской всячины, вплоть до препаратов, в том числе и запрещённых, по наркосодержащим признакам, но пока что доступных, и вскрывал пойманных в капкан крыс и задушенных кошек. Наука им всецело завладела. Химия снилась. И вот ему, как Менделееву, то ли мерещится, то ли видится, что он совершает выдающееся открытие в мире наркотиков, идёт за ядовитыми грибами, в лес, перемешивает разные синтетические лекарства, кустарным способом, которые вступают в замысловатую реакцию, выделяя неизвестный опиат. И всё это будто наяву. Выпаренный из поганок и мухоморов галлюциноген вводится в опийный порошок. Получается новый аналог. Без формулы. Без записей. По наитию. Рождённый в смешной лаборатории. Павел испытывает его на себе. Ему нравится. Он привязывается к дозам. По памяти снова творит, снова накачивает себя: то анаболиками, то своим наркотиком. Организм звереет. Приходится подчиняться животному инстинкту и жить с матерью как с женщиной. Трансформируется соображение. Появляется мания величия. Нейролептическое прошлое всплывает, давая о себе приятно знать. Добавляется доза за дозой. Однажды телевизионный сюжет о пользе наркотиков взрывает его заторможенный мозг, и он садится за сверхсекретные разработки: производство «весёлого» вещества в промышленных масштабах, его бережную транспортировку и прибыльный сбыт. Мать увольняют. Без комментариев. На последние деньги, в состоянии отчаяния, химик, тоже сокращённый, приобретает муки и дрожжей, помогает печь пирожки, из картошки, застряпывая в них пакетики с веществом, из термоустойчивого целлофана. Едет в центр на ура. Просвещает будущую наркозависимую паству, за минимальные средства. Через несколько дней получает новые заказы. Его продукт пользуется особенным спросом. Спустя несколько месяцев, менее года, гений скапливает денег и становится официальным предпринимателем, имея уже конкретно полезные связи. Число заказчиков увеличивается. Появляется необходимость в расширении. Вот тогда-то сумасшедший Паша и знакомится с Таней Маклаковой, выпускницей химико-биологического факультета, в надежде, что она родит ему сына, что будет профессионально помогать. Он с ней слишком откровенен. Девушка вовремя понимает, что влипла. Однако поздно. На её отказ в тесном сотрудничестве выдающийся химик вкалывает ей лошадиную дозу опиата-галлюциногена. Отвозит её, безумную, в город. Как ни в чём не бывало продолжает трудиться, разрушая чужие судьбы, чужие семьи. Ведь денежки текут рекой. И если бы не этот случай, с дипломированной химичкой, всё бы шло как по маслу, прямо в глазах у полиции, почти во дворах. Сам по себе наркотик не вызывал в нарастающих дозах моментальную смерть. Должны были пройти годы, чтобы организм не справился, сердце отказало. Возможно, в тюрьме у Павлика это и случится. Суд назначит очень суровое наказание. С конфискацией всего имущества. А он, этот наркотический самородок, бестолково укоротит сам себе срок, как его потерявшая смысл жизни мать, смертельно вскрывшая себе сонную артерию. Да, путешествие на тот свет снимет с них все земные оковы. Однако обязательно состоится суд Божий, где небесная кара будет продолжаться вечно…
В тот счастливый день, когда произошло громкое задержание, Надежда Петровна всё-таки накормит полполиции пирожками. И ещё будет долго ходить и кормить. Потому что поймёт, что сама нуждается в этом, поймёт, что нуждаются в ней.
Надюша Троица и Ромчик Варежка поженятся. Капитанша будет замечательной женой, а старлей – прекрасным мужем. Все будут жить у гостеприимной мамы. В молодой семье родится двойня, мальчик и девочка. И будет кому охранять здоровый мир от наркотиков в далёком будущем.