Начальник отдела дал немой сигнал своим. Сработали оперативно. Нагнали всю полицию. Павильон оцепили. Людей вывели. Весь хлеб арестовали. Из паршивой овечки вытрясли её жестокую душонку, за немалые деньги продающую смерть. Телефон у Нади не отвечал. Был вне зоны действия сети. Рома волновался, как за жену. Переживала даже Надежда Петровна, принёсшая в отделение полиции свои фирменные пирожки. Ведь с Надюшей у неё сложились весьма доверительные отношения, как будущей свекрови с будущей снохой. Мамаша-изобретатель задумала свести эти блуждающие сердца. Но вмешалась всемогущая Судьба…
У блеющей продавщицы выведали адрес, где она проживает вместе с чудо-сыночком. Именно там сейчас и находилась капитан Троицкая, изучающая странные повадки очень опасного для цивилизованного общества человека: одновременно наркомана, сексуального маньяка, психопата и мужа своей биологической матери. Несколько нарядов срочно поехали в самый эпицентр непредсказуемых событий. Переодетый в форму, Роман Сергеевич, возглавляя оперативную группу, пытался набирать свою коллегу, ставшую за это время ещё бесценнее, идущую по острому лезвию ножа. Но связи не было по-прежнему. Её давно не было. Надюша это поняла. А всё силами хозяина, установившего систему блокирования сигнала. Она хотела передать, что находится в руках сумасшедшего химика, очарованного великой наукой. Он был невероятно мил и высокообразован. Преподносил своё исключительное тело, искусственно сформированное, в прозрачной чёрной футболке, скинув пиджак. Зачитывал целыми фрагментами стихи. Пел романсы. Даже пританцовывал от счастья, что наконец-то встретил свою молодую помощницу и сестру по игле. Ничего не рассказывал о матери, об отце, о родственниках, о себе, о своих увлечениях, о бизнесе. Между сказочной демонстрацией разнообразных талантов он на мгновение выпадал из времени, но быстро вновь возвращался. Этому надо было ещё найти здравое объяснение. Ветхий домик-одиночка предстал незавидным, на самой окраине города, с небольшим садом и огородом, с двумя комнатками, где помещалась мини-пекарня, и глубоким подвалом-лабораторией. Влюблённые сидели за сладким пирогом. Прошло не так много времени, а минула, кажется, вечность.
– Паша, – прошептала Надя, прижавшись к физическому идеалу, но уроду умственному. – Мне надо ехать. Надо домой. За всё спасибо! Отвези меня! Пожалуйста!
– Не-е-ет! – вдруг взревел проснувшийся зверь. – Сейчас, когда ты со мной, мне так хорошо! Я никуда тебя не отпущу! Будешь жить здесь!
– Но Паша! – заволновалась Надя. – Меня потеряют!
– Не найдут! – пообещал сумасшедший химик, поглядывая в окна. – Я позабочусь об этом! Спущу тебя в подвал и закую в цепи! Моя Надя!..
– Ну, хорошо, – вынуждена была согласиться Надежда Ивановна, понимая, что, если быть крайне мягкой, гений не обидит. – Спой мне что-нибудь!
– Ладно! Я умею, как Стас Михайлов! – и уникум запел, голосом эстрадной знаменитости, пытаясь выстроить музыкальный ритм и мелодию.
Капитан Троицкая задыхалась от осмысления того, что крупно вляпалась. Ей, хрупенькой, не хватило бы сил справиться с таким детиной. Предстояло ждать.
Бывалые парни, при полной экипировке, как на боевом задании, влетели в халупку, через окна, вышибив их. Нужен был эффект внезапности. Мамаша-жена, раскаявшись в содеянном, посвятила спецподразделение в поведенческую модель своего любимого мальчика. Тот, ошалев от испуга, схватил капитаншу и, забравшись за шкаф, начал душить. Надя кричала, сопротивлялась, вырывалась, задыхалась. Старлей Варежкин набежал на новую мебель. Он каким-то тараном опрокинул её. Раздался сокрушительный грохот. У побелённой стены стояли двое. Медлить было нельзя. Разозлившись, Варежка, вместе с коллегами, удачно напрыгнул на морального урода и взял штурмом, болезненно ухватив его мёртвой хваткой за причинное место, слабосильного химика, наколотого стероидами, защелкнув на нём наручники. Он – о чудо! – не успел причинить Наденьке серьёзных повреждений, к счастью, не успел задушить. В этой ожесточённой битве за жизнь Роман Сергеевич победил. Холодное сердце капитанши, несколько лет назад застывшее, кажется, навсегда, от предательства и измены любимого человека, теперь оттаяло, только к нему оттаяло, так же преданному, так же от измены. Коллектив полиции встречал наркозахватчиков с овациями. В короткие сроки удалось раскрыть трудно укладывающееся в голове преступление против всего человечества. Умное выражение – «Холодные пирожки! Горячее мороженое!» – стало профессиональным афоризмом. А ведь этот Паша-осьминог как-то вырос, как-то дорос. И мать его, чудо-печка, выбилась в люди…
Продолжение следует...