Так я ответила на вопрос в дневнике-анкете, которую заполняли все девочки нашего 3 “А” класса. Случайность? Не думаю.
Наверное, тема детей была у меня всегда записана на подкорке. Как любимые песни Высоцкого на папиных пластинках. Установочка такая – по плану девочка и мальчик, ждите. Ага, ясно.
Девочка – старшая. Мамина помощница, папина принцесса. Вместе пироги печем, вместе посуду моем и пыль протираем. Сообща наряды выбираем, косметичку пополняем, перед зеркалом кружимся, папу-мужа с работы ждем.
Мальчик – второй, младший. Сестренка его опекать будет, шнурки помогать завязывать, например. Нет, дочка не нянька, она искренне хочет маме помочь, брата обожает. И в школу вместе ходить будут, красота же. Маминому сердцу умиление, а папиному радость.
В детстве я очень много рисовала. Часами просиживала за нашим широким столом с карандашом и толстым альбомом. Девочки у меня выходили все в розовом, мальчики в голубом. Как мешочки на свадьбах, когда “на ляльку” собирают.
Мы, кстати, от этого конкурса отказались. Не хотела я тогда получать “халявные деньги в добровольно-принудительном порядке”, как сказала моя бабушка. Неловко как-то. Неудобно перед гостями. Хоть традиция и не нова.
В подростковом возрасте я запоем читала. Весь день могла просидеть над книгой, а ночью под одеялом светить фонариком на страницы вместо сна. Проглотила и не раз весь цикл книг Лидии Чарской. А все ее истории – о родителях и детях. Абсолютно разных. И через каждое произведение проходит линия крепкой семьи, жертвенности, невероятной любви матери к своему чаду. Ее нежности и трепета, заботы и бесконечного терпения.
Главные героини – непременно девочки. Институтки, гимназистки, студентки. Тогда я задумалась о мечте быть мамой дочек. Двух. Не меньше! Ведь девочки ближе к женщине, как всегда повторяла мне мама.
Мальчики женятся, создадут свои семьи, будут связаны там по рукам и ногам. А если жена ревнивая? И к матери ещё пускать не будет. Все же знают про вечную борьбу невесток и свекровей. Тема избитая, но оттого не становится менее актуальной. Как говорится, на все времена. Были б зрители.
А бабушка вторила: девочки маму ни с кем не делят. Им не приходится выбирать между ней и мужем. И за помощью дочка скорее к маме обратится, к ней прибежит, если суженый начнет руки вдруг распускать или из дома выгонять. Тогда детей в охапку – к и маме, под ее тёплое крылышко.
Откуда у бабушки такие рассуждения были, я, будучи в пубертате, не интересовалась. А потом уже поздно стало. Бабушка умерла, когда мне исполнилось 20. Но знаю точно, что такого трагически-жестокого опыта у неё не было. И слава Богу.
А какая девочка не играла в куклы? У моей подружки по соседству был пупс, похожий на настоящего младенца. Такого же роста, живое выражение лица, говорит несколько слов, плачет и пьет из бутылочки.
Но было непростое время – начало 90х. Тогда не то что на куклу, у некоторых на конфеты “Мишка на севере” денег не хватало. Ждали получки. Экономили. Какие уж тут игрушки! А ребенка и одеть надо, и обуть, и из садика снова звонили – опять какой-то взнос требуют. А у учителей какая зарплата? Не деньги, слёзы.
Я смотрела на этого “всамделишного” малыша и обмирала. Касалась его одежды так трепетно, словно боялась, что она сразу расползётся у меня в руках, растворится, исчезнет.
Когда однажды подружка пришла ко мне в гости с этим “ребёночком”, бабушка нахмурилась и положила высоко на холодильник: Пусть тут будет. Запачкаете еще”. А я стояла в дверях кухни и смотрела наверх, не решаясь попросить поиграть. И подружка моя, владелица пупса, оробела. Бабушку мы боялись.
Потом, конечно, у меня появились куклы, но все они даже отдалённо не походили на живого малыша. Китайские пластмассовые пупсы с выпученными глазами, со стёршимся зрачком и кривыми конечностями… Куклы Барби, которые даже на роль мамы кастинг запарывали со своей идеальной внешностью. Я таких родительниц из своих знакомых не видела. Ни у одной подружки. Но игра в дочки-матери была у меня в приоритете и почитании все годы моего детства.
Я росла, а мечта осталась: когда у меня родится дочка, я обязательно куплю ей такого же малыша, которого не было у меня.
Иногда я ходила между полок детских товаров и выбирала, заранее присматривалась; какая из малышек мне нравится больше. Какая похожа на мою ту, мечту детства?
В 17 лет я выбирала, кем хочу стать, когда вырасту. Тогда же познакомилась с будущим мужем (начало нашей истории тут и далее).
“Я бы хотела от тебя много детей”, – как-то сказала я ему через несколько лет ненароком, внезапно. К тому моменту мы еще не были семьёй.
Он мягко улыбнулся и ничего на это не сказал. А я расплакалась.
Продолжение следует…