22
Молодой волхв, вернувшийся в свои покои, тоже был весь в мыслях о Богдане. Юношу не покидало чувство вины за то, что она пострадала из-за него. А ещё было какое-то неизвестное ему до этого смятение, когда беспокойство о человеке сильнее всех других мыслей, когда не можешь думать ни о чём другом, как о том, кто тебе дорог.
- Милослав, - окликнул его Светозар, который уже находился в покоях. Княжича принесли туда некоторое время назад. - Наконец, хоть кто-то из вас появился. Как Рада? Все живы?
- Богдана ранена, - ответил волхв, поворачиваясь к другу, - с Радой всё хорошо. Она придёт сюда, как только немного отдохнёт. Мы только что закончили лечить Богдану, ей очень плохо. И она пострадала из-за меня.
Он сел на свою постель и обхватил голову руками.
- Я не оберёг её, не защитил, позволил колдуну ранить её, - слова лились без остановки, - она спасла меня от его удара. Но пострадала сама. Если она не выживет, то как мне жить дальше?
Светозар молча слушал его. Понимая, как тяжело другу. Мужчины привыкли быть сильными и защищать женщин, а здесь получилось наоборот.
- Я уверен, что ты сделал всё, что мог, чтобы не допустить этого, - ответил он, - а Богдана... она же любит тебя и не могла не броситься на твою защиту.
Милослав поднял на него удивлённые глаза.
- Что ты сказал? - спросил он. Светозар улыбнулся.
- Только ты мог этого не замечать, - сказал княжич, - а остальным давно известно, что сердце девицы принадлежит тебе. Но она молчит, не смея сделать первый шаг. А ты так занят своими делами, что не видишь её горения. Так что ты можешь её спасти - нет ничего более целительного, чем любовь и надежда на счастье. Если ты будешь рядом, то Богдана почувствует заботу, и у неё прибавится сил для выздоровления.
Молодой волхв сидел, затаив дыхание. Неожиданное открытие, сделанное ему Светозаром, было подобно грому. Милослав наконец осознал, что и в его сердце есть чувства к юной ведунье.
«Я спасу её, - сказал он сам себе, - иначе и быть не может».
Ведмурд тем временем осматривал новые земли, оценивал их. Присматривался к людям, их мыслям и думам о северных правителях и проведённом празднике. В большинстве своём Селяне были довольны и восторженно обсуждали произошедшее. О том, что на вершине холма случилось непредвиденное, никто не догадывался. Были предположения, что воины, обступив княжичей, повели себя странно. Но подтверждений тому не было.
Только прислужницы Рады, увидев её запятнанный красными развода и наряд, удивились и заподозрили неладное. Но даже шептаться о этом побоялись. Княжна так грозно взглянула на них, что всякие разговоры отпали. Платье застирали, привели в порядок.
Несколько прислужниц видели, в каком состоянии принесли Богдану. Поняли, что она ранена. Но поскольку все вокруг хранили по этому поводу молчание, и делали вид, что ничего не произошло, то девицы тоже молчали. Иногда даже думая, что им померещилось.
В помещение, где лежала Богдана, никого постороннего не пускали. Туда могли заходить только те, кому мои родные доверяли лично. Даже воины Перуна несли службу только за порогом её кельи. Так было безопаснее для всех.
Рада сделала специальный отвар, который должен был придавать силы повелительнице змей, и маленькими глотками поила её. Также она наносила на рану зелье, которое должно было подавить воспаление и помочь заживлению. И, конечно, неустанно просила Богов о милости к болящей и даровании ей здравия.
Навестив Светозара, Радамила поняла, что ближайшую Луну её возлюбленный проведёт в малоподвижном состоянии. Его нога была сильно травмирована, внутри её ведунья видела нарушение целостности кости. Такое уже встречалось ей, когда она лечила воинов. К сожалению, и после выздоровления они продолжали прихрамывать. Княжичу она решила пока об этом не говорить.
"Светозар пострадал из-за нас, - думала она, - ни он, ни Богдана не имеют прямого отношения к тому, что мы делали с Милославом. И всё-таки самые дорогие для нас с ним люди получили увечья. Почему так? Почему они, а не мы?"
Ответов не было. Зато Белозар, активно допрашивавший пленников, получал ответы на интересующие его вопросы. Ведьм для допросов оставили Милославу, Белозар же работал с теми, кто пытался кинуть камень, навести лук или рогатку на княжичей во время обряда, разрушить резы вокруг холма.
Однажды к нему привели ничем не примечательного на вид мужчину. Воины, которые схватили его, сказали, что он стоял в стороне ото всех, агрессии не проявлял, но в какой-то момент повалился на землю и начал душить сам себя. Его связали на случай, чтобы он не причинил вреда ещё кому-то.
- Почему вы держите меня в темнице? - спросил незнакомец, когда его привели на допрос. - Меня ждут дома. Матушка беспокоится. Мне иногда бывает плохо, но это не опасно для окружающих. Я так сопереживал происходящему наверху, что не справился со своими чувствами и моя внутренняя хворь одолела меня. - Он говорил очень вкрадчиво и спокойно. Всеми силами показывая своё уважение и расположение к собеседнику. Пленник создавал приятное впечатление. И Белозар бы даже отпустил его, если бы не взгляд чужака. Он был напряжённым. Ищущим выход. Пронизывающим. И оказывал на человека гипнотическое действие.
Если бы спрашивающий был простым воином, не привыкшим иметь дело с колдунами, то сидящий перед ним легко бы обманул его своими сладкими речами и лёгким наведённым мороком. Но Белозар был не такой. Много солнц живя рядом с магией, присутствуя на ритуалах и обрядах, он имел устойчивость к несильным воздействиям. К тому он видя, как меняется взор его родных, когда они творят магию, он не мог пропустить её в других.
К тому же, мы с Милославом наконец позаботились о своих воинах, в том числе о родных, и заговорили для них амулеты. Которые оберегали их от внешних магических воздействий.
Всё это привело к тому, что лилейные речи южанина не достигли цели. Белозар подозвал охранника, велел тому усилить патруль и позвать Ведмурда.