В детстве, когда мне было лет пять, я сорвалась с турника. Был такой аттракцион на турнике-висеть на перекладине на согнутых ногах вниз головой.
Я была активным, подвижным ребёнком. Как все дети советского времени, я бегала по улице, висела на деревьях, падала, разбивала коленки.
Во время игры в жмурки, я пряталась в пересохших от зноя канавах, под огромными листьями лопуха, забиралась в узкие промежутки, под пустую бочку.
Вместе со всеми пекла в костре картошку, жарила хлеб на огне на палочке, а потом, посыпая эту вкуснотищу солью, уплетала за обе щëки. Ела шелковицу и зелёную алычу, плела венки из одуванчиков и ромашек, бегала босиком, порвала не одно платье и сандалии.
И вот я висела в тот день на турнике, маленькая и гордая, что я научилась в пять лет делать такое сложное упражнение.
Пока девочка старше меня не стала щекотать меня. Когда я висела вниз головой.
Это же так #смешно# обижать маленькую девочку, потешаться над тем, кто беззащитен и не ожидает такого.
Все смеялись.
А я сорвалась с турника. Шею и позвоночник я не сломала. Бог подставил свои руки.
Я шлëпнулась навзничь, внутри больно ухнуло, дыхание замерло. Я не могла вдохнуть, не могла выдохнуть.
В глазах полетели мушки и чёрные круги.
Очнулась я от того, что соседский мальчик Олежка, мой друг детства, младше меня на год, тряс меня изо всех сил, плакал и кричал:
Надя, не умилай! Отклой глаза!
Прибежала моя бабушка и её подруга, соседка бабушка Ира. Меня отнесли в дом.
Там где теперь болит душа, в области солнечного сплетения, тогда в детстве, мне было невыносимо больно.
Потом мне там было больно много раз. И когда я смотрела ,,Белый Бим, чёрное ухо"... Прошло сколько лет, а я больше так ни разу не пересмотрела этот фильм, понимая, что просто не вынесу. Не смогу.
Было больно, когда не стало моего кота Филимона... Он лежал на дороге. Пушистый и неподвижный.
Было больно, когда мама и бабушка отдали другим людям мою собаку Мишу, пока я была в школе. До сих пор не могу понять этот жестокий поступок...
Мишка был бездомный щенок, которого я подобрала.
Он выучил все команды, был невероятно умный, добрый и вырос большой лохматой собакой. Я с ним показывала ребятам цирковые номера. Он приносил палку, лаял по количеству пальцев, ходил на задних лапах, танцевал. Это был самый мой лучший друг...
Я вернулась домой из школы, а его нет... Я перестала есть и спать, я плакала каждый день. Меня наказывали и ругали, но я всё равно не забывала Мишку.
Я стала каждый день ходить по улицам нашего посёлка, заглядывала в каждый двор, искала его. Несколько месяцев. И я его нашла. Он выл на цепи.
Я перелезла через забор в чужой двор и с рёвом бросилась к нему. И сидела рядом с ним, не разжимая рук на его мохнатой холке. Пока меня не увидели в окно хозяева.
А потом, те люди мне его отдали обратно. Это оказались добрые люди. Когда увидели меня, рыдающей в обнимку с Мишкой. Который тоже рыдал. И те люди тоже заплакали.
А вот прямо через несколько дней после того, как Мишка вернулся, он играл на улице, бегал в траве, в которую сосед выбросил то, что вычистил в своëм курятнике. После потравки крыс...
А я не знала... Я была ребёнком.
Мишка вымазался отравой... Я видела его му@ения и ничем не могла ему помочь. Сидела возле него до последнего... Его... Вздоха...
Я даже не могу сейчас описать, что было со мной. Воспоминания невыносимы даже теперь, когда мне уже давно не десять лет...
Эту пустоту в своей детской душе, очень много лет я не могла заполнить... Я любила животных, но Мишки и Филимона у меня уже не было, и их никто не мог заменить. Очень долго... Долго.
Поэтому, я поклялась себе, что никогда не отвернусь от животного, которому я могу помочь.
Там, чем я ударилась, тогда, сорвавшись с турника, болело потом ещё много раз...
Не болит только у того, у кого нечему болеть.
И когда я была уже взрослой, жила в первом браке... В ужасном браке.
Когда б#ют под дых, ты не можешь вздохнуть, не можешь выдохнуть. Только беспомощно хватаешь руками воздух.
И не понимаешь, на этом свете ты или на том, словно висишь между мирами.
Я очень хорошо помню это ощущение. Очень хорошо... Молодая женщина, с остекленевшими глазами от боли и неожиданности, на полусогнутых ногах, хватающая руками воздух...
Сейчас я вспомнила, как мне советовали некоторые читатели совершить всепрощение, простить того, кто дал под дых, кто щекотал меня тогда в детстве, кто переехал Филимона...
Побежать и взмолиться во их здравие...
Но в тот день, когда я не могла вздохнуть, и видела перед собой пьяную физиономию своего бывшего мужа, я не упала, не выключилась. Я шаталась, пыталась хватать воздух, который не могла вдохнуть, махала руками...
А он смеялся... Огромный, сильный, жестокий.
Но я вздохнула. Я смогла.
Первый раз сложно, и даже страшно. А потом восстановилась координация.
И я не пошла молить о его здравии. Я сделала иначе.
Изо всех сил я наподдала пониже пейджера. А потом руки в замок и между лопаток...
На все свои физические возможности. На пределе сил и терпения.
Не буду длинно и подробно описывать.
И в его глазах я увидела страх.
Это был последний день, в который я вообще видела его глаза и его.
Главное сделать вдох. Удержаться на ногах и сделать вдох.
А там... Кто хочет, пусть молит о здравии.
А кто ниже пейджера и руки в замок.
Кто хорошо помнит, как это получить под дых, тот понимает меня...
Это история не для жалости. Я не хвалюсь, что смогла повалить с ног сильного, огромного, жестокого мужика. Это не норма. Так не должно быть.
Но я смогла. И это мой опыт. Это путь моего становления. У меня он оказался таким. Хотя я мечтала о другом. Совсем о другом...
В ней совсем другой посыл.
Она была в моих черновиках нескольких месяцев.
Как важен этот вдох.
Дорогие мои друзья!
Берегите себя.
Благодарю ВАС за всё.
Ваша Белая ворона 💖
