“Берегись мартовских ид!” – из "Юлия Цезаря" Уильяма Шекспира.
Мартовские иды - это день расплаты; день с самыми мрачными коннотациями. Как и было предсказано, в этот день Юлий Цезарь встретил свой ужасный конец. Но во времена Римской Империи мартовские иды также были днем разгула, застолий и торжеств. В этом году они пришли, чтобы воздать хвалу, поскольку Иды приносят празднование альбома абсолютно легендарного джазового маэстро Чарльза Ллойда. /Гордон Резерфорд. Charles Lloyd: The Sky Will Still Be There Tomorrow – Album Review/
Нежный воин, приверженный реставрации, Чарльз Ллойд не видит демаркационных линий в своей музыке:
“…У вас должен быть свой эликсир, а эликсир - в звуке и интонации. Когда вы находитесь у ног Вселенной, она всегда будет благословлять и заботиться о вас. Нам нужны не политики, а мудрецы. Многие протягивают к чему-то руку, но я стараюсь наполнить своё сердце, поэтому мне ничего не нужно. Я живу в благоговении, опьяненный музыкой ”. / Charles Lloyd – Between Sound and Space: ECM Records and Beyond. Tyran Grillo./
15 марта 2024 года, в день, когда Мастеру Великой Музыки, Чарльзу Ллойду исполнилось 86 лет, был издан (наконец то!) его новый, к тому же программный проект: двухдисковый альбом (на LP и CD) с очень выразительным и многозначительным названием: «The Sky Will Still Be There Tomorrow» / «Небеса всё ещё будут там завтра»/. Ранее я уже вкратце сообщал об этой готовившейся к изданию новинке. Но тогда эти рассуждения, в отсутствие собственно музыки носили скорее абстрактный характер, а возможность провести предметный анализ нового релиза появилась, как минимум, только сейчас, с появлением нового альбома в продаже и на стриминговых платформах.
Трек-лист
Диск 1
Defiant, Tender Warrior 4:16 (Vanished Gardens- Defiant, 2018), (Geeta -Arjuna (Tender Warrior), from Geeta Suite), 1973)
The Lonely One 5:46 (Trios: Ocean, 2022)
Monk's Dance 6:50
The Water Is Rising 5:09
Late Bloom 1:00 (The Water Is Wide -Lotus Blossom, 2000)
Booker's Garden 8:07
The Ghost Of Lady Day 6:45 (The Water Is Wide- Lady Day, 2000)
The Sky Will Still Be There Tomorrow 7:14
Диск 2
Beyond Darkness 7:14 (Lift Every Voice, 2002), (Trios: Chapel, 2022)
Sky Valley, Spirit Of The Forrest 15:04
Balm In Gilead 3:05 (The Water Is Wide -There Is A Balm In Gilead, 2000)
Lift Every Voice And Sing 2:41 (Lift Every Voice)
When The Sun Comes Up, Darkness Is Gone 3:38
Cape To Cairo 9:15 (All My Relations -Cape To Cairo Suite (Hommage To Mandela), 1995)
Defiant, Reprise; Homeward Dove
Примечание: В скобках указано название альбома, на котором была издана ранняя версия трека и при необходимости его точное название.
Персонал
Larry Grenadier-Double Bass
Brian Blade -Drums, Percussion
Jason Moran -Piano
Charles Lloyd -Tenor Saxophone, Alto Saxophone, Bass Flute, Alto Flute
Некоторые композиции нового альбома наверняка знакомы почитателям творчества Чарльза Ллойда по другим его работам. Так, например, пьеса "Cape To Cairo" отсылает слушателей к альбому "All My Relations" 1995 года (ECM), "Balm In Gilead" звучала на альбоме " The Water Is Wide" 2000-го года (ECM) . Есть и ещё новые версии прежних работ, в трек листе я указал их в скобках с указанием соответствующих альбомов, в которых они прозвучали ранее. Но главное в том, что трактовка всех ремейков существенно изменилась. Это полностью соответствует творческому кредо Ллойда, которое хорошо прослеживается на примере эволюции исполнения им одной из его ключевых композиций "Forest Flower". Трактовки Ллойдом этой композиции менялись со временем, в точном соответствии с концепцией, выдвинутой поэтом Т.С. Элиотом в его эссе "Традиция и индивидуальный талант": "Прошлое должно быть изменено настоящим в той же степени, в какой настоящее управляется прошлым". Новый альбом Чарльза Ллойда наглядно демонстрирует, что настоящее продолжает изменять его в той же степени, в какой им руководит прошлое. Это видно на примере таких пьес, как "Monk's Dance", " The Ghost Of Lady Day" или "Booker's Garden" (приветствие коллеге и земляку из Мемфиса Букеру Литтлу) и, менее буквально, на протяжении всего остального альбома.
В целом, новый альбом Чарльза Ллойда, возвращает нас к истокам его творчества, в первую очередь к поэтике его «Лесного цветка», что отчасти демонстрирует и фото на конверте альбома. Музыкальное наполнение новых пьес и новых трактовок прежних работ, имеет с этим знаковым альбомом много общего, но, если в 1966-ом мы слышали порывистую бунтарскую энергию восторженного юноши, то нынешние «Небеса…» представляют нашему взору познавшего Истину неспешного мудреца и учителя, подобного древним античным героям. "Искатель звука", встревоженный нынешним состоянием общества, Чарльз Ллойд как всегда стремится к свободе и миру, находя и то, и другое в своей новой, увлекательной и при этом глубоко духовной работе.
Этот во всех смыслах грандиозный опус, блестяще демонстрирует все сильные стороны умудрённого опытом и солидным возрастом композитора и мульти-инструменталиста, доказывая, что время не способно нисколько ослабить удивительный по силе выражения талант Чарльза Ллойда. На фоне воздушно свободного, как правило неспешного аккомпанемента, создаваемого его суперзвёздным квартетом, Ллойд с его тенор-, альт-саксофоном и флейтами, взволнованно трепещет, переполненный эмоциями, передавая своей великолепной техникой, очень трогательное чувство глубокой тоски, озарённое порой вспышками ослепительной красоты.
Временами самые низкие ноты Ллойда звучат конфликтно и вопросительно. В других случаях они звучат мудро, рассудительно и успокаивающе. Однако в своём звучании Ллойду всегда удаётся создать дополнительный оттенок человечности, который неизменно является характерной чертой его тона. В звуках каждого из его инструментов, наполненных лёгкой меланхолией и размышлениями, как о прошлом, так и о настоящем, ясно ощущается глубокая исповедальность. При этом сейчас, когда серое небо стремительно темнеет, а музыка, чрезмерно наполненная эффектами становится всё более отстранённой, этот релиз Чарльза Ллойда кажется более устремлённым в будущее, чем это было свойственно ему во времена бурных шестидесятых.
Теперь пара слов о предыстории создания этого произведения.
В ноябре 2019 года Чарльз Ллойд дебютировал в Берлине, в зале Пьера Булеза, некогда лидера французского музыкального авангарда. В декабре 2020 года он должен был дать там ещё два концерта, которые пришлось отменить из-за пандемии Covid-19. И Дороти Дарр, жена Чарльза Ллойда, художница и видеодизайнер, по заказу дирекции зала, приступила к созданию кинопортрета музыканта. Целью данного проекта было документировать время, проведенное Чарльзом Ллойдом с женой в изоляции в их доме в Санта-Барбаре, Калифорния. В результате возник документальный фильм «Love Longing Loss: At Home with Charles Lloyd During Isolation» (Любовь, тоска, Потеря: Дома с Чарльзом Ллойдом во время изоляции).
“Это как песня, которую я пытаюсь петь всю свою жизнь”, - говорит, прикрыв глаза, Чарльз Ллойд, резюмируя не только содержание этого фильма, но и то удивительное внутреннее спокойствие, отличающее этого несгибаемого романтика, с его абсолютной преданностью делу, в которое он верит, и с его завораживающей музыкой, исходящей из самой глубины души. Музыкой, которая, звучит в фильме, - это, прежде всего мелодия, Sky Valley Doll (Кукла из Небесной долины), ранее не встречавшаяся в других проектах Ллойда. В этой пьесе Ллойд не просто поддерживает и развивает свою пространную мелодическую линию, он, кажется, способен удерживать эти ноты так, как будто они будут звучать вечно. Вдумчивая и медитативная атмосфера этой мелодии сохраняется на протяжении всего фильма, в котором музыка Ллойда является связующей нитью. Он играет на альт- и тенор-саксофонах, а также на альтовой флейте и тарогато, а Sky Valley Doll-это музыкальный лейтмотив фильма.
Я так подробно остановился на этом фильме, потому что в процессе его создания и родилась идея нынешнего альбома. А одна из композиций альбома несёт название /“Sky Valley, Spirit of the Forest” (“Небесная долина, Дух леса”)/, очень близкое к названию мелодии, ставшей лейтмотивом фильма. Думаю, что это не просто совпадение.
Новый альбом Чарльза Ллойда, несмотря на всю свою звуковую красоту, требует внимательного, сосредоточенного прослушивания и не открывает всех своих загадок с первого раза. Впрочем, слушать его и так хочется снова и снова. Но при этом желание постичь смысл звучащего шедевра хочется с каждым разом всё больше. После многократных попыток проникнуть в суть этой музыки, я пришёл к мысли, что это нечто вроде джазовой поэмы, концепция которой в чём - то аналогична «Божественной комедии». Правда произведение великого Данте Алигьери состоит из трёх частей. Чарльз Ллойд же ограничился двумя. Причём первая часть (первый диск)-это гимн Свету Небес, тех самых неизменных и неизбывных, которые и завтра, и всегда будут на своём месте, смотрящими на грешный мир с высоты своей. А вторая часть (второй диск) посвящена тому самому грешному миру, погружённому во тьму своего греховного бытия и бредущему впотьмах по сумрачному лесу, подобно герою Данте в самом начале его бессмертного творения.
Бинарная структура альбома словно символ двойственности нашего мира, как двойственны его составляющие –небо и земля, Свет и тьма, добро и зло, красота и уродство. И в соответствии с этой бинарностью различается и характер звучащей на дисках музыки, меняясь от более традиционной на первом диске к более экспериментальной и авангардной на втором диске.
Первая часть (первый диск) олицетворяет светлую сущность мира, небо и его обитателей, среди которых почитаемые Чарлзом Ллойдом гении джаза, покинувшие нас: пианисты Бад Пауэлл (трек "The Lonely One") и Телониус Монк (трек "Monk's Dance"), трубач Букер Литтл (трек "Booker's Garden") и певица Билли Холидей ( трек " The Ghost Of Lady Day "). Есть здесь и трек "The Water Is Rising", вызывающий иные реминисценции, связанные с альбомом Чарльза Ллойда The Water Is Wide и одноимённой композицией из него, а так же и рядом тематических совпадений в содержании обоих альбомов.
Ну и конечно же потрясающая композиция Чарлза Ллойда «Defiant, Tender Warrior» ("Непокорный, нежный воин"-тоже бинарное сочетание), открывающая первый диск альбома, как и программная титульная композиция, закрывающая его.
Вторая часть альбома (второй диск) посвящена тёмной сущности мира и его грешных обитателей, пока ещё имеющих возможность испытать просветление (подобно 23-летнему Букеру Литтлу) и спастись от тьмы и гибельных страстей. Не зря открывающий этот диск трек называется "Beyond Darkness" (По ту сторону тьмы). Эта композиция Ллойда впервые была исполнена на двойном альбоме «Lift Every Voice» 2001 года , который стал ответом Чарлза Ллойда на теракт 9/11 . Затем к этой теме он вновь вернулся на своём недавнем диске «Trios: Chapel». По-видимому, эта тема имеет особое значение для творчества Ллойда последних двух десятилетий, когда, по его мнению, мир и оказался «по ту сторону тьмы».
В заметках, приведённых на обложке альбома «The Sky Will Still Be There Tomorrow», Чарльз Ллойд пишет: “Всегда мечтатель – в молодости - я наивно думал, что смогу стереть уродство мира красотой”. Затем он приводит свои размышления о борьбе прошлой эпохи и её относительных успехах, достигнутых в противостоянии с расизмом, делая неутешительный вывод: “На короткое время мы почувствовали перемены ... но они были недолговечными и начали рушиться. В самых смелых мечтах я никогда не представлял, что мир будет находиться в таком месте. Сейчас. ” Пьеса «По ту сторону тьмы» -это печальное признание пожилого Мастера в крушении надежд своей молодости и разочаровании тем, что сегодня представляется его взору.
Но затем он предлагает нашему вниманию следующее своё изречение, самое длинное на альбоме, пьесу «Sky Valley, Spirit Of The Forrest», главную тему всего проекта, перенесённую в него из фильма, снятого его женой во время пандемического затворничества. Тема одиночества, неизбежно настигающего каждого мыслящего человека. Эта тема уносит нас в прошлое Чарльза Ллойда, во времена “Forest Flower”, время, с которого началась его слава. Время, которое позже приведёт его к многолетнему затворничеству в калифорнийском поместье Биг Сур, где он жил отшельником и порой играл вековым секвойям.
Чарльз Ллойд этим альбомом очередной раз доказал, что он один из самых значительных музыкантов XX-го и XXI-го веков, высший пик того горного хребта, который называется “джаз” и является, в конечном счете, общечеловеческой музыкой. Пройдя свой путь по музыкальным сценам Мемфиса, Лос—Анджелеса, Нью—Йорка и Сан-Франциско, став исторической фигурой в каждой из них, Ллойд выпустил в 1967-ом году один из самых уникальных в истории джаза альбомов, Forest Flower, никогда более не переиздававшийся. Это был его первый грандиозный манифест красоте и миру.
Красота, с тех давних пор и стала единственным критерием в его музыкальном созидании. Чарльз Ллойд, оттачивая мастерство своего звучания, всегда стремился развить в себе способность передавать свои чувства звуками неземной красоты. С того самого момента, когда он впервые услышал пение Билли Холидей, он поставил себе цель научиться так же глубоко, как и она озвучивать прелестный аромат эмоциональных истин. Это было давно, когда Чарльз Ллойд был ещё совсем юным. Не имея возможности стать вокалистом, он выбрал «поющий» инструмент, саксофон. И научился на нём петь. Стараясь повторить голос своей неизменной звёздной Музы, Билли Холидей. На протяжении своей огромной музыкальной жизни он неизменно предлагал миру музыкальные дары, которые могут соперничать с любым искусством любой эпохи.
“Я археолог и астроном, пытающийся совершить прорыв. У меня есть мечта, что я растворюсь в музыке и стану тем, что она есть. Это такой прекрасный подарок, который мне преподнесли, - возможность продолжать исследовать. Я беру инструмент, играю и не могу оторваться от него. Это захватывает меня. Я выхожу на природу и возвращаюсь домой с этой квантовой механикой в моем сердце ”/Чарльз Ллойд/.
Поэтому не удивительно, что и на его последнем альбоме, как и на всех предыдущих, есть такие изречения, которые просто сияют красотой, одновременно раскрывая и её трогательную уязвимость.
Начнём со вступительного трека «Defiant, Tender Warrior» (Непокорный, нежный воин).
Торжественный бой тамтамов во вступлении, триолевая фигура Джейсона Морана, раскачивающая своим остинато совместно с басовым обрамлением Гренадье всю пьесу и хрупкая, нежная мелодия лидера, на фоне ритмической группы, повторяющей свою неизменную мантру. О чём эта пьеса? Кто он, этот непокорный, но при этом нежный воин?
Конечно это не какой-нибудь мифический рыцарь на коне, закованный в латы и с мечом в могучей руке. И не пилотирующий F-16 мастер воздушного боя. Музыка рисует нам совсем иной образ. Чарльз Ллойд играет нам про цветок. Возможно это лотос, который каждый вечер закрывает лепестки и скрывается в грязной болотной воде, чтобы вернуться ранним утром, как только первые лучи солнца появятся в небе, символизируя возрождение, духовную чистоту и умиротворенность жизни в её красоте и изяществе. А возможно это подснежник, первый весенний цветок, упрямо пробивающийся своим нежным стеблем к свету солнца сквозь льдистую корку, покрывающую земную поверхность, ещё пленённую снежными оковами зимы. Есть ещё и третий вариант-это автопортрет. И фото на конверте альбома отчасти подтверждает это, но при этом цветок лотоса рядом с Мастером говорит и о том, что они в своём стремлении к красоте едины. Несомненно, что эта пьеса о красоте, той самой, которой шестой десяток лет служит своей музыкой Чарльз Ллойд.
Второй трек, "The Lonely One" (Одинокий Человек), первоначально был издан в 2022 году на диске " Trios: Ocean ". Пьеса с её безмятежным, меланхоличным стилем сохранила свою лирическую основу, хотя новая версия, подчёркнутая мерцающей игрой Блейда на тарелках, кажется более исследовательской. Пианино Морана кристально чистое, мелодия Ллойда - чудесный ретроспективный кадр. Это самый ностальгический и романтичный трек на альбоме. Возможно, что в контексте данного альбома пьеса "The Lonely One" отсылает нас к гениальному пианисту Баду Пауэллу, альбом которого с аналогичным названием был издан лейблом Verve в 1959-ом году. Во всяком случае Бад Пауэлл в джазе фигура весьма трагичная и одинокая. И если считать, что первый диск альбома-это про Небеса джазовые, то Бад наверняка один из их обитателей. Тем более, что в последующих треках Чарльз Ллойд нас отсылает к ещё нескольким почившим джазовым корифеям.
Например в пьесе "Monk's Dance" ("Танец Монка"), в которой звучит интересный диалог Ллойда с пианистом, позволивший Джейсону Морану показать свои немалые познания творчества Фэтса Уоллера и Джелли Ролл Мортона. Наследие Телониуса Монка, за которым в своё время прочно закрепилась репутация чудаковатого гения, сегодня признано одной из вершин американской музыки. Его роль в истории американской музыки сравнима с ролью Дюка Эллингтона, Леонарда Бернстайна и Чарлза Айвза. А его знаменитый танец, когда во время выступлений он мог внезапно встать из-за инструмента и отплясывать своеобразные «коленца» многим известны. Так что эта пьеса посвящена именно ему. Правда, насколько мне известно, при жизни Монка, Чарльз Ллойд с ним вместе не играл. Так что в данной пьесе в воображаемом диалоге с ним роль Монка, хотя во многом по-своему, прекрасно исполнил Джейсон Моран. Танец Монка передаёт именно то, что можно было ожидать от зарисовки, заданной пальцами Морана, бегающими по клавишам в атмосфере квази-рэгтайма. Но когда вступают остальные участники квартета, Моран сочно свингует. Ллойд, и естественно, Моран играют в своём собственном стиле, хотя понятно, что играют они в честь Монка, воссоздавая его портрет, как бы своими словами. Веселый, неординарный "Monk's Dance" с его угловатыми мелодическими и гармоническими изысканиями подчеркивает самобытность джазового гения Телониуса Монка.
В следующем треке «The Water Is Rising» (Вода поднимается; возможно намёк на апокалиптический Потоп?), осенние краски пьесы согревают глаза и сердце. Но флейта Ллойда мечется в эмоциях, в одно мгновение, перекликаясь с радостным, но призрачным пением коренных американцев, а в следующее утопает в эмоциях, уподобляясь страстной гипнотичности сказочного Дудочника (Pied Piper). Эти великолепные балладные фразы, которые можно было бы ассоциировать с Колтрейном, звучат более мягкими и уязвимыми. Но именно в этом качестве и состоит суть оригинального творчества Чарльза Ллойда.
Пьеса “Late Bloom” представляет собой короткую интерлюдию, исполняемую соло на альтовой и басовой флейтах. Она предваряет наполненный напряжением великолепный модальный блюз "Booker's Garden" (“Сад Букера"), посвящённый памяти Букера Литтла, культового трубача и друга Чарльза Ллойда со времён Мемфиса, о котором Ллойд упоминает в заметках к альбому, говоря, что он “покинул город с просветленной душой”. Выдающаяся мелодия с меняющимися темпами и динамикой, тоже исполняемая на альтовой флейте. Неотразимое впечатление производят блестящие выступления каждого участника квартета и хрупкое звучание флейты Ллойда, воздающая дань памяти молодому трубачу, при жизни заслужившему славу гения. «Мы были друзьями детства - хотя он ушел слишком рано в 23 года, его поучения остаются со мной, и он продолжает направлять меня в жизни и в звуке», -рассказывает о нём Чарльз Ллойд в своих заметках, перенося эти слова в своё соло звуками флейты.
"Ghost of Lady Day" (Призрак Леди Дэй) - это пространное, пытливое размышление о звуковых тайнах Билли Холидей, певицы, голос которой так глубоко тронул молодого Чарльза Ллойда во время прослушивания вечерней джазовой программы по радио. Трек начинается в возвышенно нежной манере, бас Гренадье прокладывает путь во вступительных частях, и когда к нему присоединяется вся группа, осторожно, почти трепетно, каждый из них дополняет настроение. Первая половина этой грандиозной мелодии такая просторная, но в конечном итоге всё меняется и атака тенор саксофона Ллойда становится всё более яростной в погоне за вулканическим ритмом, нагнетаемым его партнёрами. Партия Ллойда кажется далёкой, как будто он исходит из совершенно другого духовного плана. Хотя, возможно, так это и было задумано.
Эмоциональный заглавный трек начинается с бурного группового джема с элементами пост-бопа, пока Моран не обрушивает на группу свой мастеровитый блюзовый вамп. Сольная партия Ллойда, сохраняющая необузданную энергию на протяжении всей сольной партии альт саксофона, плавно переплетает совместно с Блейдом и Гренадье блюзовые линии и оттенки госпела с мягкими акцентами фри-джаза и стиля западного побережья. Замирающие (в конце трека) звуки альт саксофона, сменяющиеся аккордами ритм-группы, постепенно затихающими, рисуют нам картину темнеющего неба, но оставляют уверенность, что завтра, с восходом солнца, оно непременно вспыхнет утренними красками там же.
В начале второго диска звучит пьеса "Beyond Darkness" (По ту сторону тьмы), наполненная как нуаром, так и духовными нотами, которые так плавно исчезают в конце трека. Интригующе привлекательна гипнотическая басовая партия Гренадье из трех нот. По мере развития музыка трека принимает всё более экспериментальный характер, подчёркивая тем самым различие с первой частью этой новейшей поэмы Ллойда. Вступительные бравурные басовые аккорды сменяются мягкими неспешными звуками флейты Чарльза Ллойда. Флейта Маэстро как всегда красочна и задумчива, а последующее соло Джейсона Морана одновременно и острое, и довольно интуитивное, в духе современного джазового пианизма. Солнце село, день погас, и мы очутились по ту сторону тьмы, среди загадочных, порой пугающих теней и отрывистых звуков ночного леса.
Медленная, дразняще извилистая пьеса "Sky Valley, Spirit of the Forest" (Небесная долина, Дух Леса), как и заглавный трек, очень близка к тому, что можно определить как эмоциональный стержень всего альбома. Тоскливая и одновременно тревожная атмосфера пьесы, рисует картину одиночества и беспокойства, томления в вынужденном плену и искушения побега из этого плена туда, в Небесную аллею, где на свободе витает игривый лесной дух. Чарльз Ллойд доводит свои фразы до напряженной, пламенной вершины, предоставляя ритм-секции оживлённо завершать повествование. Продолжительность композиции оставляет каждому из музыкантов Ллойда достаточно пространства для демонстрации своего превосходного музыкального мастерства, хотя и не в виде серии соло, а путём захватывающего обмена репликами. Следует отметить, что в этом треке особенно остро чувствуется мистическая телепатия, обеспечивающая блестящее взаимодействие всех участников квартета, буквально слившихся воедино в этой сочной и очень своеобразной музыке.
Чарльз Ллойд дарит радость госпела двумя следующими композициями. Первая из них, "Balm in Gilead" (Бальзам Галаадский, “Бальзам в Галааде” - это отсылка к Ветхому Завету и к новозаветной концепции спасения через Иисуса Христа. Галаадский бальзам интерпретируется как духовное лекарство, способное исцелить Израиль (и всех грешников в целом).
Вторая пьеса в духе госпелов, "Lift Every Voice and Sing" ("Возвысьте каждый голос и пойте"), является джазовой интерпретацией гимна, написанного американским композитором и активистом Джеймсом Уэлдоном Джонсоном и его младшим братом Джоном Розамондом Джонсоном. С тех пор, как он был впервые исполнен в 1900 году, он стал широко известен в афроамериканской среде. Опираясь на традиции чернокожих спиричуэлс, он обращается к библейским образам для описания продолжающейся борьбы за свободу. Его записывали многие известные исполнители, включая Рэя Чарльза и Бейонсе. После протестов, последовавших за нашумевшим убийством Джорджа Флойда в Миннеаполисе, штат Миннесота, в 2020 году, популярность песни возросла. Пьеса, по-видимому, звучит, как напоминание об общеизвестных массовых беспорядках в США в конце 2020 года.
"When the Sun Comes, The Darkness Is Gone" ("Когда восходит Солнце, Тьма Рассеивается"). Эта ясная и мечтательная пьеса Чарльза Ллойда подчёркивает главную идею альбома о том, что «Небо всё еще будет там завтра». Мелодия практически отсутствует, звуки пьесы своим неспешным повествованием рисуют картину рассвета, преобразующего окружающую тьму ночного ландшафта в проступающие сквозь него контуры наступающего утра, с его лёгкой, прохладной дымкой утреннего тумана и искрами росы на просыпающихся деревьях. И, конечно, распускающийся под лучами восходящего солнца цветок лотоса.
Ллойд воскрешает "Cape to Cairo" ("От Кейпа до Каира") из альбома "All My Relations" 1995 года. Скупое вступление, подкрепленное тенором саксофониста и эллиптическими акцентами Морана, обрамляют раскатистые барабаны Блейда и богатый вуди- тон Гренадье. “Cape To Cairo” отсылает слушателя в начало творческого пути Чарльза Ллойда, к мемфисскому блюзу, с которого он начинал, играя с такими музыкантами, как Хоулин Вульф или Би Би Кинг. А также к фрагментам ранних гимнов за гражданские права, что в данном случае является посвящением Нельсону Манделе.
Второй диск альбома завершается репризой вступительного трека ‘Defiant, Reprise; Homeward Dove’ (Непокорный, повторение; Голубь, возвращающийся домой), которая звучит столь же трогательно, что и вначале альбома. Голубь, возвращающийся в родные пенаты, надо полагать это сам Ллойд, представивший своеобразную ретроспективу своего творчества в аллегорическом ключе философской притчи.
Этим альбомом Чарльз Ллойд ответил на абсурд Black Lives Matter и, говоря словами самого Ллойда, на “навязанную изоляцию из-за Covid и интенсивный рост насилия весной и летом 2020 года”. Из-за этих проблем, сделавших практически невозможной совместные выступления и студийные записи, пришлось отложить запись задуманного в изоляции альбома до 2023 года. Но при этом Чарльз Ллойд в те тревожные дни и месяцы, когда казалось, наступает конец времён, был один из немногих, чей голос прорывался сквозь каменные стены отчуждения, освещая души слушателей светом своего доброго сердца, действуя своим тенор саксофоном (или флейтой) как скипетром, который всегда звучит, по его словам, “громким призывом к истине и любви”.
При этом доведя свой творческий метод до совершенства, Чарльз Ллойд этим альбомом открыл новую страницу джазовой истории. Жанр этой музыки уже нельзя однозначно определить как джаз. Это нечто большее, перешагнувшее за его традиционные рамки. Чарльз Ллойд и его блестящая когорта партнёров создают настолько отчётливые звуковые образы, что перед глазами возникают зримые картины, полные смыслов, создаваемых этой четвёркой художников. Это уже не привычный нам джаз, а звуковая поэзия, джазовый имажизм. Возможно это даже некая дверца в будущее джазового искусства.
Пришло время услышать то, чем жил в изоляции и продолжает жить сегодня этот Непокорный и Нежный Воин Чарльз Ллойд, вновь создавший великий сет, наполненный по-настоящему прекрасной музыкой. Он не отказывается от борьбы. А заканчивает свою заметку на конверте альбома словами:
"Итак, все мои отношения, моё желание отложить саксофон и вернуться в лес отложено ещё на один сезон. Это мое предложение вам ".
Или, говоря словами Майкла Юрковича (Mike Jurkovic) из All About Jazz:
«… это, как сказали бы барды прошлого, пинок под зад, призыв к жизни и красоте, которые ещё предстоит испытать, когда умы и сердца освобождены для представления других состояний бытия. Да, так оно и есть».
"Небо всё ещё будет там завтра" - это довольно величественная работа, созданная квартетом на самом пике своей игры. Несомненно, на девятом десятке лет своей земной жизни Чарльз Ллойд остается в абсолютном зените своих способностей. Он напоминает нам, что в 2024 году нам не следует опасаться мартовские Иды. Мы должны отпраздновать их. / Гордон Резерфорд. Charles Lloyd: The Sky Will Still Be There Tomorrow – Album Review/
Человек, в отличие от неба, не всегда будет там же и завтра. Жизнь, увы, не вечна. Но небесная механика Чарльза Ллойда и красота его музыки дают надежду и по ту сторону тьмы.