Рассказ писателя-деревенщика начинался бы так: “Как только он сошел с машины, ноздри жадно втянули такой знакомый и такой родной терпкий запах навоза. В небе залился жаворонок, впереди разбегались грунтовки, каждая из которых вела к хутору, произвольно пролегая через полынь”.
Я рос в сельской местности, но то был поселок городского типа - гораздо крупнее и обустроеннее хутора Кузнецов, по которому иду сейчас. И запах навоза, который становится очень явным при определенном направлении ветра, ностальгии не вызывает. Местные, наверно, принюхались уже.
Деревня вымирает. Это то ли причитание, то ли диагноз. Но я нередко езжу по разной глухомани и чаще всего вижу неприглядное состояние частных подворий. Надеюсь, что совсем села не исчезнут. Но некоторые из них точно обречены. Какой будет судьба донского хутора Кузнецов, не знаю. Это точно не место притяжения, но определенный шанс у него есть: поселение находится рядом с московской трассой. И всего час езды до Волгограда. Сотовая связь ловит нормально, мобильный интернет тоже.
Да, большинство русских деревенских изб и дворов красотой не отличаются. Особенно если сравнивать с финскими усадьбами. Причины разные. Веками крестьянин привыкал не вкладывать душу в украшение жилища - все равно прискачут степняки и все пожгут. Но при том все равно находились и замечательные мастера деревянного зодчества, и искусные резчики, которые делали прекрасные наличники, палисадники.
ХХ век тоже деревне принес мало хорошего. Враги внешние и внутренние добивали крестьянство. Например, в советское время селянам было проблематично строить двухэтажные дома. Прямого запрета я не нашел, но статья 106 Гражданского кодекса РСФСР от 1964 года гласит: “Предельный размер жилого дома или его части, принадлежащего гражданину на праве личной собственности, не должен превышать шестидесяти квадратных метров жилой площади”. То есть теоретически можно было хоть три этажа возвести по 20 “квадратов” каждый (если не было еще каких-то регулирующих нормативных актов, о которых я не знаю), только большого удобства такая планировка не создаст.
А сегодня и больших семей тут нет. Не скажу, что доживают только старики. Нет, молодые тоже попадаются. Но радуют все же попытки как-то украсить свой дом или хотя бы забор.
Нина Павловна сама лепит пельмени. Магазинные не признает. Помнит, что в СССР их было невозможно есть. А вкусные современные и не пробовала, возможно. Тесто сама приготовила, фарш муж сделал.
Виталий Гаврилович рассказывает, что хочет посоветоваться со священником насчет душ погибших бойцов. Приходят. Пенсионер считает, что те просят их перезахоронить.
Насчет душ - это все-таки впечатлительность, свойственная весьма почтенному возрасту. Но на участке, за которым сразу начинается степь, вполне могут лежать неупокоенные останки. Здесь были довольно дальние подступы к Сталинграду. И летом 1942 года вполне могли проходить бои. Неровности рельефа можно принять за остатки траншеи. Поисковики из разных городов каждое лето откапывают скелеты павших в донских полях.
Читайте также: