Советский зритель, помимо литературного «великого комбинатора», придуманного Ильфом и Петровым, хорошо знал еще двух Остапов Бендеров – в исполнении Арчила Гомиашвили и Андрея Миронова. Любопытно, что две экранизации романа вышли с разницей в пять лет: в 1971 году свою версию «Двенадцати стульев» представил Леонид Гайдай, а в 1976-м – Марк Захаров. Кино получилось совсем разным и по-своему замечательным, а некоторые актеры перекочевали из одной картины в другую. Как у Гайдая Остапом чуть не стал Высоцкий, Захаров открыл миру талант Любови Полищук и почему Лидия Федосеева-Шукшина не исполняла песен сама – читайте в материале "МИР 24".
Актриса Нина Гребешкова, жена Леонида Гайдая, называла «Двенадцать стульев» обеденной книгой мужа: за едой режиссер любил перечитывать роман и при этом хохотал. Когда он созрел до экранизации, как раз выходил «Золотой теленок» Михаила Швейцера, и глава Госкино Алексей Романов предложил Гайдаю немного подождать, тогда он взялся за сценарий комедии «Контрабандисты», которая превратилась в «Бриллиантовую руку».
В начале 1970-х Гайдай уже был знаменитым режиссером: в 1968 году на экран вышла «Бриллиантовая рука», в 1966 – «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика», в 1965-м – «Наваждение» и «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», в 1962-м – «Самогонщики», а в 1961-м – «Пес Барбос и необычный кросс». Несмотря на жестокую критику, сравниться по популярности с героями его фильмов никто не мог. Были в багаже Леонида Иовича и картины на литературной основе, например «Долгий путь» по рассказам Короленко и «Деловые люди» по новеллам О’Генри. Немудрено, что «Двенадцать стульев» стали лидером советского кинопроката в 1971 году – картину посмотрели 39,3 млн человек.
Съемки по роману Ильфа и Петрова для Гайдая были очень непростыми, особенно мучительно режиссер искал актера на роль «сына турецкоподанного» и «идейного борца за денежные знаки» Остапа Бендера. На нее претендовало множество кандидатов: Спартак Мишулин, Олег Борисов, Алексей Баталов, Никита Михалков, Николай Губенко, Михаил Козаков, Евгений Евстигнеев, Валентин Гафт, Владимир Басов, Александр Лазарев, Фрунзик Мкртчян, Андрей Миронов, Владимир Высоцкий, Александр Ширвиндт, Леонид Каневский, Олег Басилашвили и даже Муслим Магомаев – только на кинопленку пробовались 23 человека, а фотопробы прошли чуть ли не 200.
Поначалу Гайдай остановился на Александре Белявском, но дело не пошло: то ли Остап Белявского бледно смотрелся на фоне Кисы Воробьянинова, то ли его кандидатура не устроила заместителя начальника Госкомитета по кинематографии Владимира Баскакова. Тогда режиссер пригласил Высоцкого – и снова неудача, бард почти сразу запил. Извилистым и тернистом путем роль в итоге досталась не известному широкому зрителю актеру Арчилу Гомиашвили. В 1958 году Гомиашвили поставил в Поти моноспектакль «Похождение Остапа Бендера», в котором играл и Бендера, и Корейко, и Паниковского, и даже Зосю Синицкую. В 1970 году на спектакль пришел Леонид Гайдай, на тот момент Гомиашвили было 44 года (против 27 лет Бендера в романе «Двенадцать стульев»), но это не помешало утвердить его на роль – выглядел он моложе своих лет. Зато за плечами у актера, по его собственному признанию, было четыре судимости:
«Я целых четыре раза сидел! Правда, все было в молодости. И фотографии сохранились – я в лагере, я в тюрьме, я на нарах... Та воровская биография закончилась в 27 лет».
Отношения режиссера и актера на площадке нельзя было назвать теплыми, а когда Гомиашвили узнал, что озвучивать его будет другой актер, то страшно разозлился и обругал Гайдая. Возможно, этот инцидент повлиял на то, что в конце жизни Леонид Иович признался: в роли Остапа Бендера он мечтал видеть Олега Табакова.
Долго подбирал Гайдай и будущего Кису Воробьянинова, рассматривал Анатолия Папанова, Ростислава Плятта, Сергея Филиппова, Юрия Никулина. Так случилось, что вскоре после кинопроб на роль «предводителя дворянства» в жизни Филиппова началась череда неудач: уволили из театра, и к тому же начала прогрессировать обнаруженная несколько лет назад опухоль головного мозга. Врачи прогнозировали, что жить актеру остается несколько месяцев, и Гайдай решил дать актеру возможность напоследок сыграть не эпизодическую, а, наконец, большую роль. После окончания съемок Сергей Николаевич лег в больницу на операцию, и она прошла успешно, а опухоль оказалась доброкачественной. Потом актер снялся у Гайдая еще в семи фильмах.
Юрия Никулина Гайдай пригласил на роль дворника Тихона, Михаила Пуговкина – на роль отца Федора, Наталью Варлей – на роль вегетарианки Лизы, хотя изначально она пробовалась на Эллочку. «Во время проб Леонид Иович попросил меня примерить светлый парик – и тотчас увидел во мне Лизу. Я согласилась. Эта роль была не такой эксцентричной, но зато более душевной», – вспоминала актриса. «Людоедочкой» стала Наталья Воробьева.
Однако самый яркий женский персонаж гайдаевского фильма – это все-таки мадам Грицацуева в исполнении Натальи Крачковской. Ради нее режиссер отмел кандидатуры Галины Волчек и Нонны Мордюковой, которые казались ему недостаточно смешными. На съемки молодую фактурную актрису привел муж, Владимир Крачковский, который был оператором на картине «Двенадцать стульев». «Когда режиссер увидел меня, схватил за руку: «Будешь сниматься! Только не худей!» – рассказывала Наталья Леонидовна. А затем усиленно кормил актрису пончиками.
Фильм Гайдая получился легким и смешным – его снова страшно критиковали за «пошлость», недостаточную глубину понимания персонажей и романа, но зрители приняли тепло. А в 1976 году свою телевизионную музыкальную версию «Двенадцати стульев» представил Марк Захаров – в отличие от Гайдая, у Марка Анатольевича все кинохиты еще были впереди: в 1978 году выйдет «Обыкновенное чудо», в 1979-м – «Тот самый Мюнхгаузен», в 1984-м – «Формула любви»…
На главные роли в «Двенадцати стульях» Захаров без проб пригласил актеров, «забракованных» Гайдаем: Андрея Миронова и Анатолия Папанова. «Миронов и Папанов – это не те люди, которых надо пробовать. Я их просто пригласил. И снял их не случайно: мы вместе долго работали в театре», – объяснял режиссер. Остап Бендер Захарова из афериста превратился в разочарованного интеллигента, грустного клоуна с подведенными глазами, шарма которому придала музыка, написанная композитором Геннадием Гладковым на стихи Юлия Кима.
«Я не знаю, кого имел в виду Юлий Ким – Андрея Миронова или Остапа Бендера, когда сочинил один из своих пронзительных фокстротов: «О, какое удовольствие скользить по краю! Замрите, ангелы, смотрите – я играю...» Я не конкурировал с традиционным кино. И в результате я составил своего рода литературно-музыкальный обзор с большими текстовыми блоками, полностью взятый из первоисточника», – говорил Марк Анатольевич.
Мадам Грицацуевой у Захарова стала Лидия Федосеева-Шукшина, настроение которой на съемочной площадке было вовсе не располагающим к шуткам. В 1974 году погиб ее муж Василий Шукшин, а уже после старта съемок умер отец – на свадьбу Грицацуевой с Бендером Федосеева-Шукшина приехала прямо с похорон. Безупречно отыгрывая свою роль, в перерывах актриса уходила плакать. Именно поэтому она отказалась сама петь в кадре.
Съемки у Марка Захарова стали трамплином для карьеры Любови Полищук. В «Двенадцати стульях» она появилась в роли танцовщицы, это была ее первая работа в полнометражном фильме. Молодая актриса вела себя уверенно и выглядела настолько ярко, что в кадре не уступала Андрею Миронову.
Четверо артистов сыграли в обоих вариантах «Двенадцати стульев». Савелий Крамаров у Гайдая играл одноглазого шахматиста, а у Захарова – слесаря Полесова. Георгию Вицину у Захарова досталась роль гробовых дел мастера Безенчука, а у Гайдая – монтера Мечникова. Эдуард Бредун в картине Гайдая сыграл Пашу Эмильевича, а у Захарова – родственника Альхена. Юрий Медведев в первом фильме играл театрала, а во втором – председателя тиражной комиссии.
Арчил Гомиашвили рассказывал, что Леонид Иович ревностно отнесся к выходу фильма Захарова:
«Гайдай мне позвонил и сказал:
– Через полчаса можете включить телевизор и увидите уголовное преступление.
– Что такое?
– «Двенадцать стульев», снятые Марком Захаровым».
Сам Захаров признавался, что не очень доволен получившимся фильмом: «Картина вышла затянутой, почти без натурных съемок, фанерные декорации, уйма закадрового текста – в общем, не бог весть что!» Правда, со временем зрители оценили творение Марка Анатольевича, и до сих пор в Сети можно встретить споры о том, какой же фильм лучше. Большинство признают только одну из версий: первых раздражает «томный» и «высокомерный» Остап Миронова, вторых – «примитивный уголовник» Гомиашвили. Так или иначе, рейтинг обоих фильмов очень высок, и обе версии бессмертного романа Ильфа и Петрова вошли в сокровищницу отечественного кинематографа.
