Племянница. Часть 20
— Не пришел. Я плохо помню, — грустно ответила Саша. — Мне же всего восемь лет было. Наверняка его искали. Но домой мы с мамой вернулись одни, — Саша тяжело вздохнула. — Примерно через пару месяцев, когда последняя надежда, что папа вернется, угасла, к нам стали приходить какие-то люди: его друзья, коллеги. Они спешно выражали маме соболезнования, вроде давали деньги, и каждый смущаясь просил картину или рисунок на память. Я потом вспоминала это много раз, мне сейчас кажется, что они именно за этим и приходили. Им было глубоко плевать, куда делся мой отец. Умершим его признали еще только через пять лет, но для мамы он умер тогда, на берегу.
Мама широко вела рукой, равнодушно позволяя выбрать ту картину, которую человеку хотелось взять. Люди как зомби бродили по нашей квартире, перебирая папины творения. Это было отвратительно, но мама лишь безучастно наблюдала за ними. Мне было жаль папины картины. Но что я могла, я была всего лишь маленькой девочкой. Однажды я все-таки попыталась устроить маме скандал, но она властно затолкала меня в мою комнату, пригрозив, что если я выйду, она целый месяц не выпустит меня на улицу. Она могла! — горестно вздохнула Саша. — Так мать щедро раздала почти все пейзажи моего отца, спохватилась лишь, когда их осталось несколько штук. И вдруг решила, что надо и себе непременно что-то оставить на память. Но потом пришел какой-то совсем незнакомый мне мужчина, мама, кажется, тоже его не знала, и попросил продать оставшиеся у нас дома картины Георгия Зырянова.
— Зырянова? — переспросила Регина потрясенно.
Саша удивилась реакции Регины и коротко кивнула.
— Я отлично знаю вашего папу, — радостно проговорила Регина. — ну, то есть художника Зырянова. И мне кажется, что его картины очень ценятся сейчас.
— Сейчас — да! — подтвердила Саша. — Но когда мы узнали об этом, было уже поздно. А в тот день мама сначала отказала, но он предложил баснословную для нас сумму. Мама удивилась, с какой бы стати, потом обрадовалась и легко продала все последние картины. Мазню, как она говорила. И ведь не зашевелился нигде логичный вопрос: с чего бы такой интерес к мазне? Да еще и за такие деньги! А эти две, — Саша любовно посмотрела на комод, где оставила картины, — тот мужчина почему-то не взял, вот так они у меня и остались, — вздохнула Александра. — Позже я узнала, что именно они по каким-то причинам не представляют особой ценности. На те деньги, которые дал тот мужчина, мы с мамой съездили в Ялту и сделали ремонт в квартире, давно не знавшей даже элементарной побелки. Позже мама узнала, что продешевила примерно раз в двадцать. Она, конечно, посокрушалась своей и так нелегкой доле, а тут еще и обманули, но вскоре махнула рукой и изрекла: «Хлам».
Даже узнав, что картины ее мужа высоко ценятся, она продолжала считать их хламом, а людей, которые их ценят — ненормальными.
Папу с тех пор, как вы понимаете, мы больше не видели ни живым ни мертвым. Я позже ездила в ту деревню, но никаких следов не нашла. Признаков борьбы на месте его исчезновения не было, крови тем более, уголовное дело не заводили. Ходили разные слухи, и даже легенду сложили про художника-утопленника. В Байкале вроде живет какая-то царица, я не помню, говорили имя…
— Аба-хатан! — вдруг выпалила Регина.
— Вроде так! — Саша снова удивленно посмотрела на Регину, в очередной раз подивившись ее кругозору. — Откуда ты знаешь?
— Читала! — уклончиво ответила Регина.
— Вот она его и забрала, — Саша горько усмехнулась. — Я никогда не рисовала, а в тот год вдруг взяла папины кисти и краски: в доме очень много всего осталось. Мама хотела выбросить, но тут уж я встала горой! Перенесла все в свою комнату и сказала — не имеешь права, — Саша улыбнулась. — В общем, я стала рисовать. Но мама не позволила поступать на худ-граф, а заставила подать документы на филологический. Я умоляла, а она сердилась, театрально хваталась за сердце, кричала: «Только я от хлама избавилась, и что, опять?»
Я понимала, что она лицедействует, но пошла у нее на поводу и в результате окончила филологический, но ни дня не работала по профессии — учитель русского языка и литературы! — пафосно сказала Саша и усмехнулась. — Я художник-дизайнер! — припечатала она, — без профильного образования. Ну вот, Кирюша, ты и узнал, кем я работаю.
— Так ты у Владимира работала…
Саша перебила:
— Да, я работала у него дизайнером. На днях пришел очень крупный заказ от… — и Саша назвала серьезную фирму. — Кроме меня, в компании Владимира есть еще только один художник — Андрей. Он не справится, я его бросила прямо-таки под танки.
— Саша! Я удивляюсь тебе! — проговорил Кирилл. — Приносила себя в жертву маме, потом Виктору, Владимиру, теперь виновата перед Андреем. Саша, очнись! Про себя вспомни! — жестко сказал мужчина. — Это во-первых, а во вторых, — радостно добавил он и поднял указательный палец вверх, — нашему клубу как раз требуется дизайнер. На днях у нас появился жирный инвестор, он покупает нам новое здание, небольшое, но зато свое. Так вот там работы непочатый край. Сашка, это же здорово?
Александра во все глаза смотрела на Кирилла.
— Какой клуб? Ты о чем?
— Щас все будет! — Кирилл театрально повел рукой в сторону. — Теперь моя очередь рассказывать о себе.
Саша кивнула.
— Я тренер по греко-римской борьбе! — выпалил Кирилл.
Саша распахнула глаза, открыла рот, хотела что-то спросить, но Кирилл сделал знак, чтобы пока не перебивала.
— Сам особых успехов в спорте не добился, как многие тренера в принципе, но воспитывать настоящих борцов у меня неплохо получается. Отец меня на борьбу отдал в третьем классе: мне тогда мальчишки нос расквасили. Я пришел домой, реву, бабушка еще жива была, меня утешать принялась и в школу хотела бежать жаловаться, а отец в тот день дома был, не помню, почему, то ли в командировку собирался, то ли еще что. В общем, он бабульке — а ну цыц, и бежать запретил. Настала пора тебе настоящим мужиком становиться, произнес торжественно и отвел меня в этот самый клуб, где я сейчас работаю. Он тогда дворовый клуб «Олимпиец» назывался. Через пару лет держава наша развалилась, директор захудалый клуб выкупил за сущие копейки и сделал из него то, что мы сейчас имеем. Много лет не стыдясь выжимал из него по полной программе, ничего не вкладывая. Мы арендуем у него зал, у нас серьезная спортивная организация, и я в ней почти тридцать лет, если считать тот день, когда меня отец за ручку привел. Сын инвестора тренируется у меня, никуда уходить не хочет, куда бы отец ему не предлагал. Ну а если гора не идет к Магомеду, то…
— Магомед идет к горе, — пропели женщины хором и рассмеялись.
— Денег у него хоть отбавляй, здание он выкупил у директора нашего, предложив хорошую сумму, у того глаза на лоб полезли. Теперь будем ремонт делать, все оснащение новое обещал, обмундирование, ну и все такое прочее! — радостно завершил Кирилл.
НАВИГАЦИЯ ПО КАНАЛУ
— Ох как интересно! А я и увидела сегодня, какой у тебя профессиональный захват! — восхитилась Саша.
— О чем это ты! — встрепенулась Зина, пристально взглянув на Кирилла.
— Да я, мама Зина, Саше приемчик показывал! — быстро встрял Кирилл, незаметно сделав знак Саше.
А она и сама уже не рада была, что ляпнула.
— Вы поаккуратнее! — попросила Зина. — Саша — все же не твой спортсмен.
Влюбленные посмотрели друг на друга и хитро улыбнулись.
— Кирюша, я давно хотела у тебя спросить, а где твоя жена? — осторожно заикнулась Саша.
Кирилл мгновенно помрачнел:
— Ну да, вечер вопросов и ответов все же, — промолвил он.
Зина и Регина тоже сникли.
— Простите, но… — забеспокоилась Саша.
— Да все нормально! — успокоил ее Кирилл. — Моя жена и мама Регины погибли много лет назад. С тех пор я один. Все! Давайте помянем? — несмело предложил он.
Все поднялись, взяли рюмки и тихо, не чокаясь, выпили.
Снова сели. Было видно, что Саша хочет еще что-то спросить, но не решается. Кирилл моргнул и кивнул утвердительно:
— Спрашивай! Давайте сегодня уже закроем все вопросы.
— Да я не знаю даже, — замялась Саша, — опять спрошу, а вам боль причиню.
— Я догадываюсь, о ком хочешь еще знать, — проговорила Зина. — Обо мне!
Саша кивнула:
— Я слишком любопытна? — спросила она.
— Да нет! — пожала плечами Зина. — Если по крови, то мы друг другу никто. А если по жизни, то Кирилл — мой сын, а девочки — внучки. Верочка — правнучка.
И Зина коротко рассказала свою историю Саше.
— Тетя Зина, спасибо вам большое! — прошептала Саша, когда Зина закончила рассказ.
— Да за что же? — удивилась Зина.
— За все! Этого всего так много, не перечислить, — Саша обняла Зину и спросила, — а вы разрешите и мне вас мама Зина называть?
Зина замерла на секунду, потом часто-часто заморгала, вытерла глаза, хотела что-то сказать, махнула рукой и просто кивнула.
Разошлись уже почти в три часа ночи. А может еще бы сидели, вспоминали, смеялись, разговаривали, но проснулась самая маленькая представительница увеличившегося семейства. Генеральша!
Татьяна Алимова
Все части повести⬇️⬇️⬇️