Я видел тебя во снах множество раз. Я помню это так ясно, что могу живо представить любую из наших сумрачных встреч, стоит только закрыть глаза. Ты столь непостижим и непостоянен. И если тогда, в ночных грезах, твою вечно переходящую форму я ставил в вину причудливой природе сновидений, то теперь я понимаю: таков ты и есть, такова твоя суть.
Годы прошли, прежде чем я наконец отыскал тебя. Лучшие из них я посвятил поискам и отказался от всего прочего, что мог бы дать мне этот мир. Во снах, ужасом снедаемый в твоем присутствии, я желал лишь бегства и спасения. Но бодрствуя, бежал, напротив, от жизни к тебе. Почему я так поступал, мне неведомо. Как неизвестно и о причинах моей гибельной неспособности противиться желанию все на свете разузнать и открыть Тайну, явленную мне однажды и многократно позабытую. И единственно чтобы не забыть, я пишу эти слова.
Степь необъятна. Она — отражение безграничной сущности небес. Кривое зеркало людских грез о свободе. Где, как не в степи, ты мог обитать? Там, где ничего не меняется веками. Но эти земли обширны, и оттого в них легко потеряться и сложно найти желаемое. Так со мной и случилось.
Я блуждал бесконечно долго по пустошам, питаясь редкими травами и грызунами. Черпал воду из ручьев, что брали начало из ниоткуда и исчезали за ночь, будто уползая, подобно змеям, в другое место, чтобы подшутить надо мной. В их журчании мне мнился смех. Я слышал голоса мертвецов из недр земли и плеск глубинного моря, видел в облаках пестрые кибитки призрачных караванов и созвездия иных миров, чувствовал запахи, оставленные в навечно потерянном детстве и почти позабытые.
Звезды падали мне под ноги, превращались в самоцветных пауков и скорпионов. Они убегали прежде, чем я успевал их поймать. А золото, найденное мной в заброшенных колодцах и разграбленных курганах, наутро рассыпалось в песок и труху. Я не грустил из-за этого, ведь желал не богатств. Но почти отчаялся. Тогда ты предстал предо мной, словно и сам искал встречи или просто выжидал удобного момента. Может, ты хотел, чтобы я, изможденный и едва живой, не сбежал от тебя и не смог воспротивиться твоей воле; чтобы, ослабев духом в нескончаемых скитаниях, охотней внимал словам и обещаниям. Сейчас я вижу: все время ты был рядом и не отходил ни на шаг. Прикидывался камнем, ящерицей в тени камня, беркутом, что тащит ящерицу в когтях, и самой тенью. Ты прятался в первобытной тьме. Ведь и сам ты суть предвечный мрак.
Но какая же неописуемо прекрасная метаморфоза. Плененным ею стыдиться нечего, ведь одни лишь боги могли бы противостоять подобной красоте, да и то ценой немалых усилий.
Сначала я подумал, что вижу вторую зарю: пламя огня пробивалось сквозь песок из-под земли, и я готов был поверить в сон, на сей раз последний из положенных мне. Но вскоре убедился, что нахожусь в сознании. А пламенеющий ты подбирался ближе, пестря все новыми красками и переливаясь цветами радуги, какая, должно быть, сияет под сводами преисподней. С твоей плоти, угольно-черной, пузырящейся, дрожащей, стекали густые смолистые капли и там, где падали, оставляли бутоны волшебных цветов, какие могут быть явлены только лишь в безумных кошмарах отравленного разума. Твой лик — зеркальная маска, отражающая лица всех ныне живущих, когда-либо живших и даже тех людей, кто еще не появился на свет. Твои лабиринтные глаза, где множатся и распадаются мириады разноцветных зрачков, суть бездонные пропасти, на дне которых пульсируют звезды и вращаются планеты, и весь механизм Вселенной помещается в них.
Луна наползла на солнечный диск. Ты подошел, ласково, как старого друга, взял меня под локоть, намереваясь увести в неведомые земли. Рассказывал чудесные сказки. Но я стоял на своем и отказывался идти дальше. Я знал, что обратной дороги не будет, и требовал прежде поведать мне обещанную Тайну. И в то самое мгновение, когда ты, устав торговаться, поддался моим уговорам и шепотом раскрыл мне ее, я пробудился и теперь не могу вспомнить ни единого слова из сказанного тобой. Я слышу лишь многократно искаженное эхо… и чувствую себя обманутым.
Душа моя навеки ушла в неведомые земли пламенеющей тьмы, ведомая тем, кто, имея тысячи имен, остается Неназываемым. И унося с собой Тайну, счастливая, бросила меня ни с чем на этой бесплодной земле.
Автор: Максим Ишаев
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ