«Твоя крашиха считает тя тихоней, и у тя шансов ноль, но это можно исправить», – разложил Миха и сказал подойти в «Шервуд» к семнадцати часам. И теперь полчаса как опаздывал. Саня кинул ему в «телеге» стикер «Доколе?!»
Городской парк культуры и отдыха имени Ш.Р. Вудавуллина, прозванный в народе Шервудом, был вторым по популярности. Стал – после открытия «Британии», нового яркого и современного «островка развлечений» с аттракционами, верёвочным парком, тиром, картингом и прочими чудесами.
Весомо и заманчиво.
Однако «Шервуд» оставался больше, зеленее, дорожки здесь были шире и просторнее. Ребята гоняли по ним на самокатах, скейтах и байках, а на построенных к выборам новеньких площадках играли в футбол и стритбол.
И сейчас, в вечер субботы, было шумно. Но шумно приятно, не как в «Британии» – суматошно. Саня сидел на скамейке и не мог избавиться от мысли, что Аня наверняка там, в этой суете, со своим Элом.
Эл…
Ну, да, если уж ты у себя в голове чисто Шелби из «Козырьков», то зваться Лёней как-то кринжово. Весь девятый класс Эл промышлял в школе продажей сигарет, стиков, жижи для подов и имел компашку верных кентов. У Санька был Миха, и вдвоём они не раз толкались с этими «бесславными укурками» с параллели.
«До моего братана им далеко», – не уставал повторять Михач. Саня и не думал сомневаться: как никак до реальной драки эловские никогда не доводили. Может, авторитет брата действительно играл роль, пускай тот и выпустился ещё два года назад.
В какой-то момент в общем шуме возник и стал нарастать новый звук – стрекочущий. Саша глянул вдоль аллеи. На приличной скорости к нему летел Миха на мопеде.
– Откуда?
Друг лишь улыбался, затем заглушил двигатель и вякнул:
– Чё гришь?
– Мопед откуда?
– Это не мопед. Это скутер. – И он, подобно фокуснику, провел рукой от руля к багажнику. – И не просто скутер, а лимузин среди скутеров. Такие диванами зовут, сечёшь?
– Типа длинные?
– Типа сидеть удобно. Мягко, не тесно. Запрыгивай — поймёшь.
Серебристо-синий скутер вполне походил на спортивный мотик, если бы не характерная прореха между рулём и сиденьем. Именно она предназначалась для ног. Поистине царская привилегия – мчаться навстречу ветру на троне: спина прямо, колени вместе. Санёк уселся на свободное место. Как и переднее, оно имело небольшую спинку. Реально удобно.
– Так откуда пони?
– Сам ты пони!
Миха завёл двигатель.
– Хорошо: жеребец.
– У брата одолжил.
Скутер взвыл, и они помчались.
Сделали большой круг по Шервудским дорожкам, которые знали не хуже улочек Лос-Сантоса в «GTA V». Проехали по набережной навстречу солёным каплям, попетляли по земляным тропкам, таким же древним, как сами деревья, и вернулись на главные аллеи.
Мотор ревел, Миха хохотал, обгоняя парочки на электросамокатах, огибая пешеходов. Местами было опасно. Едва ли велодорожки предназначались для скутеров. Но Саня был в восторге: сидеть и покачиваться – мягко, сердце то замирает, то колотится бойко, ветер треплет волосы. А ещё лето! ОГЭ позади, десятый класс не скоро. Для Михи вообще не актуально: он собирался в техникум на автомеханика. Осенью им придётся расстаться, Санёк старался об этом не думать, и Миха, казалось, не печалился. Друзьями-то они быть не перестанут. Ведь так?
– А теперь слушай. – Миха притормозил на оживлённой аллее, обернулся и улыбнулся загадочно. – Ща на нашем Диванчике подруливаем к вон той фрау на лавочке, ты – хватаешь её телефончик, а я – по газам. Изи катка.
– Нахера? – прошептал Саня. А комфорт Диванчика как-то разом сошёл на нет.
– Ты – прощаешься с клеймом лошка и чистюли, и Анечка наконец глядит на тя с интэрэсом. А я... А мне телефончеса хватит.
– Херня, – бросил Саня и мотнул головой. Спинка переднего сиденья стала мокрой под пальцами, и живот заныл.
– Сам ты хер, и сам ты ня, – рассмеялся Михач и пихнул его в плечо. – Тема верняк.
– Ты чё, воришек презирают, Аня тогда вообще ко мне не подойдёт.
– Саня, какие воришки! – Миха газанул, чтобы заглушить свой же ор и продолжил тише: – Воришки кродуца в темноте и имеют липкие пальцы, а мы с тобой дело провернём средь бела дня, на глазах бояр, а это грабёж. А грабёж – дело рисковых, сечёшь? А ловкий грабёж – знак круто сваренных типов. Доходчиво?
– А...
– Не поймают, не бзди, мы ж на коне. – Он снова выкрутил ручку скутера. Мотор взвыл. Прохожие обернулись на миг и пошли дальше.
– Но...
– Славу те среди пацанов и пацанесс обеспечу, расскажу, перескажу во всех красках, Гай Ричи обзавидуется, ты ж знаешь.
Саша, переставший было чувствовать ноги, вернул власть над телом. Задышал глубоко, унял живот, закусил губу. Он видел будущее: вот после всех фанатов к нему подходит Аня, прекрасная, сногсшибательная, вот они гуляют – не здесь, конечно, а в «Британии», – вот он обнимает Аню в кино, целует и дышит её ароматом.
– Ты знаешь, как я ненавижу Глыбу, – сказал он вдруг. – Но уже в сотый раз я говорю ей «спасибо» за то, что в третьем классе она пересадила тебя ко мне за парту.
– Да-а, и это единственная великая вещь, что она сделала, – рассмеялся Миха. – Погнали!
Женщина сидела, упёршись локтями в колени, и держала телефон в одной руке. Саша не видел ничего, кроме этой руки и смартфона. И мысли не было, глянуть по сторонам: а не вызвали они уже подозрение, не прогуливается тут же патруль полиции? Всё крепче сжимал спинку спереди — ехали неспешно, плавно ускоряясь, — и невольно кренился на бок. Пропали крики, смех, осталось лишь вкрадчивое порыкивание мотора перед прыжком.
И вот он, телефон, внезапно уже здесь. Саня даже разглядел ленту Нельзяграма.
Сейчас!
Наклонился, вытянулся. Выкинул руку. Ужасно медленно.
Зато женщина, точно Флэш, легко и быстро выпрямилась и прижала телефон к груди, и потом только удивилась. И рука Санька махнула мимо.
Диванчик взревел, Сашу понесло вперёд. Раздался шлепок и следом дикий ор. Ладонь обожгло.
Они летели по аллее, и Саня понимал, что только что влепил знатного леща соседу той женщины. Он не успел, как она, отпрянуть, и Сашкина рука впечаталась ему в лицо. Бам!
Мужик орал ему в спину.
– Ну, чё? Есть? – бросил Миха через плечо.
Саня не ответил, разглядывал ладонь.
– Чё молчишь?
– Я дал мужику по роже!
– Уоаат?!
Миха затормозил и обернулся.
– Тётка увернулась, а я уже махнул рукой, ну и попал по мужику.
– По этому? – усмехнулся Михач и кивнул.
По аллее бежал коренастый мужчина, лицо его пылало.
– Чёрт, – хохотнул Миха. – Да нет же! Не может быть! Жесть, это ж Лютый.
– Кто?
– Лютый, главный следак наш, мне брат показывал.
У Сани скрутило живот, как от удара под дых.
– Молю, Господи, пусть он не запомнил наши физии! – воскликнул друг. – Слышь, малой, дай куснуть, а? Ну, капельку.
Миха остановил мальчишку, уплетавшего шоколадное мороженое в рожке:
– Да отдам, не ссы! Хочу прочекать, покупать самому, нет.
Мальчик, глянув по сторонам и не найдя поддержки, неохотно протянул рожок. Миха тут же передал его Сане:
– На, замажь-ка нам номер. В кино такое видел.
Саня слез и принялся мазюкать шоколадом по цифрам знака.
– Гуляй давай, – бросил мальчишке Михач.
Не прошло и десяти секунд, как он заорал:
– Всё, запрыгивай! Валим!
Скутер взвыл. Перед тем как вскочить на него, Саня обернулся: Лютый мчался к ним на рыжем whoosh-ике.
Они рванули с места. Санька прижало к спинке.
– Не дрейфь! – крикнул Миха. – У нас под жопами сорок лошадок! Ему нас не догнать!
Однако только он набирал скорость, как приходилось притормаживать. Он сигналил, но люди не спешили расступаться. Диванчик кое-как лавировал между ними.
– Надо свернуть с главной! – подсказал Саня. Прохожие оборачивались на них, смотрели негодующе. Уж они-то запомнят их физии.
– Знаю! – кивнул Миха. – Ща нырнём, Шервуд своих не сдаёт!
– Стоять! – долетело сзади. Неожиданно близко. Но ни он, ни Саня головы не повернули.
Они объехали компанию подростков, едва не подрезали парочку велосипедистов. Скутер гудел и снова выдыхал. Разогнаться не выходило. Долетали отголоски попсового радио и обрывки смеха. Затем их вновь перекрывал вой мотора.
Всё это ни в коем разе не выглядело искусным побегом.
Наконец Миха вырулил на боковую дорожку. Там оказалось заметно свободнее, и они покатили уверенней.
На душе было паршиво. Мало того что вор-неудачник, так ещё и трус: правильней было просто извиниться перед мужиком. С другой стороны, если он действительно следак, то задержал бы их не за грабёж, так за попытку. Где уж тут подняться в глазах Анечки.
Минут пять спустя Миха притормозил.
– Мастера не пасуют перед обстоятельствами, они используют их, – вякнул он. – Потому и мастера.
– Чего? – буркнул Саня.
– К чёрту телефон, давай сумочку.
Он указал на ближайшую скамейку, где сидела девушка и читала книгу, рядом она оставила свою сумку.
– Нет, братан, я пас, – возразил Санька. – Чё-т не думаю, что Анька это заценит.
– Да по-любому!
– Мих, нет. Прекращай.
– Санёк, кончай думать только о себе! Хоть на секунду!.. Братан, ну, не варик мне идти в шарагу чистеньким, сечёшь? Мне б хотя бы административку, меня ж к чушпанам запишут.
Но Саня его уже не слушал. Позади той скамейки, в тени под деревом, заметил знакомую розоватую джинсовку с вышитым скорпиончиком на спине и огненно-рыжее каре с выбритым виском. Саня слез с Диванчика и пошёл по дорожке. Вгляделся.
Это была Аня. Сперва показалось, что она обжимается с мерзким Элом. Однако ноги несли Санька вперёд, потому что нет, это не были страстные обнимашки: Аня отталкивала Эла, вырывалась.
Саня побежал.
– Куда ты? – крикнул вслед Миха.
Девушка на скамейке оторвалась от книги, когда Саша внезапно приблизился, а затем промчался мимо.
– Да не хочу я! Не сегодня, Эл! Ты что, не понял? – злилась Аня и отпихивала Эла. Но тот лез к ней, пытаясь сграбастать её в свои лапищи:
– Ты моя девушка, или чё?
– Отстань от неё, урод! – выплюнул Саня и, не давая себе и мига подумать, налетел на Эла. Они упали на газон, но тут же поднялись.
– Проваливай, задротыш, не твоё дело, – осклабился Эл. Он был на голову выше.
– Ты гандон! – огрызнулся Санёк. Голова была пуста, руки напряжены, а ноги, несмотря на опасения, держали крепко, не подгибались. Аня молчала, но он ощущал её взгляд.
Эл кинулся на него. Саня устоял, вцепился. Сопя и скрипя зубами, они завозились. Толкались, дергали, молотили.
Страха не было. Наоборот, Саша ликовал. Боли не чувствовал. Пока. С треском порвалась чья-то футболка.
Затем удивительно рядом, почти над ухом, Михач крикнул:
– Шухер!!!
И послышалось, как он удаляется на Диванчике.
Как раз в тот момент, когда Элу удалось подсечь Сашу и они рухнули на землю, раздалось громогласное:
– Баста! Ну-ка, встали! Встали, кому сказал!
Эл и Саша отпустили друг друга и поглазели, кто всё испортил.
– Ты, косорукий! Идёшь со мной! – Это был Лютый, и он указывал на Саню. – Бандюк мелкий!
– Нет, – показалась из-за дерева Аня.
– Доча? – удивился Лютый, и вся его угловатость как-то сгладилась.
– Чё? – вырвалось у Эла, челюсть его отвисла.
– П-пап? – опешила и Аня, но быстро собралась. – Зачем тебе Саша? Он, вообще-то, заступился за меня.
– Этот? – сильнее изумился папаша. Перевёл взгляд с дочери на Санька и обратно.
– Ну да, а Лёня сегодня себя плохо вёл. Очень плохо.
Лютый вонзил жгучий взор в Эла. Тот отполз чутка, вскочил и бросился наутёк.
Когда Лютый посмотрел на Саню, тот неуверенно улыбнулся и произнёс:
– Простите.
Лютый потёр половину лица, вздохнул и, скрипнув зубами, выдавил:
– Ладно, рукастый, на первый раз свободен.
Саня кивнул, поднялся на ноги.
– Но чтоб с Аней рядом я тебя не видел, усёк?
Саша отряхнулся. Кивать не стал.
– Пойдём, шкода, – позвал папаша дочку и зашагал прочь.
Аня скользнула по Сане обжигающим взглядом, довольно улыбнулась и скрестила большой и указательный палец в знаке, от которого по телу его разлилось тепло. А затем заговорчески подмигнула.
Ошалевший Саня плёлся к выходу из «Шервуда». Погружённый в волнительные мечтания, не расслышал даже, как со спины к нему подкатил Диванчик.
– Чё, не повязали? – выдал Миха. – Сбежал?
– Кто из нас сбежал, так это…
– Братан, я ж предупредил! И ваще…
– Да я про Лёньку, – рассмеялся Саня и от хорошего настроения, и от вспыхнувшей рожи друга.
– Ливнул, значит, чепушило?
– Ну.
– А ты?
Санёк мотнул головой.
– И чё, лютовал Лютый? – заулыбался Миха.
– Хотел, но... Прикинь, он батёк Анькин.
– Ну.
– Что «ну»? Ты, чё, блин, знал?
– Братан, в нашем деле осведомлённость решает, – развёл он руками.
– «Братан»? Да какой ты мне…
– Да ты б тогда точно не согласился! Отец – мент. Ты, может, ваще тогда и не подкатил бы никогда к Ане, согласись. Не, ты не агрись, сам подумай.
Санёк припомнил Лютого, его взгляд и фразу: «Чтоб с Аней рядом я тебя не видел, усёк?» Нет, Михач, конечно, был не далёк от истины.
– Ну, смекаешь?
Пусть не по плану, но всё сложилось, как Саша и представить не мог. Она улыбнулась, подмигнула, подарила сердечко!
– Спасибо, – выдавил он.
– Да не за что, братан. – Миха пихнул его в плечо. – Поехали.
Санёк запрыгнул на скутер.
– Куда теперь?
– Слушай, давай-ка найдём того абобуса, у которого я морожку отжал.
– Нахера?
– А пускай мамке настучит, а она уже на меня в ментовку, сечёшь?
Саня рассмеялся в голос.
– Чё ржёшь, блин? – обернулся Миха.
– Ору! Хочешь, чтоб тебя в шараге встречали как великого и ужасного похитителя мороженки? Как тебе погоняло «Сладенький»?
– Пошёл ты!
– Или лучше – Пломбир, – продолжал хихикать Санёк.
– Не, «Пломбир» рили лучше. Мне нра.
Они немного посмеялись.
– А чё ты предлагаешь? – вскинулся Миха. – Не забывай: ты мой должник.
– Смотрел «Форсаж», где они сейф на тачках дёрнули?
– Ну.
– Можем так же, только с морозильником мороженого, верный конь уже есть.
– Эпично, запишу в план Б, а если серьёзно?
Саня задумался. Ему совсем не хотелось, чтобы друг реально влез в криминал. Они не были паиньками, хулиганили и разбойничали едва ли не с момента, когда Глыба усадила их вместе, но чего Саша в самом деле хотел, так это...
– Может, в десятый?
– Назад в школу? – поморщился Миха.
– Вместе. Мих, весело будет. Лёньку прижмём, сами бизнес замутим, вот те и репутация.
Михач улыбнулся одними уголками. На краткий миг. Но тут же закатил глаза и проворчал:
– Бля, Саня, ну хоть на секунду! – Завёл скутер, выжал газ. – Сам сказал, "Форсаж", да? Ну, "Форсаж" так форсаж! Держись!
Диванчик взревел, и они понеслись, чтобы успеть за летом.
Автор: Женя Матвеев
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ