Разумеется, не могу обойти вниманием дискуссию, которая развязалась вокруг нового фильма команды, под названием «Предатели». Дискуссия, впрочем – слишком мягкое слово. Того, что позволяют себе сегодня говорить публично вполне уважаемые люди, я не припомню со времен «Венедиктовгейта», хотя и там, на мой взгляд, все прошло как будто бы помягче.
Поэтому да – порассуждать мне хочется не столько о самом фильме, сколько о поразившей меня реакции на него людей с вполне приличной доселе репутацией. На мой взгляд, это и есть во всей истории самое примечательное, хотя и фильм, безусловно, достоин внимательного просмотра. Хотя я и была в 90-ые годы вполне сознательной школьницей и студенткой, многого я, конечно, просто не знала, а многое воспринимала с присущим тому времени воодушевлением – тем интереснее сверить сегодня свои ощущения и воспоминания.
Судя по реакции на фильм, свои ощущения сверила не только я – и поток бурных эмоций, и сами эти вполне бесхитростно выражаемые эмоции недвусмысленно говорят о том, в какие болезненные точки ухитрились попасть создатели фильма. Честно говоря, до всех этих бурных эмоций этих людей я ни в чем неприличном и непорядочном не подозревала. А вот после такой реакции задумалась – а все ли с этими уважаемыми людьми на самом деле в порядке? Если они настолько бурно реагируют, не являются ли они в самом прямом смысле причастными к тем давним историям?
Первый пункт критики, в котором сходятся многие рецензенты, посвящен «схематичности» и «необъективности». Мол, создатели фильма описываемые события предельно упростили, сделали ту реальность плоской и одномерной. Это, по моему мнению, чистой воды проекция – потому что схематичной и одномерной является сама такая критика. Эта критика совершенно не учитывает контекст, в котором фильм, собственно, вышел – тот страшный и тягостный контекст 16 февраля, от которого мы, вообще-то, еще не совсем отошли. И в этом контексте «необъективность» и «одномерность» фильма не просто является извинительной – она является буквально необходимой, потому что грани добра и зла на сегодняшний момент предельно обозначились и заострились.
Странной кажется мне и претензия к подаче, к претенциозности, которая, по мнению некоторых критиков, недопустима для качественного журналистского материала. Эти критики совсем как-то упускают из вида, что мы имеем дело не совсем с журналистским материалом – это исследование фактологической структуры тех лет с явным и нескрываемым намерением авторов показать нам именно те факты, которые им кажутся важными. Если критикам кажутся важными другие факты, снимите о них свой фильм, в чем проблема. В этом смысле мы снова возвращаемся к старой дискуссии о том, что профессиональные в чем-то одном люди вдруг внезапно оказываются что-то должны всем и сразу.
Почему авторы фильма не спросили о тех событиях их непосредственных участников? Но, простите, у этих участников полно было времени высказаться – в средствах коммуникации сегодня недостатков нет. Раз уж они никак не высказались хотя бы за последние два года, смысл о чем-то их спрашивать невелик. И, собственно, кто им мешает высказать свою точку зрения публично прямо сейчас, когда фильм уже вышел? Но нет, высказываются все-таки немногие – и явно те, кто в меньшей мере может себя в чем-то упрекнуть.
Тем страшнее и непригляднее смотрится откровенная агрессия в адрес создателей фильма от тех, кто буквально только что распинался в вечной преданности Алексею. Все, как в той старой истории, еще не успел петух прокукарекать трижды. Лично для меня эти нападки на команду одновременно с клятвами вечной преданности выглядят как шизофрения, и печальней всего, что эти люди не видят в этом никакой проблемы. Похоже, их вообще мало заботит мысль, что своими нападками и критикой они довольно откровенно демонстрируют свою сущность, открывая не самые привлекательные ее стороны. И то, что они до такой степени не стесняются, пугает больше всего.