Каждый раз удивляюсь. Казалось бы, Москва – огромный город. Из района в район на автомобиле или на общественном транспорте передвигаться устанешь. А вот гуляя пешком внезапно оказаться там, где совершенно не ожидал – запросто. Как будто случайно телепортом воспользовался. А если гуляешь по Старой Москве, хотя бы просто внутри Садового Кольца – почти всегда такое чувство, что и на машине времени прокатился.
Только успевай смотреть по сторонам. И не торопись уходить. И хоть иногда читай вывески на зданиях.
Например, пройдя шестьсот метров от архитектурного героя моей вчерашней истории, доходного дома архитектора Макаева (или на грузинский лад Макашвили), миновав еще несколько домов и храмов, что я упоминал совсем недавно, можно найти одну старинную усадьбу, которую я обошел стороной, впервые гуляя по Казенной слободе. И, прочитав табличку на её воротах, узнать, что когда-то…
…Здесь жили Нарышкины
Те самые Нарышкины, что доводились родней матушке Петра Великого, Наталье Кирилловне.
А именно – устроитель Тарусского имения «Игнатовское-Знаменское», генерал-майор Василий Сергеевич Нарышкин с женой Анной Ивановной, в девичестве Воронцовой. Он приобрел эту усадьбу у тайного советника, камергера и сенатора Адриана (Андрея) Ивановича Дивова, который по долгу службы генерал-полицмейстером проживал в Петербурге, а усадьбу сдавал внаем, и перестроил её под себя в 1783 году.
Имя архитектора, трудившегося над перестройкой, не сохранилось, однако известно, что это был человек из школы Матвея Федоровича Казакова.
А устройством и оформлением домовой церкви в главном усадебном доме в 1866 году занимался архитектор Александр Иванович Гнездарев.
И этот дом в стиле классицизма – первое, что привлекает взгляд. На территории усадьбы сейчас ведется реставрация, некоторые виды было трудно снимать. Но зайти за ограду и погулять у меня получилось (9 фото).
Здание с зеленой крышей напротив въездных ворот – служебный флигель, состоящий из нескольких разновременных частей: звеньев бывшей глухой каменной ограды начала девятнадцатого века, дворовой пристройки 1830-1840-х и хозяйственной постройки с юга, то есть слева, если смотреть от главных ворот (6 фото).
Василий Сергеевич жил в московском имении до 1800 года, после чего оно отошло по наследству вдове Анне Ивановне и их четверым детям.
К слову сказать, дама эта была, простите за разговорный стиль, той еще штучкой. Старшая дочь графа Ивана Илларионовича Воронцова – действительного камергера и президента Московской Вотчинной коллегии. Бойкая и действенная, она во всем помыкала мужем, которого считала слишком смиренным, мягким и нерешительным. Да еще и тяготилась его «неаристократическими» привычками и простыми, непритязательными вкусами.
Анна Ивановна пережила супруга на семь лет, после чего усадьбой владели их осиротевшие наследники.
А в 1816-м, когда пострадавшую от пожара 1812-го года усадьбу привели в должный порядок, её приобрел военный инженер, герой Русско-турецкой и Отечественной войны...
...Генерал-майор Петр Никифорович Ивашев
Здесь, в этом доме останавливался, приезжая в Москву, его сын, ротмистр Кавалергардского полка, декабрист Василий Петрович Ивашев. Здесь же он был арестован, а затем осужден на двадцать лет каторги, сослан в Читинский острог и скончался на поселении в Туринске.
Кстати, рассказывают любопытный факт. В то время, когда усадьбой владел Петр Никифорович, на ее территории внезапно обнаружили источник минеральной воды, о котором раньше не было ни слуху ни духу.
Об этом даже писали в журнале «Наука и жизнь» от 1966 года:
«Летом 1817 года в Малом Казённом переулке (переулок Мечникова, дома № 5 и 5-а), в саду генерал-майора Ивашева, забил водяной ключ. Вызванные сюда видные ученые университета — химик Ф. Ф. Рейс, естествоиспытатель Г. И. Фишер фон Вальдгейм и фармаколог В. М. Котельницкий (дед будущего писателя Ф. М. Достоевского) установили большую лечебную ценность родника, вода которого напоминала по своим свойствам минеральные воды целебных германских источников.
Хозяин владения генерал-майор Ивашев, сподвижник и друг знаменитого Суворова, бесстрашный участник легендарных штурмов Очакова и Измаила, решил немедленно передать владение с домом, садом, источником и с устроенными пробными ваннами городским властям для организации здесь больницы, чтобы лечить «страждущих.., военнослужащих и бедных». Шли годы, целебный источник так же внезапно, как появился, исчез. Высох в саду и большой пруд. Тайны этого целебного родника могут теперь разгадать гидрогеологи».
В.В. Сорокин, «Наука и жизнь», сентябрь 1966 года
Самое интересное в том, что когда Ивашев вышел в отставку и переселился в Симбирск, то и там он открыл купальню с целебной минеральной водой. Вот такие чудеса.
А усадьбу в Малом Казенном переулке Петр Ивашев...
...Продал под открытие медицинского учреждения
Все-таки что-то мистическое в этой истории было. Может, и неспроста появился тот чудодейственный источник?
У Ивашева дом был куплен в 1832 г. Ортопедическим институтом, или, как писали тогда, «институтом для исправления телесных недостатков», который просуществовал здесь до 1843 г. Через два года в старинных домах обосновалась так называемая Полицейская больница, или «больница для бесприютных всех званий и без платы», в которой долгие годы работал Федор Петрович Гааз, «святой доктор», как его звали в Москве. Бескорыстный, ничего не желавший для себя, он посвятил свою жизнь облегчению участи арестантов, людей обездоленных, ссылаемых, гонимых. В жестоких условиях николаевского царствования Ф.П. Гааз, несмотря на явное неодобрение и прямое противодействие властей, смело шел на борьбу со злоупотреблениями и бессмысленной жестокостью тюремщиков.
В октябре 1909 г. во дворе больницы, которая стала называться именем императора Александра III, был открыт памятник доктору Ф.П. Гаазу. «Памятник обошелся всего в 3200 рублей, – сообщала газета «Речь», – причем скульптор Н.А. Андреев ничего не взял за свою работу». На пьедестале памятника высечены любимые слова Ф.П. Гааза: «Спешите делать добро» – слова, которым он следовал всю жизнь.
При больнице в 1886 г. начала работать первая в России пастеровская станция.
(Сергей Константинович Романюк, «Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты»)
Собственно, памятник Гаазу – второе, что привлекает взгляд гуляющего по усадьбе (3 фото).
Множество известных людей и трудилось в этой больнице докторами, и побывало в ней среди пациентов. К слову, сам доктор Гааз, до этого живший на Кузнецком Мосту в собственном доме, продал его и переселился сюда, чтобы всегда быть поблизости от своих пациентов.
В Полицейской больнице работали хирург, пионер применения хлороформа в качестве наркоза Андрей Иванович Поль, врач-офтальмолог, меценат и благотворитель Михаил Иосифович Авербах, биофизик и создатель теоретической биологии Эрвин Симонович Бауэр.
А один из богатейших московских купцов того времени, промышленник, банкир и действительный статский советник Андрей Львович Кнопп, которого я упоминал в позавчерашней заметке, являлся попечителем больницы в период, когда она называлась Александровской в честь императора Александра Третьего.
Само же заведение за время своего существования несколько раз меняло название и спецификацию: Институт для исправления телесных повреждений доктора Людвига Мандилени в 1829-1832 годах, Ортопедический институт Опекунского совета в 1832-1843, Полицейская больница после 1844-го.
И все время здесь бесплатно лечились беспомощные, неимущие и обездоленные. Сюда свозили бездомных, пострадавших от грабителей, сбитых экипажами, обгоревших и обмороженных.
А вот с 1883 и до 1917 года Гаазовскую больницу преобразовали в Больницу имени Александра Третьего. Правда, теперь это была уже больница для состоятельных пациентов.
Служила бывшая усадьба медицине и после Октября, переименованная в «Красносоветскую больницу имени доктора Гааза». Позднее превратилась в Институт инфекционных болезней имени Мечникова, еще позднее – в Институт гигиены труда и профзаболеваний, а затем в НИИ гигиены и профилактики заболеваний среди детей и подростков.
В заключение же статьи просто...
...Приведу маленькую справку
Филантроп и доктор медицины Федор Петрович Гааз (или Фридрих Йозеф Хаас) родился в Германии, в семье аптекаря Петера Хааса, католика по вероисповеданию. В 1806 году, в возрасте двадцати шести лет, по приглашению князя Николая Григорьевича Репнина-Волконского переехал в Россию. Являлся членом Московского тюремного комитета, главным врачом Павловской больницы, тюремных госпиталей и приходящим врачом Преображенской богадельни.
А регулярно оказывая помощь ссылаемым каторжанам, даже облегчил многим из них участь, изобретя облегченные кандалы, получившие в определенных кругах название «гаазы». Хотя, возможно, будет правильнее сказать, что он добился того, чтобы кандалы начали выпускать более легкими и не такими травмирующими, как прежде.
Скончался в Москве в 1853 году и был погребен на Введенском (Немецком или Иноверческом) кладбище. В 2011 году римско-католическая церковь начала процесс его канонизации. И, как поведал один из источников, в 2018 году Федор Петрович был причислен к лику блаженных.
И единственное, что остается сказать – лишь повторить за «святым доктором»:
* * *
Мои дорогие подписчики и случайные гости «Тайного фотографа»! Большая и искренняя благодарность каждому из вас, кто дочитал рассказ до конца.
У меня к вам большая просьба: подумайте, кому из ваших друзей была бы интересна моя страничка, кому вы могли бы ее порекомендовать? Давайте вместе увеличим число единомышленников, кто любит гулять по Москве, изучать историю ее улиц и обсуждать эти истории друг с другом.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!