Я уже и не помню, где в нулевые нарыл ту инструкцию. Может, это и вовсе была цитата из фэнтези-книги, про которую я забыл, или шутка газетного эзотерика. Но выглядело всё настолько легко и понятно, что молодой охламон, которым я тогда был (да и сейчас не особо повзрослел), просто не мог не попробовать — чисто по приколу.
Суть заключалась в том, что надо было в темное время суток сесть в любой общественный транспорт и прочесть про себя заклинание. Тупое на редкость, что-то типа "миу-тиу-шибо-рибо", только длиннее, (подзабыл я его, увы) и внимательно смотреть в отражение вагона за окном. Когда там появится предмет или человек, которого нет в реальности — не реагировать, а ждать, пока моргнет свет.
В общем, так я и сделал. В троллейбусе предпенсионного возраста, когда ехал домой с подготовительных курсов. Понятно, что свет погас по закону подлости до того, как я убедился, что парня, который сидел чуть позади, раньше там не было. Когда свет включили, и я обернулся, он уже сидел там. Длинноволосый блондин с черным рюкзаком, в косухе и стилах, типичный такой неформал. Он вышел на следующей остановке, мазнув по мне взглядом напоследок, а я доехал до дома.
Там ровным счетом ничего не изменилось. Ни цвет тапочек, ни масть кота, ни даже файлы на компе. В телике ведущие ни во что не превращались и за Ктулху голосовать не агитировали. Не нашел я только листика с заклинанием, но искал я его в своем творческом беспорядке, чтобы выкинуть, ибо фуфлом оказалось. Поэтому забил.
Задумываться о чем-то я начал уже потом, когда закончил универ. Чем дальше, тем сильнее мне казался неправильным окружающий мир. Как будто что-то в нем сломалось, сдвинулось. Происходили странные вещи, на которые люди реагировали совсем не так, как я предполагал. Люди творили нечто настолько запредельное, о чем я даже в девяностые в желтой прессе не читал (а школотой я был очень падок на жареное и втихую покупал в киосках криминальные газетки). Попытки поговорить об этом с приятелями напарывались на предложение вырасти, наконец, и отказаться от глупой веры в человечество. Мол, все такие, не поворачивайся спиной ни к кому и не пытайся изменить мир. Лучше и полезнее пить пиво, а по пятницам — водку.
Я почти им поверил. Конечно, я не начал упиваться, но другие методы мягкого эскапизма применял постоянно. Все окончательно рухнуло вчера, когда я увидел того парня. Он не постарел ни на год, и даже рюкзак не сменил. Обогнал меня на улице, а я, кретин, рванул за ним, как тонущий из проруби. То ли убедиться, что обманулся, то ли...
Он остановился. Посмотрел мне в глаза и сказал, как знакомому:
— Пойдем, сядем где-нибудь.
Устроились мы на ближайшей лавочке, прозаичной, как моя жизнь — вокруг сплошные бычки и наплевано. Но мне было пофиг. В свете фонаря я очень хорошо рассмотрел собеседника. Больше двадцати ему нельзя было дать при всем желании.
Моих вопросов он не ждал, да я и не смог бы их задать — так во рту пересохло. Он просто снял рюкзак, поставил на колени и произнес:
— Ты родился не в этом мире. Да, и я тоже.
Черт побери, звучало это... ну, не как на сходке двинутых ролевиков точно. Скорее, как диагноз «не годен» в военкомате.
Я наконец справился с языком и спросил:
— То есть тогда... в троллейбусе... ?
— Да. - Спокойно ответил парень. - Так иногда случается. Сам переход не ощущается, да и мир вокруг, как правило, не меняется. Так, незначительные детали.
— А домой вернуться можно? — Мне почему-то подумалось, что там все лучше.
— По развалинам пошастать? — Грустно хмыкнул он. Вытащил из рюкзака бутылку необычной формы и, свернув пробку, протянул мне. Я понюхал: пахло чем-то напоминающим «Куба либре» — Там недавно отгремела третья мировая. В живых осталось около трех миллионов человек. Ты вроде не похож на выживальщика.
Я и правда никогда не интересовался постапокалипсисом и предпочитал более легкие темы, без ядерных зим, зомби и всего такого прочего. Озверелых людей мне и в реале хватало. И я уже достаточно искоренил свою наивность, чтобы понимать, что именно они при любом раскладе и выживут.
— Ну да, у меня вроде есть мозги. — Я попытался тоже спрятаться за шуткой. Как-то не получалось осознать, что все то, благодаря чему этот мир иногда казался не таким отвратным, для другого меня не существует. Да и другого меня, который отсюда, тоже, наверное, нет. А если он и жив, то моему ежедневному туплению в интернетике, менеджерской работе и отсутствию личного фронта готов позавидовать.
— Я так и понял, — парень вытащил вторую бутылку. — Но именно домой тебе идти не обязательно. Могу отвести тебя куда угодно или просто вытащить на дорогу. Дальше сам решай.
— Сейчас? — У меня что-то екнуло внутри. Свалить я очень хотел, но...
Могу ли я верить этому парню, которого вижу второй раз в жизни? Я ведь даже имени его не знаю.
И хватит ли у меня совести просто исчезнуть, никому об этом не сказав?
— Когда захочешь, — он криво усмехнулся. — Пей, на трезвую голову такие вопросы не решают. Я когда-то тоже сомневался. И места, которое мог бы назвать домом, так и не нашел, везде одно и то же начинается со временем.
— А сколько тебе вообще лет? — мне вдруг стало интересно. Возможно, потому, что я таки попробовал это пойло. Вкус приятный, ничего так. И теплее сразу стало.
— Не считаю. В дороге не стареют, знаешь ли, — он запрокинул голову и, закрутив винтом жидкость, осушил свою бутылку залпом. — Ладно, пойду я. Как меня позвать, ты знаешь.
Он встал и вышел из освещенного круга, сразу растворившись в темноте, вместе со звуком шагов. Я сидел еще минут двадцать, растягивая выпивку, рассматривая этикетку на бутылке и усиленно шевеля извилинами, а потом двинул домой.
На следующий день я взял отпуск, сразу на месяц и купил билет до Владивостока, чтобы на работе привыкли к моему отсутствию. Вдруг вместо меня в этот мир никто не придет.
Заклинание я так и не вспомнил, да и в интернете найти не смог, но думаю, что дело не в нём. Надо только достаточно долго смотреть в темноту, и тогда в твоём купе тоже появится попутчик.
