- Ты сама виновата. Мужа надо удивлять. Интриговать. Вкусно кормить, но не как наседка, а при этом быть обворожительной и таинственной. У тебя из загадок только то, с чем сегодня пельмени. Привязалась со своими биточками и солянками. Конечно, ему неинтересно. Подкрепился – и можно идти… Какие у тебя хобби? Кулинария. И то не ради удовольствия, когда готовишь, как шеф-повар, а бытовое – стоять днями у плиты. О чем с тобой говорить? О готовке и прислуживании. Я тебя все зазываю хоть на танцы записаться, со мной сходить, а ты упираешься.
- Что ему не так? – Марина изводила себя, - Обстирываю его, готовлю трижды в день, как положено…
- Наседка.
- Почему это плохо?
- Потому что нет искры. Огонька нет. Рутина.
- И поговорить со мной не о чем?
- Конечно, не о чем. К тебе подойдешь, а ты бормочешь про блинные сковородки.
- Ну, я – не ты, не танцую и не пою, способностей нет…
- Чтобы попеть в караоке или потанцевать на любительских курсах, никакие способности не нужны. Но ты ленишься.
- Я домоседка…
- Ок. Ты не любишь подвижные виды досуга… Пойди на курсы своей кулинарии. Или ламинирования ресниц. Будет тебе и хобби, и прибавка к получке. Но разнообразь рутину! Перестань уже быть тряпочкой.
- Лиза…
- Запишись! И Ваня сам будет за тобой бегать, когда увидит, как тебе хорошо и без него, и осознает, кого он может потерять навсегда, - воскликнула Елизавета.
Ее-то мужчины боялись потерять.
Она сама их “теряла”, когда надоедали. Лиза всегда в центре внимания. Купается в лучах своей красоты и комплиментов. Кто-то из ее кавалеров возил ее на Мальдивы. Не все они уж такие обеспеченные, но без внимания она никогда не оставалась.
- Мне твои варианты не подходят, ты-то красивая… Тебе есть чем удивлять и интриговать, а я – синий чулок.
- Маришка, я сестра твоя.
- Это к тому, что ты меня принимаешь и такой?
- Это к тому, что у сестер одни гены.
- Но внешность-то разная.
- Это потому что ты не красишься, и не умеешь подчеркивать свои достоинства. Если наловчишься, то будешь не хуже меня. 100%.
- И у тебя талия…
- Потому что я ее подчеркиваю удачно подобранными поясками, а ты наденешь на себя бабушкины шмотки и ходишь только до овощного отдела, чтобы морковь купить. Ярче надо быть, Марина. Тогда к тебе все сами потянутся, ни за кого и бороться на надо будет. Но мы за Ваню поборемся. Он, как тигр, которому надо бегать за добычей.
- Фи. Как это неприятно звучит…
- Не суть, как оно звучит. Надо, чтобы побегал.
Марина внимательно выслушала сестру и… поступила по-своему, проигнорировав то, что сказала Лиза.
В обиходе у Марины есть проверенный способ удержать мужа – это забота, забота и огромная забота. Потому к его приходу все рубашечки были отпарены (кстати, даже отпариватель Марина покупала себе сама, в рассрочку, потому что Ваня никогда не видел в этих приборах смысла), а в горшочках шкворчали поджаристые кусочки говядины.
- Марин, положи мне завтра два судочка, и с крабовым тоже два. Одним я не наедаюсь.
Марина чуть поварешкой не кинула в него, поразившись такой наглости. Она-то понимала, кому он несет еще одну порцию еды. Такое уже было. Какая-то женщина, к которой он ходил, уминала и солянку, и биточки, с которыми, как сказала Лиза, привязалась Марина.
- Я четыре положу. Хлебушек?
- Ты золото, - он улыбнулся, потом залег возле телевизора.
То, что Ваня кормит ее едой своих подруг, Марину задевало так, как не задевали ее его гулянки. Почему-то… Наверное, когда она отмывала судочки от остатков пищи, она себе видела посудомоечной машиной, у которой нет и не может быть чувств. Она готовит. Все свои умения в это вкладывает. Со смены, забегая в супермаркет, несет на себе баулы с продуктами, как ослик с котомками, потом корячится у плиты, а Ваня все ее старания обесценивает.
- Крепись, - Марина доложила салат в четвертый судочек, - Когда ему надоест, он перестанет туда ходить.
Случалось, что Ваня даже съезжал. С заявлениями, что они с Мариной антиподы, что они не могут ужиться, потому что слишком по-разному смотрят на жизнь. Поживет-поживет у какой-то новой знакомой, которая не встает спозаранку, чтобы покормить его завтраком из трех блюд, и приходит к Марине, чтобы сказать, что он одумался.
В этот раз он пришел через неделю.
- Марин, ну, ветреный… Себя не переделаешь. Когда меня зазывать начинают, я и ведусь. Себя не помню. Это они все. А, когда приезжаю туда, понимаю, что это не дом, это не ты… Что мне неуютно там.
Цикл запущен.
Ваня, заглаживая вину, становился чудом, а не мужем. Все для Марины делал. Пока ему снова не наскучит рутина и судочки с едой… Но какое-то время он будет только с ней.
- Положи мне побольше. Я не наедаюсь, - сказала Ваня.
Марине сразу все стало ясно: опять кто-то появился. Иначе бы он не просил. Он обожает ездить к ним на обед, но те дамы, которых он находит, готовить не любят от слова “совсем”. В гости только со своей едой.
Марина знала, как ведет себя Ваня, когда кто-то появляется на горизонте.
И теперь она решилась прислушаться к советам сестры.
- Лиза, доставай бокалы, - приехав к ней в субботу, радостно прокричала Марина.
- Не верещи. Голова гудит.
- Опять у него кто-то есть.
- И ты это отметить приехала? – приглушенным голосом спросила Лиза из-за распахнутого шкафа.
- Когда он с ней расстанется, я применю твои маневры. Вообще не буду его замечать. Пойду на танцы, на испанский, да хоть на макраме. Буду интриговать и выглядеть непредсказуемой.
- Замечательно.
- Бокалы-то у тебя где?
- Стой, я тут в колготках запуталась…
- Ай, да сама достану, - Марина сдернула с сушилки для посуды бокал, и навернулась сама сушилка, - Извини-прости-извини, я все перемою, - Марина слышала, как в комнате возится Лиза, - Перемою сама, честно, и даже средство тебе крутое куплю, - Марина собирала предметы кухонной утвари и складывала их в раковину, как вдруг, перевернув контейнер с желтой крышечкой, поняла, что он из ее дома. Тот, который она на днях не могла нигде найти, а Ваня сказал, что, наверное, забыл его на работе.
- Ты как вандал. Тебя никуда впустить нельзя, - пришла Лиза.
Марина держала контейнер донышком вверх, а там были отметины, сделанные перманентным маркером – Марина всегда подписывала судочки и баночки, которые давала мужу на работу.
- Маришка, мы просто ели.
- Ты пару букв пропустила… - Марина положила улику на сушилку, но потом очнулась, - Я заберу. Он ведь мой, - девушка запихнула посуду в дамскую сумочку.
- Марин, я тебя предупреждала, что он заскучает…
- Угу, ты очень красноречиво меня предупредила.
Марина вспомнила, как в начале зимы попросила Ваню отвезти ее сестре закрутки от тети. Ваня и свозил. Никаких опасений у девушки не было, потому что Ваня с Лизой всегда были несовместимы даже на семейных встречах, разговаривали с наездом, придирались… Прохладные у них были отношения. Марина, даже теоретически, не могла бы представить, что, отправляя его к сестре, их сведет.
Никто не встал на сторону Марины. Даже мама и папа. У них на все конфликты дочерей один, хорошо отрепетированный и годами проверенный, ответ: мы тут не причем. Отдавать предпочтение кому-то из детей – это “примитивно и непедагогично”, а закрывать глаза на то, что Марина теперь и приехать к ним на праздники не может, потому что там всегда околачивается Лиза, - это педагогично. “Ты же его прощала постоянно, и сейчас простишь” – а вот так подбодрила Марину тетя. За девушкой прочно закрепился образ всепрощающей наседки. Которая поворчит, но опять встретит муженька с распростертыми объятиями и его любимым холодцом.
Жить у Лизы он не захотел, это Марина знал со слов очевидцев – ее родителей и тети, Ваня снял себе хостел. Полноценное жилье не потянул, потому что о переезде не думал и, конечно, ничего на всякий пожарный не откладывал.
Сама Лиза к Марине не приходила.
- Я-то чем не угодила? – разводила она руками в ответ на упреки знакомых, - Это он ее муж. Его невозможно же взять и увести, он же взрослый, он сам решает, к кому и когда идти. Да и прибежит он к ней через неделю, как щеночек домой. Не вижу ничего страшного.
У Лизы оказалось достаточно совести, чтобы набрать Марину и “обговорить” с ней предстоящий День рождения папы.
- Ты когда праздник будешь готовить? – спросила Лиза.
- От меня-то что надо? Скинуться на спинниг?
- Стол, конечно же. Кто будет готовить? В прямом смысле. Про готовку. Мама дольше получаса у плиты не простоит, ее колени не держат. Не папа же себе будет праздник организовывать. Из меня повар, как из тебя женщина в удачном браке. Так что забудь свои обидки и шуруй к нам.
Действительно, так и не увидела, что такого страшного произошло.
Ваня послонялся по друзьям, погостил немного у Лизы, потом пожил в хостеле, где, в его понимании, никакого комфорта, уж что говорить про трехразовое, вкусное и безопасное питание, и, как нашкодивший кот, отправился к Марине.
Она дала ему от ворот поворот.
Прихорашиваясь, Марина улыбнулась:
- Уступите дорогу, я тороплюсь.
- Куда это?
- Это закрытая информация.
На самом деле, никуда она не шла. Хотела в красивом наряде продефилировать мимо его работы, чтобы он весь извелся там, но Ваня устроил ей показательные выступления с доставкой на дом.
Он еще побегает за ней!
К сожалению, Марина уже оправдала его, и ее желание показать ему, кого он может потерять, к разводу не привело. Марина немного отомстила за все. Ваня за ней побегал, как школьник за одноклассницей. Потом она сменила гнев на милость.
- Прощаешь? – спросил Ваня, стоя в прихожей, - Мне от этой быстрорастворимой лапши уже худо становится. Я домой хочу.
- Тебя прощаю, ее – никогда.
- Маришка… Марина, не прощай ты свою Лизу. Она вообще бездарная и неинтересная. Зачем тебе такая сестра? Я и не прошу с ней общаться. Нам хорошо вдвоем, Марин.
И он вернулся к ней. К ее трехразовому питанию, к солянкам, к домашнему уюту. Иногда Марина задавалась вопросом, почему она все стерпела? Но так на него и не ответила.