Часть 3
Начало здесь
- Я жду ребёнка, мама, - произнесла, наконец, Мира и открыто посмотрела на мать.
- Что, что?! - ошарашенно переспросила Эмма, присаживаясь на стул.
- У нас с Серёжей будет ребёнок, - повторила Мира.
Эмма застыла, заледенела, лицо её превратилось в гипсовую маску, лишенную какого бы то ни было выражения.
В квартире повисло молчание, что бывает подчас значительно хуже громких криков. Выключив воду, боясь пошевелиться, опасливо замер на краешке ванны угодливый Александр Савельевич.
Томясь в ожидании приговора, стояла в проёме кухни бледная Мира.
Пару минут спустя Эмма встала, решительно отодвинула в сторону дочь и ринулась обратно в прихожую, где принялась лихорадочно одеваться.
- Что ты делаешь, мама? - осмелилась поинтересоваться Мира. - Куда ты собралась?
- А ты не догадываешься?! - прошипела Эмма, наматывая на шею мягкий, ярко-алый шарф, который совершенно не шёл ей, но стоил баснословных денег и громко заявлял о высоком статусе хозяйки.
- Мама... Не надо! Давай поговорим? - жалобно предложила Мира, попытавшись встать между матерью и входной дверью.
- Говорили уже! - отрезала Эмма Марковна, злобно сверкнув глазами.
Бороться? Останавливать силой? Мира знала - смысла в этом нет, а потому покорно отошла в сторону, позволяя матери выйти.
Не успела ещё закрыться дверь, как Мира бросилась звонить Сергею.
- Серенький? Мама к вам побежала... Готовьтесь!
- Зря звонишь, - раздался тусклый голос Александра Савельевича. - Это ничего не изменит. Скандала не миновать. Должна понимать.
Мира отвернулась от отца, чьё присутствие стало ей крайне неприятным.
- Я тоже тебя люблю, - произнесла она в трубку. - Верю... Да, я тебе верю. Хорошо. Буду ждать. Да. Попробую не волноваться.
- Дура ты, Мирка, - сказал Александр, глядя на дочь без малейшего сочувствия, но с любопытством, как если бы столкнулся с чем-то загадочным, опасным, неизведанным.
- Оставь меня в покое. Не хочу тебя слушать. Вообще не хочу ни слышать тебя, ни видеть, - криво ухмыльнувшись, охваченная тревогой Мира удалилась в свою комнату, где рухнула на кровать в ожидании новостей.
Эмма, тем временем остервенело трезвонила в квартиру Ворониных.
Как только Нина Петровна открыла, Эмма с силой оттолкнула её и фурией влетела внутрь.
- Здравствуйте, Эмма Марковна, - насмешливо поздоровалась Нина Петровна, закрывая дверь за разъяренной гостьей.
- Я тут с тобой светские беседы вести не намерена! - проорала Эмма. - Сын твой где? Прячется? Бегает? Мерзавец!
- Почему же прячется? - сложив на груди руки, спокойно спросила Нина Петровна.
- Сын где?! Я спрашиваю! - заглянув без приглашения в комнату Сергея, повторила, Эмма, дрожа от негодования.
- Сергей на работе. Вернётся через пару часов. Может быть перестанешь носиться в грязных сапогах по моей квартире и поговорим как люди? - предложила хозяйка тоже переходя на "ты".
- Говорить мне с тобой не о чем. А Сергея твоего я посажу. Ясно тебе? По-са-жу. Помяни моё слово, - пообещала Эмма, чьё лицо перекосило от ненависти.
- Вот как... - покачала головой Нина Петровна. -А за что ты парня моего сажать собралась? Позволь уточнить, судья ты доморощенная.
- Заставлю Мирку заявление на него написать. И напишет, уж ты мне поверь, - заявила Эмма и добавила:
- Я все усилия приложу чтобы урод ваш в тюрьме сидел, чтобы сгнил там.
- А ну вон пошла, сука злобная. Гадина бессердечная, - очень спокойно произнесла Нина Петровна и скрестила на груди полные руки.
- Не веришь? - прошипела Эмма. - Думаешь ты самая умная? Так я тебе докажу, я сидеть сложа руки не стану! Вы все у меня попляшете, вся ваша гнилая семейка! Помяни моё слово, тупая корова!
В тот самый момент когда хозяйка всерьёз собралась спустить с лестницы незванную гостью, дверь открылась и в проёме показался запыхавшийся Сергей, который умчался с работы сразу после звонка Миры.
- А-а-а-а! Вот и Серенький наш явился, не запылился! - процедила сквозь зубы Эмма.
- Слушаю вас, Эмма Марковна. Вы же сказать мне что-то хотели? - спросил Сергей, убедившись, что Нина Петровна не пострадала, цела, невредима, настроена по боевому.
- Сядешь! Ты у меня сядешь! Я тебе это устрою! - пригрозила Эмма, воинственно помахав в воздухе маленьким, сухим кулачком.
- Это всё? Или же есть ещё что-то, о чем бы вы желали мне сообщить?
Смерив врагов ледяным, многообещающим взглядом, Эмма стремительно покинула квартиру вне себя от бешенства. Будь у неё метла, она со свистом облетела бы на ней весь район, чертыхаясь и плюя ядом на головы прохожих.
Путь Эммы Марковны лежал прямиком в местное отделение полиции, где она попыталась оставить заявление об изнасиловании от имени поруганной дочери.
- Не положено, Эмма Марковна, -терпеливо выслушав посетительницу, возразил следователь, чьё нежелание войти в положение и стать на сторону, окончательно добило правдоискательницу.
- Ты знаешь с кем говоришь, недоумок?! - приблизив к представителю правопорядка жёлтое от разлившейся желчи лицо, уточнила Эмма.
- Знаю, - кивнул представитель, ничуть не устрашившись. - Однако есть процедура и она одинакова для всех. Кроме того, шестнадцать - возраст согласия, а дочери вашей вроде восемнадцать скоро? Я ничего не путаю? И насколько я понимаю, никакого насилия не было, а есть, с вашего позволения, чувства и теперь ваша дочь ждёт ребёнка. Или я снова что-то не так расслышал?
Едва не теряя сознание от жаркого, удушливого гнева, Эмма Марковна удалилась, пообещав напоследок, что так дело не оставит, что кое-кто непременно пожалеет о своём недальновидном поведении, что она до него доберётся и что мало ему не покажется.
- Жду с нетерпением, - признался бесстрашный, шутовски склонив голову и щёлкнув каблуками.
Всю неделю после этого не проходило вечера, чтобы Эмма не изводила дочь требованием написать заявление на Сергея.
Мира упорствовала, не сдавалась и мать методично доводила её до истерик, отступать не собираясь ни за какие коврижки.
-Ты понимаешь что намерения у меня благие? - вопрошала она, строго глядя на непокорную. - Я пекусь о твоём будущем! Что ждёт тебя с этим Ворониным? Нищета! Беспросветный мрак!
- Я люблю его... У нас будет малыш, - твердила Мира, не глядя на мать.
- Нет, Мира, нет! Это не любовь! Тебе только кажется! Ты ошибаешься! Придёт день и ты скажешь мне спасибо.
- Но ребёнок... Он уже есть, - пискнул вдруг тишайший Александр Савельевич. - Он уже есть...
- Для этого существуют дома малютки! - рявкнула Эмма Марковна и заметалась по комнате как умалишенная.
- Как вы не понимаете?! Как вы не видите?! А ты, Александр?! Я поражена! Ты взрослый человек! В то время как я пытаюсь спасти нашу дочь, ты говоришь о каком-то никому не нужном ребёнке!
Александр Савельевич опустил голову и прикусил язык, надолго его никогда не хватало.
На следующий день после того, как мать в очередной раз потребовала подписать заявление, Мира, смиренно пообещав подумать, едва дождалась пока та уйдёт на работу, тут же позвонила Нине Петровне и взволновано сказала:
- Я больше не могу... Нет никаких сил! Ещё немного и она меня сломает. Я не смогу, у меня не получится и дальше противостоять ей.
- Собирай вещи, девочка, мы с Евгением Михайловичем сейчас же тебя заберём. Разбираться будем потом, позже.
Заручившись надёжной поддержкой, Мира мухой метнулась к шкафу, вытащила самый большой чемодан, что имелся в доме, и принялась как попало скидывать в него свои вещи. Мысль о том, что может не успеть, попасться на месте преступления, приводила беглянку в ужас и заставляла действовать максимально быстро.
Нина Петровна не успела ещё коснуться звонка, как растрепанная, с блуждающим взором Мира широко распахнула дверь.
- Я готова! - выдохнула она и заплакала от облегчения.
Надежда Ровицкая