- Весь Африканский континент поднялся. Не меньше, чем на пятьсот метров. Он не был затоплен.
- Поэтому там и находится мыс Доброй Надежды. Мы уже взяли курс на него.
«2012», фильм-катастрофа.
Когда мне кажется, что мир окончательно сошел с ума (а это сейчас случается все чаще), я думаю о мысе Доброй Надежды. Надежда – это то, что нужно сейчас всем нам (или многим).
Наверное, поэтому в поездке в ЮАР мыс Доброй Надежды для меня был главной точкой путешествия. Путешествие включало и наземный маршрут, и морской круиз – если есть возможность совместить «наземку» и круиз, я всегда постараюсь это сделать, потому что считаю такие комбинации идеальными.
Про круиз расскажу отдельно. Пока про мыс, шторма и давние мореплавания.
Во второй половине XV века на океанских просторах правили португальцы. Они искали морской путь в сказочно богатую Индию, предполагая, что проходит он вокруг Африки. В процессе поисков изучали земли, на которых оказывались, наносили на карты новые морские пути, добавляли острова, мысы и заливы.
Открытие мыса Доброй Надежды на юго-западе Африки связывают с португальцем Бартоломео Диашем. В юности он учился в Лиссабонском университете, был курсантом школы в Сагреше, откуда вышли такие легендарные мореплаватели как Фернан Магеллан, Васко да Гама и Христофор Колумб.
Флотилия Бартоломео Диаша из трех каравелл по указанию португальского короля Жуана II в августе 1487 года отправилась в новое плавание в поисках Индии. 36-летний Диаш к тому моменту уже имел опыт морских путешествий, в том числе в Африку. Его команда насчитывала около шестидесяти человек. В нее входили опытные португальские мореходы.
В феврале-марте 1488 года путешественники достигли южной оконечности Африканского материка и вышли в неизведанный до этого для европейцев Индийский океан, за которым могла находится легендарная Индия.
Диаш хотел продолжить путешествие, но из-за тяжелых условий и оскудения запасов продовольствия, решено было возвращаться.
В Индию экспедиция не попала, но ее участники стали первыми европейцами, достигшими Индийского океана.
Уже возвращаясь домой, в Португалию, в мае 1488 года, путешественники обнаружили мыс, выдающийся в море. Диаш назвал его Мысом Бурь (cabo das Tormentas). Позднее португальский король Жуан II назвал мыс более оптимистично, мысом Доброй Надежды (cabo da Boa Esperança), подразумевая, что новое, более оптимистичное название станет символом надежды на то, что морской путь в Индию наконец-то найден и препятствий больше не осталось. Король считал дурной приметой иметь на пути мыс с названием, сигнализирующем об опасности. Лучше дать надежду.
Бартоломео Диаш вернулся в Португалию в декабре 1488 года. Его экспедиция продолжалась более 16 месяцев, около двух тысяч километров новых берегов нанесли путешественники на географические карты. Предполагается, что португальский король не был удовлетворен итогами путешествия – до Индии не добрались.
Через девять лет, в 1497 году, португальцы снарядили новую экспедицию в поисках Индии. Диаш участвовал в подготовке. Первооткрывателем Индии стал Васко да Гама.
Бартоломео Диаш, вклад которого в изучение Африки и подготовку пути в Индию значителен, в 1500-м году участвовал в путешествии Педро Кабрала. Диаш шел на той же каравелле, на которой двенадцать лет назад открыл мыс Доброй Надежды. Корабль попал в серьезный шторм и пропал. По иронии судьбы это случилось в водах Атлантики, неподалеку от мыса Доброй Надежды. Говорят, погибший у мыса Доброй Надежды корабль Диаша стал основой португальской легенды о корабле-призраке, который вечно скитается по морям и не находит покоя (легенда о «Летучем голландце» появилась позже).
Мыс Доброй Надежды — значимая точка на морском пути из Европы в Азию. В то же время, у морских пространств неподалеку от мыса есть слава «гиблых мест». Первоначальное название, мыс Бурь, данное мысу Диашем получилось точным. Количество погибших в этих местах кораблей бессчетно. Порой здесь теряли целые эскадры. Например, в 1716 году в Столовой бухте во время шторма пошли на дно сорок два голландских фрегата с грузом стоимостью в 40 миллиардов франков.
Опасности для мореплавателей таятся не только в штормах. Есть информация и об одиночных «волнах-убийцах» высотой до 15—24 метров. Такие волны могут возникать даже при относительно спокойном море.
«Ревущие сороковые» широты гонят к юго-востоку Африки крупные волны зыби. Особенно часты такие волны в холодное, с мая по октябрь, время года. Но, помимо зыби, там же, естественно, возникают волны, зародившиеся под влиянием местных ветров: они, как правило, короче и круче. Взаимное наложение таких волн и зыби способно резко увеличить размер волны». https://www.vokrugsveta.ru/vs/article/5773/
Близость к тем самым «ревущим сороковым» не добавляет спокойствия.
«Ревущие сороковые» (англ. Roaring Forties) — название, данное моряками океаническим пространствам между 40° и 50° широты в Южном полушарии Земли, где дуют сильные и устойчивые западные ветры, вызывающие частые штормы. Сильные воздушные потоки, направляемые на восток, вызваны сочетанием смещения воздуха от экватора к Южному Полюсу, вращением Земли и недостатком континентальных масс, которые могли бы быть защитой от ветра. В общем, полный «сквозняк» в океанических масштабах. (Кстати, Федор Конюхов совершал одиночное путешествие в «ревущих сороковых» и «неистовых пятидесятых», на весельной лодке, правда, по Тихому океану, интереснейшая история, тоже почитайте).
В шторм в районе мыса Доброй Надежды попадал даже наш легендарный крейсер «АВРОРА». Русская эскадра следовала вокруг Африки в Цусиму, для участия в русско-японской войне. «Аврора» - единственный крейсер из той флотилии, сохранившийся до сегодняшнего дня.
Крейсер «Аврора спущен на воду в 1900 году. 2 октября 1904 г. начался поход нашей эскадры на Дальний Восток. 6 – 8 декабря 1904 г. корабли проходили регион мыса Доброй Надежды, где выдержали серьезный шторм.
Описание того шторма я нашла в книге «На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.»:
«6 декабря. Кончаем счеты с Атлантическим океаном, который ласкал и баюкал нас на своей груди почти два месяца.
С 11 часов утра сегодня слева открылись в облаках высоты южной оконечности Африки, а с 2 часов мы уже огибаем мыс Доброй Надежды, Столовую гору и другие береговые вершины.
9 декабря. Вчера мы выдержали жестокий шторм, которым нас встретил Индийский океан. В первый раз я видел океан в настоящем гневе. До сих пор он лишь слегка хмурился, и только его могучая зыбь докатывалась до нас как слабый отголосок дальней ярости. Но на этот раз он со всею силой обрушился на эскадру.
Ветер стал крепчать на другой день после того, как мы миновали мыс Кап, направление — зюйд-вест, с кормы в правый борт. Уже накануне ночью волна несколько раз стремительно вкатывалась на ют, покрывая крышки светлых люков кают-компаний».
«Наш корабль, получив удар в борт, вздрагивал всем корпусом, зарывался носом в уходящую волну, а кормой высоко поднимался к небу. И тогда начинался отчаянный перебой гребных винтов, от чего палубы дрожали, как в лихорадке.
К полудню размеры водяных громад выросли настолько, что по временам скрывали следовавший за нами броненосец «Ослябя» и всю колонну кораблей впереди».
«Мы, зрители, приютившиеся на спардеке и увлекаемые могучим продольным размахом килевой качки, на мгновенье теряем всякое представление о своем положении в пространстве. Когда корма стремительно проваливается в разверзшуюся позади пропасть, а нос лезет на гору, корабль становится, как конь на дыбы, и весь таран до самого киля повисает в воздухе.
Но океан не терпит праздного любопытства. Он долго угрожал нам, пока мы созерцали с восторгом его буйную силу, и, наконец, решил проучить нас. В то время как мы любовались со спардека взъерошенными валами, прячась за барьер из кормовых коечных сеток, он выбрал момент и, сложив вместе две гигантские волны, вдруг стремительно бросил их вдогонку кораблю. Даже бывалые моряки, не один год бороздившие океан, увидели, что положение становится серьезным».
«Особенно сильно качалась «Аврора», делавшая с точностью маятника семь размахов с борта на борт и обратно в минуту. При этом, следя за наклоном ее мачт относительно горизонта, можно было видеть, что она отклонялась от вертикали на 40–45° и часто принимала воду на верхнюю палубу через бортовые коечные сетки».
«Солнце уже склонялось к западу. На смену дня испытаний надвигалась страшная ночь. В этот момент нас поразила грозная и незабываемая картина погружения дневного светила в разъяренный океан, который, казалось, задался целью навести на нас смертельный ужас своим диким величием. Стремительно гнавшиеся за нами низкие тучи вдруг разорвались, как лопнувший занавес, и в открывшуюся брешь расплавленной лавой хлынули: потоки догорающих солнечных лучей. Багровым заревом зажглись мачты, трубы и корпуса кораблей. Гребни волн, как мохнатые звери с огненными гривами, лезли на нас, а шторм с диким ревом рвал золотую бахрому пены и закручивал ее смерчем над черными провалами раскрывшейся бездны. В неописуемом хаосе вдруг смешались все тона спектра. И когда кроваво-красный диск уходящего солнца вдруг скрылся за изумрудным завитком нависшей водяной громады, все оцепенели перед жуткой красотой взбунтовавшейся стихии.
Никакими словами не передать впечатления этого потрясающего зрелища, и только краски изумительной картины Айвазовского «Девятый вал» могут дать некоторое представление о величии бушующего океана в момент погружения солнца».
На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг. Костенко Владимир Полиевктович.
Историй о штормах в районе мыса Доброй Надежды множество. Приведу завершающую цитату, достаточно точно характеризующую эти места:
«Знаменитый мыс Доброй Надежды как будто совестится перед путешественниками за свое приторное название и долгом считает всякому из них напомнить, что у него было прежде другое, больше ему к лицу. И в самом деле, редкое судно не испытывает шторма у древнего мыса Бурь».
Фрегат «Паллада», Гончаров Иван Александрович
Знала ли я об этой репутации акватории Южной Африки, отправляясь в круиз? Да, знала. Остановить эта информация меня не могла. В шторма в круизах я попадала не раз, переношу нормально. И в Ангелов-хранителей верю.
О круизе позже, продолжаем о мысе Доброй Надежды.
Мы приехали на Кейп-Поинт ближе к вечеру. Сначала не на мыс Доброй Надежды, а именно на Кейп-Поинт. Этот мыс находится примерно в двух с половиной километрах от мыса Доброй Надежды.
От стоянки можно подняться к старому маяку. Можно на фуникулере "Летучий Голландец" (первый подобный коммерческий фуникулер такого рода в Африке, вагоны названы "Ноллот" и "Томас Т. Такер" в честь судов, затонувших в этом районе). Можно подняться и пешком. Мы пошли пешком. Подъем, на мой взгляд, несложный. Занимает минут двадцать.
С высоты смотровой площадки и старого маяка видим тот самый легендарный мыс Доброй Надежды.
На Кейп-Поинте есть и новый маяк, он находится ниже (87 метров над уровнем моря). Его расположили в более удачном месте, чем улучшили безопасность судоходства. Свет нового маяка Кейп-Поинт - самый мощный на побережье Южной Африки, его видно на расстоянии 63 километров.
После мы спустились к стоянке также пешком. И, наконец, подъехали к самому мысу Доброй Надежды.
Здесь не встречаются Индийский и Атлантический океаны. Встреча эта происходит южнее. Мыс Доброй Надежды не является самой южной точкой Африки, но именно здесь африканская береговая линия впервые сворачивает к северу. Южная точка Африки находится на мысе Игольном (Агульяс), в 150 километрах от мыса Доброй Надежды. У мыса же Доброй Надежды установлена табличка о том, что это самая юго-западная точка Африки (но есть мнение, что юго-западнее все же соседний Кейп-Поинт). Территория эта относится к Национальному парку Столовая гора. Места диковаты и не освоены (что к лучшему). В окрестностях довольно много животных, морских птиц. Мы видели страусов и бабуинов.
Когда выходила из автобуса, почувствовала, что волнуюсь. Еще год назад даже не думала, что окажусь на том самом мысе Доброй Надежды. Чудо? Чудо. Да, конечно, я многое сделала, чтобы оказаться здесь, но на протяжении всей истории подготовки к поездке в Южную Африку замечала - обстоятельства складываются так, чтобы все это случилось и я оказалась в этом месте. Энергетически сильнейшем, достойном стать целью главного путешествия в жизни.
Ветер на мысе я запомню навсегда. С ног сбивал, свистел в ушах. В одной точке собрались титаны – океан, ветер, горы. В вечном противостоянии.
Я ощущала спокойствие и почти детский восторг. Карабкалась по камням, чтобы подобраться ближе к штурмующим скалы волнам. Любовалась суровой красотой вокруг. Сидя на гигантском, рыжем валуне, улыбалась и смотрела в небо. Радовалась соленым брызгам на лице, размазывала их по покрасневшим от солнца щекам. Думала. О чем не помню. Вероятно, о чем-то вечном. В таких местах глупо думать о ерунде. Я же была на краю Земли. Но пусть это будет началом. Все ведь зависит от точки отсчета.
Много о туризме и путешествиях рассказываю в моем турагентском телеграм-канале: https://t.me/flugertravel - новости туризма, аналитика, туры, отели, круизы, цены, заметки о личных путешествиях.
#заметки_о_путешествиях