— Макаровна, а ты чего сама ведра таскаешь? — соседка с ухмылкой на лице смотрела на Лидию Макаровну. — Внук ведь приехал, должен помогать.
— Тебя не спросили, — язвительно ответила Лидия, — к тебе вообще не приезжают.
Соседка тут же скрылась за своим забором, а Лидия Макаровна посмотрела на своего внука. Действительно, а что это он не помогает, разлегся барин, еще и лежак этот свой растянул, будь он неладен, прямо над грядками.
— Ванька, ты все цветы помнешь, своей этой тряпкой.
— Не бойся, ба, не достанет.
— Они завянут в тени.
— Да ничего с ними не случится. Для гамака у тебя больше нет места, так что потерпят цветочки месяц. Тебе жалко для внука что ли?
Лидия задумалась. Не жалко конечно. Да и внука она видела редко, чего то раскричалась.. Пусть отдыхает, свежим воздухом дышит, а то там в своем городе одни выхлопные газы..
— Ба, а пирожки сегодня будут? — Ванька проснулся к обеду. Лидия Макаровна успела полить все в огороде, картошку прополоть, колорадского жука собрать, только в дом зашла, а тут внук.
— Какие пирожки, устала я, каши бы сварить.
— Ба, ну те самые из детства в печи с малиной..
— За малиной идти надо, сходил бы в лес. Дрова нужно наколоть для печи..
— Ба, да ты чего, я не пойду. Сама рассказывала, что у вас в лесу заблудиться можно.
— Ладно, сама схожу. Ты пока дрова приготовь.
Макаровна быстро переоделась и ушла в лес за малиной. Идти то было недалеко, она у самой окраины росла. Дикая, мелкая, зато какая вкусная.. В их деревне ни у кого малины на огороде не было, все сюда приходили.
Вернулась, еле ноги за собой тащит. А внук опять в этом своем гамаке лежит, отдыхает.
— Ванька, а дрова где?
— Ба, у меня не получилось, топор тяжелый. Ты что хочешь чтобы я пальцы себе отрубил?
Лидия Макаровна хотела возмутиться, поругать ленивого внучка, но опомнилась. Правильно ведь говорит, не в деревне вырос, откуда он умеет топором махать?
Пожилая женщина убрала малину и пошла во двор, дрова рубить. Ванька смотрит, ухмыляется, как умело бабка справляется. Нахваливает ее, а той и в радость, внук хоть что-то оценил.
Лидия Макаровна затопила печь, поставила пироги, а сама без сил. Только присела, пора вставать, да и внучок просил молока парного. А у самой-то коровы нет, надо бежать к Нинке на соседней улице. Ноги не идут.
— Ба, а молоко где? — огорчился Ванька, присаживаясь за стол.
— Не могу Ванька, ноги не идут, отекли. Сегодня еще жара такая. Обычно я до обеда только работаю, потом лежу весь день. Не молодая ведь уже.
— Мне тогда не надо пироги, сама ешь. — внук встал из-за стола, сунул в уши какие-то маленькие пластмаски и ушел обратно в гамак свой, отдыхать.
Макаровна грустно вздохнула, для него ведь старалась. Конечно, сама виновата, с детства приучила к теплому парному молоку. Но тогда у нее корова была, а теперь вот.. Покряхтела старушка, но встала, сходила за молоком. Только до дома не дошла, присела на скамейку возле ограды.
— Ванька! Ванька! Да что ж ты не слышишь что ли? — еле встала, опираясь на забор, подошла к внуку, вытащила у него пластмассу из уха. — Молоко принесла, на скамейке, неси, есть будем, — недовольно проговорила она.
Ваня, которому на тот момент уже пятнадцать исполнилось, быстро поменялся в лице.
— Ты мне не рада, да? Я тебя заставляю? — его голос был жалобным, Макаровне тут же стыдно стало.
— Да ты чего, внучок? Я столько лет ждала, когда ты приедешь. Иди за стол, сейчас сама все сделаю.
На следующее утро Лидия Макаровна встать не могла, ноги ныли, опухли, стали как две тумбочки.
— Ванька, иди сюда, — звала она внука.
— Чего тебе, ба?
— Помоги мне, мазь у меня там есть в комоде в комнате.
— А я думал, приехал отдохнуть, а ты меня гоняешь.. Ладно, принесу, — вдруг согласился он и принес, но не то.
— Ванька, так это ведь не та. Говорю ведь тебе, нужна в синей баночке, а это желая! Чем ты смотришь то?
— Не нравится, сама неси, — развернулся внук и вышел.
Макаровна поворчала немного, но встала сама, делать нечего. Мазь немного помогла, только она вышла на кухню, внук тут как тут.
— Ба, я есть хочу.
— Салат нарежь себе, огурцы на грядке возьми, — обозлилась на него бабушка.
— Голодным меня хочешь оставить? Я картошки хочу из печи с укропчиком..
И снова голос такой жалобный сделал, что сердце у старушки сжалось. И ведь он не виноват, что я старая, внук все-таки, внимания хочет, заботы.. — подумала про себя Макаровна и с больными ногами отправилась картошку копать, свежую, вкусную, не как в городе.
Еще два дня Лидия Макаровна хоть могла вставать и старалась что-то делать. Но на третье утро, даже голова не поднималась, комната плыла и вообще было как-то душно.
— Ванька, сбегай до соседки, она фельдшер, пусть посмотрит меня.
— Некогда мне ба, по соседкам ходить, да и дождь на улице, — ответил внучок, не отлипая от телефона.
Соседка пришла сама к вечеру.
— А я смотрю, внучок тебе так и не помогает? — покачала головой фельдшер.
— Ты чего к Ваньке прицепилась? Твоя работа людей лечить, вот и лечи! — проворчала Макаровна.
— Я и пришла тебя лечить, смотрю, весь день не выходишь. Значит случилось чего-то. Хоть бы Ваньку своего отправила ко мне, чего ждешь? Не молодая ведь уже.
Лидия Макаровна притихла, правильно соседка говорила. Хотелось защитить Ваньку, но аргументов не было. А фельдшер продолжала.
— Только ведь от мужа лентяя избавилась, пусть земля ему будет пухом, — приговаривала соседка. — Нового лентяя завела? Отдыхать вообще собираешься? Ты ведь уже не девочка, давление высокое. Для ног вот тебе, мазь новая, хорошая. И не вставай, за тобой уж ухаживать должны.
— Дочь завтра приедет, — отвернувшись к стене лицом проговорила Макаровна. Ей обидно стало за себя, ведь знала, та правду говорит.
***
— Мама, ну ты как? — дочь первым делом к матери подошла.
— Да ничего, Леночка, лучше. Ты лучше обедом займись, Ванька небось голодный у тебя. Я со вчера встать не могу.
— Хорошо-хорошо, отдыхай, — проговорила Леночка и скрылась за шторкой, которая служила дверью в спальню к Лидии.
Не прошло и пяти минут, как Леночка кричала с кухни.
— Мам, а что в холодильнике пусто? Даже колбасы нет! Ты бы дала денег, — дочь уже прошла в спальню. — Я отправлю Ваньку, а то лежит целыми днями, лентяй!
Макаровна протянула кошелек, деньги, слава Богу, были, пенсию на днях принесли.
— Мама, не могу с плитой справиться. Она вообще рабочая? — кричала Лена все с той же кухни.
— Рабочая. Вентиль проверни.
— Точно, как это я сразу не подумала. Спасибо!
Макаровна только прикрыла глаза, чтобы поспать, как опять громкий крик.
— Мам, пойдем обедать.
Макаровна с трудом открыла глаза, давление было высокое, она это понимала и не меряя. Вставать не хотелось, но дочь тут же возникла в проеме.
— Ты чего не встаешь? Не рада, что я приехала? Давай-давай, надо кушать.
Лидия грустно посмотрела на дочь, как это не рада. Очень даже рада. Непутевую не видела несколько лет.
— Встаю, — прокряхтела старушка и отправилась на кухню. Обед был незамысловатый, колбаса и хлеб. Не любила такое Макаровна, но спорить с дочерью не стала, наблюдая, как Ванька уплетает бутерброды. Присоединилась и даже полегче вроде стало.
Лидию Макаровну так достала дочь своими дерганиями: где это, где то, как это сделать, как тут убрать, что та не выдержала и встала, вышла на улицу. Хоть тут тихо, никто не дергает. От криков дочери старушка даже вздрагивала, дошла до скамеечки, присела. Вдохнула воздух свежий, хорошо. Осмотрелась.
Ванька в гамаке лежал, цветы все же примял, тропку протопал по цветнику, вот поганец, отметила про себя старушка. А у нее там розочки росли, гордость ее. Ни у кого не прижились, а у нее вот, жили..
Собралась Макаровна силами, пошла свои владения осматривать, огурцы да помидоры. Полить все требовалось.
— Ванька, а это что? — старушка аж за сердце схватилась. Огурцы с корнями выдернули.
— Чего, ба, кричишь? — на удивление быстро откликнулся внук.
— Ты что с огурцами сделал? Зачем же их так то…
— Ты ведь сама сказала..
Лидия Макаровна, которая жила огородом, заботилась о каждом кустике, только руками всплеснула.
— Помидоры не открыл, засохли в теплице.. Ягоды зачем затоптал, там ведь тропка есть, меж гряд проходит.. А шланг по что с водой бросил тут? Устроил болото! Все погибнет!
— Ты сказала полить, я и бросил, чтобы поливалось. А ягоды.. Ну я есть хотел, вот и ел, что растет.
Макаровна рукой на него махнула и занялась огородом, чтобы хоть остальное все спасти.
Несколько дней пожилая женщина молча сносила все, что вытворяли дочь и внук. Отек с ног сошел и Макаровна сама смогла управляться домом. Теперь Ванька лежал в гамаке, а Ленка рядом на травку плед положила, чтобы загорать.
— Отпуск раз в году, — жаловалась она матери, — А так хочется на солнышке погреться..
— Ленка, некогда лежать! — ворчала Макаровна. — Надо по грибы идти, как раз белые сейчас пошли.
— Ну мама, ну какие грибы, сама ведь знаешь, с детства их не люблю собирать. А вот от картошечки бы не отказалась.
— Все сама, все сама, — соседка выглядывала через свой забор на Макаровну. — Не помогают дети? Смотри, доведешь себя.
— А тебе завидно, да? — Лидие хотелось как-то ответить, но кроме колкости она ничего не придумала.
— Тебя мне жалко. За мужем своим сколько ходила? Покоя тебе не было. Дочка хоть раз приехала, помогла? Молчишь, то-то же, не приезжала она. Зато сейчас пенсию твою счастливая бегает тратит, а ты все им угодить пытаешься. Для себя поживи.
— Отстань, не твое дело.
— Ну ладно, надумаешь, приходи вечером, чаек попьем с вареньем.
Макаровна совсем выбилась из сил. Гости в радость должны быть, а тут все наоборот. И ждала их столько. Только Макаровна подумала об этом, как дочь заявила.
— Все, мама, некогда нам прохлаждаться, мы в город.
Собрали они свои вещи, бросили гамак, плед и укатили на ближайшем автобусе. Лидия Макаровна только и успела, что проводить.
Вернулась домой. Дома тихо-тихо. Даже не верится. Грустно стало. Подумала до магазина сходить, а кошелек пустой. Ленка всю пенсию на колбасу да на конфеты потратили.. А как матери жить месяц и не подумала.
Убрала Лидия Макаровна за гостями дорогими да к соседке на чай пошла. А у той так хорошо, цветочки расцвели, стол на улице, горячий чайник. Так душевно…
Дочь позвонила на стационарный телефон через пару недель. Лидия Макаровна торопилась, ведь никто кроме дочки не звонит.
— Слушаю, Леночка, ты?
— Я, мама. Как здоровье?
— Да хорошо все, не жалуюсь.
— Мама, Ванька к тебе снова просится. — Лидия Макаровна тут же представила свои цветочки, протоптанные грядки..
— Нет-нет, Леночка, не смогу. В больницу поеду, надо обследование проходить. Давай лучше на следующее лето.
Макаровна положила трубку на место и улыбнулась самой себе за сообразительность.
Спасибо!