– Стас, что скажешь?
Я нервно теребила рукав. Стас осматривал Ирму. До соревнований - три дня. Если мы их провалим, я потеряю собаку.
– Скажу, что дело дрянь. Все, конечно, уже срослось и швы не разорвутся, но связки еще не набрали прочности. Она может остаться хромой на всю жизнь.
– Но ведь хромать она будет не от боли?
– Нет, просто связки могут больше окончательно не встать на место. Но это не будет причинять ей беспокойства. А с учетом её нрава, она это, скорее всего, даже не будет замечать. Но хромых собак со службы списывают. И нужно будет только чудо, чтобы уговорить ротного оставить хромую собаку на довольствии.
– Так она же сама - чудо! Когда еще в нашей части были собаки с цирковыми трюками? Это ж какая гордость для части, что мы можем выезжать с показательными выступлениями! Должно сработать!
– Может быть, - вздохнула я. Выбора всё равно нет.
– Парни, нам надо любой ценой взять хоть какое-то место на соревнованиях! Я очень на вас надеюсь, - взмолилась я, с трудом контролируя тревогу.
– Постараемся. Всё, что в наших силах. Нам на руку играет то, что для наших собак площадка привычная. Но как быть с Ирмой? Её стиль задержания просто уложит всех присутствующих на лопатки. От смеха.
– А знаешь что? Я перечитал внимательно правила. Там нет ни слова о том, что собака должна быть агрессивной или злобной. Так что просто готовимся отстаивать своё право. Ей надо набрать максимум баллов на всём остальном. Потому что кроме задержания, у нее есть еще одно уязвимое звено: ей нельзя прыгать глухой барьер. Во-первых: она попросту его не возьмет, во -вторых: это точно порвет её слабые связки. А значит, на всём остальном нужен максимальный балл.
И вот день настал. Кинологи с собаками из разных частей прибывали на нашу территорию, заполняя её дополнительным лаем. Слыша чужой лай, наши собаки в вольерах тоже устроили настоящий хор с оркестром, дребезжа сеткой и своими мисками. Какофонию слышно было даже в штабе, в километре от нас.
Исходное построение. Расходимся по позициям.
Первое испытание на послушание. Почти все собаки набрали максимальный балл. Две прибывших собаки сняты с соревнования из-за грубых ошибок. В остальном, практически нос к носу все участники.
Следующее испытание: минно - розыскная служба. Здесь баллы уже существенно отличаются, но мы берем максимально возможный.
На патрульно-постовой Герде срезают балл за скорость реакции.
На защитно-караульной Чак теряет два балла. Сорвал первый захват.
Но мы всё еще в тройке лидеров.
Собаки - универсалы идут отдельно от всех и мы пока с Ирмой в зрителях.
И вот наступает наше время. И судья преподносит сюрприз: испытания будут проходить только по двум параметрам. Обыск местности с задержанием и полоса препятствий. Оба наших слабых места. Штирлиц, это провал!
Я кусаю губы от досады и обнимаю собаку. Шансы очень малы. Парни, в нарушение правил, поднимают шум, громко возмущаясь. Приходится на них прикрикнуть.
Нам достается номер 5. После нас будут еще двое.
Первая пара отработала хорошо, но на задержании собака выпустила рукав. Сняты.
Вторая пара отработала на отлично. Но сняли баллы за скорость - собака явно с лишним весом и медленно делала обыск.
Третья пара завалила обыск - собака пропустила два схрона.
Четвертая пара проходит без замечаний. Максимальный балл. Я выхожу с Ирмой на исходную. Не подведи, милая!
Команда! Собака, соскучившись по работе молниеносно срывается с места. Идеально проходит схроны, толчок, полёт, хватка! Идеальное задержание! Теперь надо так же идеально отозвать собаку. Только бы не бросилась облизывать фигуранта!
– Ко мне!
И собака, оттолкнувшись лапами от фигуранта, метнулась ко мне. Идеальный обход! Идеальная посадка! Ты ж моя умница!
Минус балл! Как? За что?
Но выяснить получится только после объявления итогов. Сейчас нельзя.
У нас в запасе только один бал. Если мы сейчас завалим полосу препятствий, это будет фиаско. Катастрофа.
Я усаживаюсь к собаке, оглаживаю и шепчу, какая она умница, как я её люблю. Объясняю, что нам очень очень нужна эта победа.
Стас пробивается к нам и ощупывает лапу. Встревоженное лицо постепенно расслабляется. «Обошлось», - шепчет он мне.
Полоса препятствий. У нас 7 номер. Мы будем последними.
На полосе препятствий выбыло из гонки сразу две собаки. Одна не пошла на вышку, вторая недопрыгнула глухой барьер.
Я понимала, что нас тоже снимут. Я не отправлю собаку на глухой барьер. Это провалит нас, но у команды будет всё равно достаточно баллов, чтобы взять, хотя бы третье место.
На удивление, все собаки прошли полосу очень плохо. Что действительно было весьма странно. Ведь в узких службах на полосе все взяли максимум. А тут, такой завал.
И вот подошла наша очередь. Я выхожу на дистанцию с решением оборвать бег собаки сразу после бревна. Оно ей безопасно.
Отстёгиваю поводок. И…
Я даже не успела подать команду, как Ирма сорвалась с места и словно молния метнулась к полосе. Бум, барьер, еще барьер, прыжок через канаву, вышка…
Кричать бесполезно! Трибуны ликуют. Гул слишком сильный. Она не услышит меня. Я задыхаясь пытаюсь бежать вслед собаки. Она идет в четко заученной последовательности.
Глухой барьер… Я зажмуриваю глаза. Гром аплодисментов и мокрый нос упирается в мою ладонь, останавливая меня на бегу.
Собака четко села напротив. Она заглядывает в глаза, неистово виляя хвостом.
В нарушение правил я присаживаюсь к ней и ощупываю лапу. Не одёргивает.
– Дура! Какая, ты, дура! - я шепчу собаке, пытаясь сдержать слёзы. Поднимаюсь и не цепляя поводок иду к своему месту.
Судьи долго совещаются. И поднимают таблички. Минус 1 бал. Трибуны поднимают шум.
Встаёт главный судья.
– Бал снят за то, что на дистанцию выпустили травмированное животное. Недопустимо рисковать своим напарником даже в угоду службы. Любой риск должен быть обоснован.
Он же не знает, что на кону не только лапа собаки, а её жизнь.
Нас распускают на отдых. Судьи уходят на подсчет баллов.
Стас бросается к собаке и, не выдержав, орет на меня:
– Ты, блин, совсем что-ли бессердечная?! Ты зачем её на полосу пустила? Ты понимаешь, что она могла вообще себе шею свернуть на глухом барьере?!
Нервы сдают окончательно и я, упав на колени и обняв собаку за шею, начинаю рыдать. Собака вылизывает мне лицо, скулит, не понимая, что происходит с хозяйкой.
Стас ощупывает её лапу.
– Вставай и приводи себя в порядок! Слезами горю не поможешь, а мне надо нормально осмотреть собаку, - он почти силой оттаскивает её от меня. Мне стыдно. Стыдно за эти слёзы. Стыдно за отстёгнутый поводок. Стыдно за то, что я вообще вошла на эту полосу препятствий. Стыдно, что я не могу решить вопрос с жильём, куда спокойно могу привести собаку. Стыдно, что моя жизнь зависит от чужих приказов и желаний. И этот стыд острым калёным железом выжигает мои слёзы и мою слабость. Да что я за тряпка, раз не могу отстоять дорогое мне существо?! Как бы не прошли соревнования, я не позволю забрать у меня Ирму. А завтра я возьму отгул и пойду решать вопрос с жильем. В общаге или в съемном сарае, но мне нужно жилище, где можно держать животных. И оно у меня будет! Любой ценой!
Я решительно встаю на ноги, вытираю рукавом лицо, подхожу к Стасу и пристёгиваю поводок ошейнику Ирмы.
– Как её лапа?
– На удивление, не жалуется. И не хромает. Вроде обошлось. Но надо будет посмотреть завтра.
– Вот и посмотришь. И сегодня несколько раз и завтра.
Судьи возвращаются. Сейчас объявят итоги. Но мне всё равно. Я потеряла интерес. При любом исходе, это - моя собака и если надо, хоть под трибунал, но я не отдам её.
Первое место - не мы. Второе место - опять мимо. Третье место…
— Третье место разделили сразу две команды, команда части «—« и команда части…
Мы! Мы на третьем месте! Мы это сделали! Парни сгребают меня в охапку. А у меня в душе как будто лёд. Что-то отмерло. Пришло четкое холодное осознание того, что больше никогда я не буду рисковать своими любимыми в угоду чего бы то ни было. Надо было искать другой выход, други пути решения. Не стоил этот риск того. Надо было пробовать искать решение без риска для любимицы. И эта победа горечью давит на моё чувство вины. И, хотя всё обошлось, это был хороший жестокий урок для меня на всю жизнь.
– Извини, командир, только третье место, - с холодом в голосе обратилась я к ротному, который вызвал меня в кабинет.
– Да я вообще думал, что вы вылетите еще на первом этапе. Для роты, которая столько лет не могла даже выставить команду, вы сделали просто невозможное. Я ведь знал, что команду готовят минимум год. И то, при условии уже изначально обученных собак и инструкторов.
Я с трудом сдерживала бешенство. Как я ненавидела в этот момент его! И себя! Какая же наивная и беззащитная я была дура!
– Ладно, ладно, не психуй! Проси, что хочешь. Отпуск? Повышение?
– Берите листок и ручку! Пишите, что собака Ирма, клеймо номер такой-то, принадлежит рядовой и находится на территории части, как личное имущество.
– Мать, а тебя не сильно заносит?
– Пишите. Или я сейчас же пойду в штаб и напишу заявление по собственному.
– Даже так?
– Именно! Собака уже в безопасном месте. По бумагам напишу объяснительную, что сбежала во время полевых занятий. Дело обычное. Максимум, выговор. А после сегодняшней победы, и его не дадут. Проверим?
– А ты с зубами…, - командир взял листок и ручку.
Я проверила текст.
– Подходит. Завизируйте печатью и подписью. Отлично. И второй экземпляр для штаба.
– А ты подготовилась, - усмехнулся он и написал второй экземпляр.
– Отлично. Для парней вы обещали дополнительный отпуск. Они не хотят его. Просят поставить перед дембелем. Просто чтобы уехали домой раньше.
– Ишь, какие! Орлы, как есть орлы! Будет по вашему. Еще что?
– Разрешите идти?
– Ступай. И спасибо за щедрый подарок! Угодила, дочка, - почти шепотом сказал он мне вслед.
– Я в штаб, - уже почти закрыв дверь, бросила я.
Руки дрожали. Я сама не верила своей наглости. В руках у меня была практически «вольная». Теперь Ирма официально моя.
Продолжение 👉 тут 👈
Не забудьте улыбнуться автору - поставить 👍🏻 статье☺️
Первая глава 👉тут👈
Читайте мои рассказы, переходя из подписок, так как Дзен часто показывает вышедшее только спустя несколько дней, а то и не показывает вам в ленте совсем. Просто проверяйте подписки на новые главы.
Ваша
Наталья Каледина