Он не устает ходить из зала в зал и непрерывно звенеть копьем и доспехами:
"Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил, что НАТО готово поддерживать Украину в войне против России в течение многих лет, включая помощь Киеву в переходе с вооружения советских времен на современные западные вооружения и системы. Он выступил после того, как Кремль предупредил, что западные поставки оружия Украине, включая тяжелое вооружение, представляют угрозу безопасности Европейского континента "и провоцируют нестабильность".
Аудитория слушает, затаив дыхание. О чем он говорит повсюду?
Да всё о том же...
Вот его боевой листок укрепляет население и союзников по оружию в необходимости идти до конца в борьбе с коварной и злобной силой под названием "Россия". Свежий "научный труд" рассказывает про нашу "гибридную войну" против Запада.
NB!! Повторяю каждый раз для любителей коротких и легких жанров:
Наслаждайтесь. Автор тут - не поверите! - называет весь наш инструментарий.
Особое внимание обратите на иллюстрации, которыми он подкрепляет свои аргументы - я их оставила на тех местах, где они были размещены в Ревю.
"В статье, ранее опубликованной на сайте NATO Review, я объяснил, что природа современной войны меняется быстрыми темпами. Следовательно, войны больше не сводятся только к кинетическим операциям. Это означает, что не только физические, но и невоенные стратегии и тактики определяют современные конфликты и войны. Стало обычным явлением и то, что кинетические операции, которые сами по себе становятся все более сложными, сочетаются с невоенными стратегиями, направленными на подрыв безопасности противника. Сочетание военных и невоенных инструментов и стратегий происходит не случайно, а синхронно, чтобы добиться синергетического эффекта. Иными словами, именно такое синхронное сочетание оптимизирует результаты. В итоге получается, что конкретная страна потенциально может использовать физическую силу против противника для достижения определенных целей. Но если применение или угроза применения обычной или нетрадиционной силы сочетается и/или предваряется определенным количеством подрывных инструментов, таких как кибератаки и дезинформация, общий ущерб, наносимый противнику, может быть оптимизирован.
Несмотря на то, что гибридная война, ведущаяся государством, подразумевает систематическую интеграцию военных, политических, экономических, гражданских и информационных инструментов, она часто разворачивается в серых зонах за порогом обычных военных действий. В этих серых зонах военные инструменты используются нетрадиционно и инновационно, чтобы избежать атрибуции, ответственности, а иногда и обнаружения. Так, враждебное государство может использовать негосударственных акторов или неатрибутируемые военные силы (например, "маленьких зеленых человечков") в тайной войне, чтобы отрицать свою причастность, но в то же время достигать стратегических целей.
В этой статье мы продолжим дискуссию о гибридной войне, поставив вопрос, который стал не только актуальным, но и критически важным в условиях последних международных конфликтов: как Россия ведет гибридную войну против Запада? Мы попытаемся понять ее грани и последствия, а также логику, лежащую в основе российской стратегии, направленной на подрыв безопасности западных держав.
Гибридная война России - миф или реальность? Одна из основных особенностей общих инструментов, которые государства объединяют для развязывания гибридной войны, таких как негосударственные субъекты, политические убийства, шпионаж, кибератаки, вмешательство в выборы и дезинформация, заключается в том, что существует широкое пространство для правдоподобного отрицания вины - и зачастую мало доказательств для установления виновности. Не от всех действий можно отречься - иногда агрессивное позирование требует принятия ответственности за свои действия, но уход от ответственности часто приносит стратегические дивиденды. Поэтому, когда было политически и стратегически целесообразно отречься от "маленьких зеленых человечков", захвативших часть Крыма в 2014 году, Россия сделала это (на некоторое время).
Инструменты или средства, используемые и сплавленные воедино для развязывания гибридной войны, зачастую трудно распознать, атрибутировать и подтвердить. Доказать, что тот или иной негосударственный актор получает государственное покровительство, или связать кибератаки с государством - задача не из легких. Тем не менее, в последние годы ряд гибридных атак был приписан Кремлю. Публичные доказательства российского вмешательства в президентские выборы в США в 2016 году и признание президента Путина в том, что "Вагнер" финансировался Россией, - вот два примера.
Гибридная война, похоже, стала неотъемлемой частью политики Москвы по отношению к Западу. С ростом значимости и эффективности негосударственных акторов, а также с появлением новых технологий гибридная война за традиционным порогом стала возможной. Иногда государствам даже не нужно создавать или культивировать негосударственных акторов, поскольку с этой задачей могут справиться транзакционные отношения с уже существующими группами. Например, в свое время разведка сообщала, что российские военные тайно предлагали вознаграждение связанным с "Талибаном" боевикам за нанесение ударов по коалиционным силам в Афганистане. Между тем новые технологии позволяют государствам применять силу на расстоянии и отрицать свою причастность. Хорошими примерами этого являются удары беспилотников и атаки на критически важные объекты инфраструктуры.
В последние годы гибридная война в России идет полным ходом, но она не возникла в одночасье. Высшие российские чиновники начали призывать к разработке всеобъемлющей доктрины безопасности около десяти лет назад. В 2013 году начальник Генерального штаба России генерал Валерий Герасимов заявил, что политика безопасности страны должна адаптироваться к меняющейся природе конфликтов. В статье, которая вызвала широкий резонанс в западных политических кругах, Герасимов подчеркнул растущую роль невоенных средств для достижения политических и стратегических целей.
Герасимов упомянул не только автоматизированные, роботизированные и инструменты искусственного интеллекта в вооруженных конфликтах, но и использование асимметричных действий и информационных сфер для нивелирования преимуществ противника. Такие асимметричные действия варьируются от партизанской войны до террористических атак, от создания и раздувания дезинформации до прямой государственной пропаганды в сочетании с проактивной дипломатией. Когда антагонист имеет превосходство в таких возможностях, государство может использовать комбинацию этих инструментов, чтобы подорвать преимущество противника. Покойный глава Российской академии военных наук генерал Махмут Гареев утверждал, что один из уроков, который Россия может извлечь из вторжения в Крым в 2014 году - совершенствование использования мягкой силы, политики и информации для достижения стратегических целей.
Оба российских чиновника, по сути, подчеркивали необходимость разработки стратегии, которая могла бы свести на нет силовую асимметрию между западными державами и Россией. Они понимали, что Россия ни в коем случае не обладает военным потенциалом или экономическими ресурсами, чтобы сравняться с западными державами, но широкая интеграция невоенных средств с кинетической мощью могла бы уменьшить, если не свести на нет, эту разницу в силе.
В военных доктринах России 2010 и 2014 годов также говорилось о комплексном использовании военных и невоенных ресурсов и средств. В них не было прямого упоминания о гибридной войне как модели, но критический взгляд на политику безопасности России показывает, что невоенные средства не только широко применялись в последние годы, но и использовались в дополнение к жесткой силе. Есть несколько примеров, иллюстрирующих это сочетание, включая распространение дезинформации, спонсирование негосударственных акторов в европейском соседстве России и за его пределами, проведение кибератак, вмешательство в избирательные процессы западных стран и использование энергии в качестве оружия.
Использование таких инструментов уменьшает силовую асимметрию между двумя государствами различными способами. Процесс принятия решений объектом нападения может быть нарушен, поскольку враждебные действия осуществляются силами, не имеющими отношения к делу, или агрессору удается правдоподобно отрицать свою вину. Из-за дезинформации может усилиться поляризация на государственном и общественном уровнях. Определенные акторы и нарративы, соответствующие целям агрессора, поддерживаются и расширяются. Недостаток военных средств для компенсации превосходства в силе противника частично компенсируется другими видами воздействия, такими как энергетика (и даже поставки продовольствия). Это лишь несколько примеров.
Российский modus operandi
Как уже говорилось ранее, военное участие может быть и косвенным: вооруженные негосударственные субъекты играют решающую роль в современных конфликтах. Например, чтобы сорвать попытку Молдовы вступить в Европейский союз (ЕС), Москва сочетает военное присутствие в восточной части страны с невоенными гибридными стратегиями. Эти невоенные стратегии включают покровительство группам, выступающим против ЕС, использование энергетических поставок в ущерб молдавскому народу и распространение дезинформации через местные группы, а также социальные сети. Само собой разумеется, что Молдова является мишенью, поскольку стремится к полной интеграции в европейский блок. В Молдове гибридная война России была направлена на свержение правительства страны, выступающего за ЕС.
В то же время в Сирии целью является укрепление контроля над пророссийским режимом президента Башара Асада. Прямое военное участие российских войск в Сирии было более масштабным, поскольку ситуация позволяла это сделать. Военные операции сочетаются с поддержкой вооруженных боевиков, пропагандой и дезинформацией, дипломатией и экономическим маневрированием, а также политическим влиянием. Главная цель в Сирии - не только расширить влияние России на Ближнем Востоке, но и использовать его для ухудшения отношений между ближневосточными и западными странами.
Случай с Сирией ясно показывает, что гибридная война России против Запада выходит далеко за географические границы европейских или западных стран. Другой пример - российская гибридная война в Африке, призванная подорвать влияние Запада на богатом ресурсами континенте. В Сахеле Россия воспользовалась ухудшением отношений с западными державами и усилила антизападные настроения, расширив свое присутствие. В таких странах, как Мали и Центральноафриканская Республика, Россия оказывает помощь в обеспечении безопасности, дипломатическую поддержку и помогает в проведении информационных операций. Одна цель - укрепление глобального влияния, другая - ущемление интересов Запада. Обе эти цели Москвы идут рука об руку.
Часто бывает трудно полностью диагностировать активную или недавнюю гибридную угрозу. Например, когда в 2015 году французский телеканал TV5Monde подвергся ожесточенной кибератаке, ответственность за нее первоначально была возложена на боевую группу "Исламское государство" * (террористическая организация, запрещена в России). Позже выяснилось, что атаку совершила российская хакерская группа, которая разместила джихадистские сообщения на сайте и страницах телеканала в социальных сетях, чтобы посеять раздор и смятение.
Возвращаясь к вопросу о вмешательстве России в американские выборы 2016 года, следует отметить, что последствия были далеко идущими. Одним из определяющих результатов стал вклад в распространение правого популизма в США, с которым страна разбирается до сих пор. Правый популизм может вызвать кризис легитимности государственных институтов, в результате которого доверие к тем, кто управляет страной, подрывается. В последние годы правый популизм настраивает людей против государственных институтов, политических и экономических лидеров, основных средств массовой информации, а также некоторых групп меньшинств, таких как мигранты. Поскольку правый популизм способствует снижению доверия к основным СМИ и пересекается с ним, дезинформация может быть использована для создания проблем с безопасностью в целевых государствах. Россия стратегически использует дезинформацию для достижения политических и стратегических целей.
Стоит отметить, что цифровые и социальные медиа - это рассадники дезинформации, и Россия учитывает это в своих стратегических расчетах. EUvsDisinfo ведет базу данных, содержащую десятки тысяч образцов дезинформации в Интернете, предположительно связанных с Кремлем.
В 2021 году отчет одной соцсети показал, что Россия является главным источником "скоординированного неаутентичного поведения" на международном уровне. Онлайн-кампания по дезинформации с целью сорвать саммит НАТО 2023 года - наглядный пример того, как Россия выбирает в качестве мишени игрока, которого она считает своим врагом. Поскольку НАТО имеет первостепенное значение для безопасности Запада, она является постоянной мишенью для российской сетевой дезинформации, о чем пишет EUvsDinfo. Такая дезинформация основана не только на выдумках, но и на искажениях, как, например, кампания, в рамках которой боевая готовность НАТО в Восточной Европе после 2014 года выдавалась за агрессию, хотя она была следствием незаконного вторжения России в Крым. Нарратив методично искажается, чтобы перевернуть причину и следствие.
Российская сетевая дезинформация опирается на государственные источники и промосковские группы, действующие в тандеме, чтобы усилить ложные и вводящие в заблуждение нарративы, которые передаются на нескольких языках и распространяются по всему миру. Дезинформация, распространяемая Россией, иногда очень эффективна. Например, Сербия имеет тесные политические и экономические связи с Западной Европой, но большинство сербов считают Россию ближайшим партнером и "самым большим другом" страны. Ключевая причина этого - нарративы, продвигаемые российскими новостными агентствами, такими как RT и Sputnik, которые доминируют в сербских традиционных и цифровых СМИ. Такие нарративы унижают Западную Европу и США, восхваляя при этом Россию и Китай. Дезинформация, спонсируемая Россией, приносит аналогичные дивиденды и в незападном мире. Дезинформация, направленная на то, чтобы вбить клин между Африкой и Западом, способствует отсутствию консенсуса и поддержки Украины на континенте.
Метод, стоящий за этим безумием
Москва видит себя ведущей долгую войну против того, что она считает западной гегемонией. Именно в этом контексте российский президент Путин называет "западную элиту" врагом. Что именно он подразумевает под западной элитой, остается неясным, возможно, из-за политической целесообразности, но его окончательными врагами явно являются США и европейские державы, которые возглавляют глобальный политический и экономический порядок.
Враждебность Москвы по отношению к Западу - это лишь верхушка айсберга. С точки зрения большой стратегии, Москва под руководством президента Путина стремится к возвращению к былому балансу сил, когда Советский Союз был сверхдержавой и мог определять правила международного порядка на глобальном уровне. Однако Москва понимает, что структурно она не может найти много места в международном политическом порядке, который ставит во главу угла такие ценности, как свобода и демократия - идеалы, которые в России крайне ограничены. Поэтому международный порядок должен быть переосмыслен в попытке (заново) установить главенство России в мировой политике и экономике. Это находит свое отражение в "Доктрине Примакова", названной так в честь бывшего министра иностранных дел и премьер-министра Евгения Примакова. Согласно доктрине, Россия должна стремиться к созданию многополярного мира, чтобы глобальный порядок не определялся одной державой или полюсом. Именно по этой причине Москва стремится подорвать то, что она считает западной мощью и западным влиянием во всем мире.
Самым большим препятствием для России является то, что она не обладает ни жесткой силой, ни экономическим влиянием, чтобы достичь этой грандиозной цели. Возможно, Кремль считает, что его инструментарий гибридной войны поможет ему найти способ обойти эту проблему. Идея состоит из двух частей: усиление силовых возможностей России за счет интеграции военных и невоенных средств, а также использование и обострение внутренней уязвимости западных держав. Цель ясна: сократить силовую асимметрию между Россией и западными державами, чтобы одержать над ними победу.
Несмотря на то, что в последние годы Россия ведет агрессивную гибридную войну, победа над западными державами пока представляется далекой перспективой. Это связано с тем, что гибридная война может уменьшить, но не полностью компенсировать силовую асимметрию между западными державами и Москвой, учитывая ограниченные военные и экономические возможности России. Западные державы также работают над повышением своей устойчивости после вторжения на Украину, в то время как Россия выглядит внутренне нестабильной (не дождетесь!!). Означает ли это, что гибридная война России против Запада пока провалилась? Возможно, не совсем. Ей удалось достичь некоторых из своих главных целей, особенно в плане подрыва стратегического влияния и политической власти Запада в глобальном масштабе. Примером тому служит расширение российского присутствия на Ближнем Востоке и в Африке за счет снижения влияния Запада. Гибридная война России также способствует углублению политической поляризации внутри западных стран и между ними.
Это вызывает тревогу.
Сейчас западные державы должны предпринять согласованные усилия, чтобы кропотливо преодолеть все компоненты гибридной войны России. Это оправдано не только тем, как Россия ставит под угрозу безопасность Запада, но и служит подготовкой к потенциальному использованию Китаем уязвимых мест в будущем.
Заключение В условиях, когда современная война меняется по своим основным аспектам, конфликты представляют собой нечто большее, чем применение прямой физической силы. Они все больше характеризуются сложной гибридностью. Для России это многое значит с точки зрения ее стратегических расчетов и побуждений. Как и практически все страны мира, Москва понимает, что ей необходимо обновлять, расширять и диверсифицировать свой инструментарий, включая в него некинетические средства - в ее случае это такие инструменты, как экономическое маневрирование и дезинформация, - в дополнение к военным инструментам и средствам, которые сами по себе используются более инновационно.
Учитывая агрессивные амбиции Москвы, гибридная война не только привлекательна, но и является стратегической необходимостью для России в силу ее очевидной силовой асимметрии по отношению к Западу. Военный бюджет и технологии России, а также размер и разновидности ее экономики не идут ни в какое сравнение с широкими возможностями западных держав. Гибридная война позволяет Москве уменьшить - если не компенсировать - этот дисбаланс сил, чтобы противостоять тем, кого она считает своими врагами-конкурентами.
Основные инструменты, которые Россия использует для ведения гибридной войны против западных стран, включают политизацию/оружие энергии, использование негосударственных акторов и сил, не имеющих отношения к делу, поддержку пророссийских и опирающихся на Россию акторов, широкое использование дезинформации и подтасовку результатов выборов. Все эти действия синхронизируются на систематической основе.
Насколько гибридная война России позволит ей достичь своих грандиозных целей в борьбе с Западом, еще предстоит выяснить. Пока что Россия в определенной степени подрывает безопасность Запада, но она, конечно, не мешает западным державам формировать политику, экономику и культуру демократическим путем на глобальном уровне. Тем не менее, учитывая ограниченные военные и экономические возможности России, ее гибридная тактика позволяет ей вести себя "масштабнее", чем она есть на самом деле. Западные государства должны признать это и разработать продуманный план решительного ответа на стратегии России в едином ключе. То, что публикуется в NATO Review, не является официальной позицией или политикой НАТО или правительств стран-членов. Цель NATO Review - информировать и поощрять дискуссии по вопросам безопасности. Мнения, выраженные авторами, являются их собственными.
Об авторе: Арсалан Билал - научный сотрудник докторантуры Центра изучения проблем мира - Арктического университета Норвегии (UiT). Он является координатором исследовательской группы "Серая зона", которая занимается, в частности, проблемами серой зоны и гибридных угроз и войн. С ним можно связаться по адресу a.bilal@uit.no.
*****
Пишите письма мелким почерком! Можно и крупным...
Им можно, а нам нельзя? С какого перепугу?
Надеюсь, вас столько же раз приподняло над стулом от изумления и возмущения, как меня.
О чем и как можно разговаривать с этими "аналитиками"?
Устные речи Столтенберга на те же темы в более узком кругу: