1892 год
«Станица Гниловская. На днях к берегу станицы Гниловской выброшены волной кости человека, без головы и рук, а также и без всякой одежды. Вместе с костями выброшено и два сапога простой работы, в одном из коих оказалась лапа ноги, а в другом – портянки».
«Таганрог. 26-го сего апреля, в мещанском управлении общее собрание мещан города Таганрога, на рассмотрение которого было доложено предложение областного правления о принятии или не принятии в общество мещанина, отбывавшего наказание, Василия Опилкина, 30 лет, но так как Опилкин уже два раза судился за разные кражи: первый раз мировым, а второй раз окружным судом, то были поданы голоса «за» и «против», вследствие чего вопрос этот был подвергнут решению закрытой баллотировкой, причем 13 голосов высказалось за принятие, а 43 – за непринятие, затем была проведена проверка семейных положений лиц, подлежащих отбытию воинской повинности в текущем году и выслушано 5 прошений о выдачи увольнительных приговоров и 15 приемных».
«Таганрог. В последние два дня в городской управе производилась выдача неимущим жителям города сухарей (галет), присланных по распоряжению господина Таврического губернатора Бердянской уездной земской управой, в количестве 131 пуд. 31 ф., пожертвованных 51-мы пехотным Литовским полком». (Приазовский край. 107 от 28.04.1892 г.).
1893 год
«Таганрог. Для устранения неудобств, встречаемых средним небогатым классом при найме прислуги и распущенности последней, дошедшей до нахальства по отношению к нанимателям, господин полицмейстер, сочувствуя такому положению вещей, подкрепленному многими фактами горькой действительности, проявляемой современной прислугой, предназначенной по цене для небогатого, хотя в большинстве случаев привилегированного класса населения, и желая сделать все возможное для регулирования этого дела, предложил господину приставу 1-го участка ежедневно высылать на базар (исключительно на место, где собирается женская прислуга для найма) городового, на которого возложить исполнение следующих обязанностей:
1. следить, чтобы женщины желающие наняться на срок (год или месяц), стояли отдельной от поденщиц группой;
2. следить за поведением наемщиц, чтобы они не производили ни ссор, ни драк как между собой, так и с другими, не позволяли себе безобразного хохота, непозволительных шуток и всего того, что может относиться к нарушению общественной тишины и спокойствия, а с нанимателями обращались вежливо и учтиво; нарушительниц же общественной тишины привлекать к законной ответственности, для чего должен быть составлен полицейский протокол и передан по подсудности, а виновная в этом нарушении женщина должна быть немедленно удалена из группы наемщиц, с употреблением против нее законной меры пресечения способов уклонится от суда, к которому она привлекается;
3. содействовать ограждению личности нанимателя от оскорблений со стороны наемщиц, для чего должно, в случае заявления оскорбленного, установить самоличность оскорбительницы и предать потерпевшему, а вместе с тем, независимо от претензий последнего, привлечь оскорбительницу к ответственности за нарушение общественной тишины, выразившуюся в оскорблении частного лица в публичном месте;
4. самому городовому относится к нанимателям вежливо и предупредительно, принимая от них всякое заявление, касающееся найма прислуги и, выполнив все возможное на месте, доводить затем о полученном заявлении (конечно, словесно) до сведения своего участкового начальства. Пристав, как лично, так и через подведомственных чинов (помощника и околоточного), обязывается как можно чаще контролировать точное исполнение назначенным городовым вышеизложенных обязанностей, принимая при этом и непосредственное участие в урегулировании данного дела и удовлетворяя всякое, достойное уважения заявление, могущее способствовать более успешному достижению целей. О лицах, неоднократно замеченных в нарушении тишины и спокойствия, а также в оскорблении нанимателей, докладывать господину полицмейстеру». (Приазовский край. 107 от 28.04.1893 г.).
1894 год
«Ростов-на-Дону. По Пушкинской улице начались уже земляные работы для предстоящего замощения; раскапываются земляные бугры, которые так сильно уродовали эту улицу и страшно затрудняли езду по ней».
«Ростов-на-Дону. Некая Аграфена Радионова была приговорена мировым судьей 1-го участка к аресту на 21 день за оклеветание Елизаветы Меликовой. Съездом мировых судей этот приговор был утвержден. Радионова явилась в съезд и заявила желание отбыть кару, для чего ей и выдан был исполнительный лист. Но 26-го апреля Меликова (обвинительница) подала в съезд мировых судей заявление, что Радионова и не думала отсиживать 21 день ареста, а вместо себя нашла охотницу в лице некоей Кузнецовой, которая, под фамилией Радионовой, и высидела в арестном доме ровно три недели. Теперь, вероятно, и Радионовой, и так самоотверженно пожертвовавшей собой Кузнецовой придется отбыть уже более серьезное наказание за обман властей».
«Ростов-на-Дону. Нас просят обратить внимание кого следует на расхаживающего в последнее время по улицам города неизвестного субъекта, который, при встрече с проходящими, кричит: «Шире дорогу!», и если ему кто-то не уступает, то он угрожает находящейся при нем солидной палкой; по адресу встречающихся ему женщин этот субъект отпускает нецензурные эпитеты. Не мешало бы укротить этого рыцаря ростовских мостовых.
«Ростов-на-Дону. До сих пор мы знали, что подсолнухи (семечки) вполне безвредное народное лакомство, но теперь оказывается, что и ими можно отравиться. В воскресенье 24-го апреля два мальчика из магазина Якова Раппопорта, пообедав, пошли под «качели», где, как они уверяют, ели только подсолнухи. Вечером они почувствовали острую боль в желудках, и все признали отравление, и по настоянию приглашенного врача В. И. Лешкевича были отправлены в больницу, где, благодаря принятым энергичным мерам, их удалось спасти. Врачи больницы объясняют такое явление тем, что торговцы семечками, желая избавиться от разоряющих их крыс, травят последних мышьяком, а крысы, спасаясь, продолжают грызть семечки и оставляют на них яд. Очень возможно, что мальчики ели именно такие семечки. Извержения пострадавших отправлены для исследования во врачебное управление».
«Таганрог. Вечером 24-го апреля спокойствие жителей Полицейского переулка, 118 квартала, было нарушено выстрелами, и взорам гулявших на улице представилась следующая картина: из дома №17, г-жи Ильяшевой, выбежали два человека и направились к Иерусалимской улице; вслед за ними выскочил из того же дома третий и начал стрелять в бежавших, причем выпустил из револьвера один за другим три боевых заряда, но, к счастью, ни один из них никого не ранил и лишь две пули пролетели мимо уха проезжавшего извозчика. На выстрелы выбежали нижние чины из расположенного против дома Ильяшевой 3-й батареи резервной артиллерийской бригады, которые стояли в то время на вечерней перекличке, а вслед за ними бригадные офицеры и соседи, и все пустились в погоню за стрелком, которого тут же задержали, обезоружили и отдали в руки полиции, а выбежавшие раньше два человека, пользуясь темнотой вечера, скрылись. При задержании стрелявшего, оказалось, что на него напали какие-то два злоумышленника и покушались ограбить его, а, отстреливаясь от них, он ранил себя в руку».
«Азов. Воспользовавшись праздничным днем, я отправился на пароходе «София» в посад Азов. Погода стояла хорошая, легкий ветерок подгонял пароходик, уже много, много лет совершающий рейсы по Кагальницкой линии, и эта маленькая речная прогулка могла бы доставить удовольствие, если бы не милые порядки, созданные владельцами «азовских пароходиков». Прежде всего плата за проезд от Ростова до Азова высока. В то время, как проезд водой в Таганрог обходится 30 копеек, Кагальницкое пароходство за расстояние вдове меньше берет 40 копеек, и только потому, что нет конкуренции. Пароходы совершающие рейсы между Ростовом и Азовом, грязны, на них не хватает места для пассажиров и зачастую приходиться стоять на ногах всю дорогу. Буфеты там прямо-таки непозволительные, и проголодавшийся пассажир не может утолить голода на пароходе, так как в буфетах, кроме крепких напитков и закуски с «луком», почти ничего нет. Стоит только подняться ветру, как пароход, перекачиваемый с одной стороны на другую, набирается водой, и бедные пассажиры подмачивают ноги, причем нередко простуживаются, в особенности дети. При всем том, владельцы пароходов со спокойной совестью продолжают свое дело. Они прекрасно знают, что каковы бы ни были у них порядки, а все же на их пароходах кататься будут – не на спасательных же кругах плыть до Азова! Таким образом, катание на этих милых пароходах особого удовольствия доставлять не может, и я был несказанно рад, когда мы бросили якорь у берегов Азова.
Азов остался тем же грязноватым и скучным городом, каким я его знал несколько лет назад. Те же соломенные крыши на домах, то же великое множество кабачков и крайне ограниченное количество школ. Только главная улица, которую там называют «Невским проспектом» украсилась большим, красивой архитектуры зданием, где наверху сосредоточены все городские общественные учреждения, а в нижнем этаже помещаются различные торговые заведения, которые, к слову сказать, в последние два года, благодаря хлеботорговым катастрофам, терпели большие неудачи.
Злобой дня среди «пшеничных человеков» в настоящее время там служат перекопанные и перепаханные дороги. Это очень интересная и довольно странная история. Тогда как городское управление заботится о развитии внутренней торговли и доставлении всевозможных удобств своим гражданам, в Азове почему-то стали прививать «деревенщину». Это выразилось в том, что лучшие места, где сосредотачивались амбары ссыпщиков, отданы под пахоту, и городская земля была вспахана, а вместе с нею перерыты и дороги, которые вели к амбарам некоторых ссыпщиков. Владельцы последних остались при пиковом интересе, да и город от этого очень мало выиграл, так как за засеянную землю взято только около 200 рублей, между тем как владелец конторы, господин Руссалис, предлагал управе 1000 рублей только за 20 саженей. В Азове все убеждены, что упомянутое предложение вполне соответствует интересам города и должно быть принято». (Приазовский край. 108 от 28.04.1894 г.).
1897 год
«Ростов-на-Дону. В прошлое воскресенье, 20-го, как нам передают, некто Бессонов производил на Темернике, недалеко от моста, опыты с изобретенными им водяными лыжами. Последние своей конструкцией походят на обыкновенные лижи, служащие для движения по снегу, но большей ширины и прикрепляются к ногам посредством ремней. При тихой погоде на них, по уверению изобретателя, можно пробежать в час 6 верст. Пробное испытание лыж не увенчалось успехом, и господин Бессонов чуть было не захлебнулся в грязных водах Темерника. К счастью, место попалось неглубокое, и ему вскоре же удалось выбраться на берег. Несмотря на это, он не унывает и надеется на днях повторить свой опыт уже на Дону, в присутствии публики, но на этот раз на «усовершенствованных» лыжах».
«Ростовский округ. На днях на хуторе Бирючем, Ростовского округа, имел место следующий случай дикой расправы, закончившейся смертельным исходом. Крестьянка Дарья Шевченко, больная и забитая женщина, не исполнила какого-то распоряжения своей свекрови, вздорной, злой и взбалмошной бабы, которая стала сначала обзывать свою невестку самыми неприличными словами, а потом схватила палку и начала наносить ею удары беспомощной Дарье. На крики последней прибежал ее муж, но вместо того, чтобы защитить свою несчастную жену, схватил другой кол и начал ее бить самым зверским образом, нанося ей побои по спине и животу. Под влиянием этого истязания последовали преждевременные роды, и бедная женщина через несколько часов скончалась в страшных мучениях. Шевченко и его достойная матушка будут преданы в руки правосудия». (Приазовский край. 110 от 28.04.1897 г.).