Володе не работалось. Он хотел домой к чудесной женщине. За те тринадцать заявок, он дважды чуть не совершил нарушение, выбрал вкуснейший на его взгляд торт под названием «Прага» и потратил всё с карточки на огромный букет. Все семь тысяч. У Володи был еще сберегательный счет на котором сберегались деньги, куда он тут же помещал зарплату, чтобы она сбереглась. Копил Володя на лучшую жизнь.
А тратил то, что зарабатывал с роликов видео, которые монтировал до опупения но они не давали пока чистой прибыли. Они давали на хлеб и на букет цветов. Он решил, что лучшая жизнь – это как раз вот такая милая барышня, каких он еще на свете не видывал, и поэтому всё с этого сберегательного счета им хватит на жизнь. И он будет дальше работать.
Возвращался с чувством страха за то, что барышня сбежит, осмотрев всё получше и снимет розовые очки.
Но когда он осторожно открыл замок, а потом постучал, увидел, что Софи в симпатичной маечке и шароварчиках в коридоре домывает пол. Покрасневший свеклой Володя тут же ответ взгляд и увидел, что в центре комнаты на табуретке следит за всем этими действиями незнакомый чужой пушистый кот.
Володя растерялся и протёр глаза. Кот с табуретки не пропал.
Софи же подпрыгнула и смущенно прикрылась руками, а потом потрусила в комнату мимо кота одеваться.
Кот не двигался.
– Фантомас, - позвал Володя, - Фантомас, ты где?
Кот не двинулся ни на миллиметр.
– Вова, я тут! – весело крикнула Софи, - Я одеваюсь! А у нас тлагедия! У моего блата личная длама! Его невеста Мила сломала обе луки!
Она появилась вся хорошенькая и вспотевшая с цветущей улыбкой на лице.
– Господи, ну неужели я проснусь? – подумал Володя, - Какой прекрасный сон!
– Толтик! Когда зе ты успел? И букет… А это кому?
– А это вам, уважаемая барышня. Я растерялся. Вот. Возьмите.
– Я и сама догадалась, кому зе тут есё букет, не котику зе.
Она подошла и погладила кота по голове, тот прижал уши и вдруг стал похож на Фантомаса.
– Ты мне ласскажешь, как плосел твой лаботий день? – спросила Софи, поднимая кота на руки и прижимая к себе, - Посмотли какой он класивый стал, да? Милый котик, мы искупались, плитесались, попудлили носик…
– Фантомас постоянно бросался на людей. – вздохнул Володя, - Он не купался все шесть лет своей жизни. И был всё время в каком-то то ли клее. То ли в пыли. Я так к этому привык, что сейчас смотрю на кота мурчащего и симпатичного с долей недоверия. Он что превратился в кошку? Это же фантомас!
– Так его зовут? … Фантомасеська! Холосэе имя. Главное в нем нет букв, котолых я не могу говолить. Я вообсе-то могла. Но мне отень слозно, и я забывалась…
Володя наблюдал за Софи и его мурчащим котом, в груди разливалось ощущение непредсказуемой радости. Когда он только вошел в этот большой дом и увидел там Софи, мысль о побеге покинула его мысли. Он смотрел, и смотрел, как она полезла на какой-то тренажер, стоящий напротив огромного экрана телевизора, явно мужской, и как она принялась там гонять…
Кот задремал, пока они молчали.
– Он такой милый.
– Ему как будто снотворного дали, похоже, что уснул. Правда, купался?
– Да, мы шелстку помыли, и всё бы помыли в квалтиле, но я не успела.
– Он жутко боялся воды.
– Нет, он боялся неизвестности. Как и я. Ты меня оставис, Володя?
Софи очень осторожно переложила кота на кресло и села рядом.
– И что со мной слутилось? Я плиехала домой, стобы зить, пока мама Нина не поплавится, усла, потом плисла, а там ты плисол… Я захотела стать, как Олеся, отень красивой, но это невозмозно. Такой уз лодилась. Я услысала, сто ты новый водитель моего отца, и будес работать в его доме….
Володя ожидал услышать все, что угодно, но только не то, что услышал.
– Софи, этот твой Андрей Евгеньевич, твой отец??...
Софи отвернулась и молчала.
– Да?
Она повернулась в слезах.
– Я подумала, сто …это мой музтина.
– Прости, пожалуйста, София, Софи… В каком смысле – твой? Он кто? И отец и мужчина? Отчим что ли?
– Нет, не оттим. Настоясий лодной отец.
Володя до такой степени офонарел, что подошел к коту, схватил его, разбудил и заглянул в глаза.
– Фантомас, ты что-нибудь понимаешь? Что она сказала? Кот издал ррьяуу!! И полоснул его по физиономии лапой. Правда без когтей, когти спрятал.
– Ты хочешь привести меня в чувство, Фантомас?
Кот вывернулся и куснул руку. Володя спустил его на пол и повернулся с изумленным лицом.
– Софи, объясни нам, пожалуйста, что это значит отец и твой мужчина? В том смысле, что он – мужчина, или всё таки отец? Или кто?
– Я буду молтять, – коротко сказала Софи и помотала головой. – Я буду вести себя, как уплямый лебенок и буду молтять.
– Скажи мне, что угодно, – шепотом попросил Володя, – Я всё пойму, даже самое страшное.
– К созалению, самое стласное, сто я влюбилась плямо там, слазу. Поэтому я так ласстроилась. Я смотлю на палы и визу их молодозенами, а тебя я увидела совсем одного. У тебя есть пала?
– Пара?… Нет. Вот это всё - это моя жизнь.
– Как только я увидела тебя, Володя… – Софи замолчала, словно смакуя его имя, и снова повторила, – Володя. Вова.
Она сказала так трепетно и нежно, и таким голосом, что у водителя душа сначала свернулась, а потом развернулась и спина зачесалась возле лопаток.
– Ты с ним … Он отец?
– Он плосто отец. Я вылосла, мы не зивём вместе…
– Но как же ты сказала, что кухарка и прислуга…
– Я сильно с ума сосла от тювств, и у меня слутяйно вылвалось, – Софи уронила большую слезу и вздохнула. – И я не знаю, сто мне теперь делать. Мне нузно готовиться к свадьбе.
– А кто жених? – спросил Володя поглупев и опустив крылья, которые уже не чесались, а махали, как у голубя, которого спугнули. Так же трепетало и его сердце. Но сейчас крылья сложились и спрятались за спиной.
– Казеться его зовут Альбелт. Михеев.
– Ты даже не знаешь точно как его зовут. Всё ясно, тебя выдают за выгодную партию.
– Плитём тут палтия? И плитём тут я?
– Разве ты не выходишь замуж?
– За кого? Лазве … ты делаес мне пледлозение? Вот этими цветами? Да?
– Я бы с ладостью… То есть с радостью, – поправил себя водитель и глупо засмеялся, – Мне показалось, что я не встречал прекраснее на свете… Что вдруг, я наконец встретил…. встретил свою судьбу... Я хотел бы постоянно видеть тебя... Но ты дочь такого человека, как минимум бандита… Хотя я думал, что ты совсем обычный человек, как и я, наёмный…. Ну вот… бла-бла-бла… Я отвезу вас домой, госпожа. Спасибо, что мой кот такой чистый, спасибо за уют….
– Неа, – сказала Софи, гордо вскинув подбородок, – Я буду, как мой блат! Ники! Стоять до последнего! Унизайте меня, но я буду вам готовить и вас колмить. Никуда отсюда не уйду и буду спать на ковлике. У тебя нет ковлика? Я его куплю. Или лутьсе я куплю матлас… - Софи огляделась, - Или есе лутьсе – кловать. Поставлю её у окна и буду зить у тебя. Стобы плямо с утра плиготовить завлак и дать тебе с собой обед!... Я никудасеньки не собилаюсь. Так сказал мой блат Миле, и так говолю тебе я, Шелхан!
Володя весь покрылся мурашками, потом его лицо покрылось пятнами и он схватив букет хотел прыгнуть на одно колено, и так резво выставил вперед ногу, что раздался треск и его штаны порвались прямо в самом неподходящем месте, откуда показалась ткань в мелкий цветочек.
Софи вся вспыхнула, резко вспотела, её наоборот окатило горячной волной.Она уставилась прямо туда, показала пальцем и сказала:
– Ой… Ой, сто зе это? Сто это такое? Это сто там выскотило? Ой, я казеться поняла! Поняла!
Она захохотала, пища, как хомячок и согнулась пополам.
– Господи, мне нужны запасные штаны.
– Я их пости… постилала! – хихикала Софи, - Ой! Ой, как смесно! Ой! Это самое смесное пледлозение луки и селдца! Я тебя так обозавкаю!!! Это Мила так смесно плидумала! Не обозаю, а обозавкаю!!!
– А мы ведь даже и не целовались почти…
– Володя, я не была нестястна, я была стястливой! – неожиданно сказала Софи, - А тепель я нестястна без тебя. Мы позенимся с тобой после Натасы с Альбелтом и Ники с Милой?
– Но я простой водитель… Я разбогатею и приду к тебе.
– Есё тего не хватало! Знаес, как богатым тлудно зивётся? Все у них плосят плосят, клянтят… подалотьки… А много ли надо? Вот… у нас есть две квалтилки, твоя и моя. Есть котик, есть лабота… И … есть …любовь? Ты согласен взять в зёны не отень класивую, но отень интеллигентную, умную утёную зенсину? Я хоту поскорее, я узе совсем без тебя не хотю…
– София, – сказал водитель, - София, - снова повторил он, поблескивая глазами, которые выглядели, как у ребенка, впервые попавшего в цирк, - Я, конечно, не рене гал… То есть я не генерал, и не богат, но знаменит. И настанет день, когда нам не нужно будет работать. Мы с тобой поедем на белый песок, ляжем в шезлонг и будем пить сладкое кокосовое молоко прямо из кокоса. А в волосах твоих будет большой цветок. А у меня на шее тоже такие небольшие цветочки… Я завёл канал Ютуб и выложил туда Милу в роли бабки, которая скачет по дорожке… И я очень быстро разбогатею, а еще у меня есть почти фантастические сбережения. И мы будем счастливы… Знаешь, сколько я скопил за десять лет? Они все твои!
Он быстро подошел и сдавил в объятьях.
Софи пахла мёдом и пряниками, она была восхитительно жаркая, и совершенно невероятная. И она тут же нашла слова, чтобы зашептать:
– Как это здолово, зить вместе, и котика купать вместе, и лебенотька лодить вместе, и на масыне всегда ездить вместе. И кловать купить больсую. И папа обладуется, он узе оттяялся, сто я сама замуз захотю….
Они дружно решили, что не страшны никакие трудности, что срочно надо ехать покупать кровать, что надо готовиться к признанию, благодарить Милу, которая переоделась в совершенно невыносимую старуху и довела Володю. и оба были готовы на все, лишь бы вместе. Когда он рассказывал, как над ним измывалась Мила в такси, они дружно хохотали и доцеловались до того, что чуть не задавили кота, который льнул и пытался точить о них когти.
Никита смотрел на бедную Милу, которая, стесняясь, выгнала его из палаты для вечернего туалета, и пытался вспомнить, как они вели себя на свадьбе.
Он думал, сможет ли невеста в гипсе выйти замуж, поставить подпись, ведь носить его нужно было целых полтора месяца, не меньше, а у них осталось двадцать четыре дня. Никита заявление подал сам, невзирая на её несогласие. Но вместо этого вспомнил, как развелся и долго пребывал в убеждении, что все женщины будут вызывать у него стойкую неприязнь. Однако, встретив Милу тут же, моментально, молниеносно забыл о пережитых годах отвратительного беспорядочного состояния, о своих неприятностях, о том, что сын вообще не его сын. И вдруг ему пришла одна замечательная идея, которую он озвучил, ворвавшись в палату в самый ответственный момент.
– Мила! — воскликнул Никита, — Я знаю, что нам делать! Ты наденешь платье с длинными пышными рукавами! Скажи, с здорово придумал?
Мила на его взгляд выглядела великолепно даже на судне. Даже несмотря на руки. Глаза у нее были лучистые, и пылали гневом.
– А ну выйди быстро!!
– Ну… нет.
– Никита…
– Никитушка, невеста стесняется, выходи, дорогой, - подтолкнула его Наташа.
– А Лев почему тут сидит?
– Он спит, видишь? Заснул Лев. Мы решили зверя не будить, пусть поспит, он обещал нам с Милой золотые горы, если я за него замуж пойду.
– Мам, он женат…
– Разведется.
– Нет, не разведется. Ты же знаешь…
– Рызвыдусь, - прорычал Лев и попытался устроиться на бочок в малюсеньком кресле.
– Я тут придумал! – взвопил Никита, - Чтобы Миле не было скучно, я лягу здесь со сломанной ногой! Она у меня распухла, что пришлось кросовок снять, и бахил еле натянулся.
Наташа охнула, бросила Милу и побежала смотреть.
– Вот, сразу к Никитушке, а дочь пусть … Дочь плохая! - капризно заныла Мила.
Наташа бросила Никиту и побежала к дочери.
– Я пошел договариваться на госпитализацию.
– В женскую палату тебя никто не положит, Никитушка!
– А я хорошо попрошу. У меня есть с собой бумажки, с которыми положат. – вежливо произнес Никита, все еще с удовольствием разглядывая красную, как рак Милу, - Они в наличном виде.
- Ну вот, день прошел не зря! - подвела итоги мама, - Этот человек будет болтаться на рее, который тебя украсть хотел. Оказывается, его брат еще и место в погребе уже приготовил! И я бы потеряла тебя...
- Мам, ну что ты опять! Все же успокоились, а ты снова... Жива я, жива. Вы еще поплачете у меня на свадьбе...
- Но Мама это мама. Она продолжала волноваться и вздыхать.
Когда следователь уехал, разбежались и новоявленные родственнички. Андрей Евгеньевич с Нинель по очереди пасли на улице Дениску, которого в больницу больше не пускали. Дениса еще годами нужно было воспитывать, потому, что пока дед с бабулей Ниной вместе зашли к Миле, гадкий мальчонка заглядывал в каждую палату и спрашивал: «А вы когда умрёте?»
Оперативники уже всю картину знали и Милу долго не мучили. А вот Никита обязался беспокоить её всю ночь, и Лев никак не желал расставаться.
Мама Наташа категорически не собиралась становиться Голодной и он по примеру Никиты решил брать жертву на измор. Но сам сморился и лег в кресло, поджав лапы.
Мила, обессиленная и потерявшая стыд угрюмо наблюдала за Львом и опасалась, что вернется Никитушка и вправду ляжет с ней в одну палату. Мама осторожно заваривала ей чаёк, вскипятив воду кипятильником. Она так и сидела в наряде, поверх которого нацепила широкую кофту медсестры.
– Ну и вот, завтра проверим, как у нас идут дела, ты моя молодец, стойкий оловянный солдатик!
– Попей чайку и постарайся поспать. А завтра… Завтра мы сдадим кровушку…
Мила жалобно застонала и вздохнула. Беременность с одной стороны давала преимущества, а с другой грозила превратить всю оставшуюся жизнь в карусель, где кто успел, тот присел.
– Мам, я боюсь. Я представляю рыжую девочку, похожую на Никиту, с моей прытью и бесстрашием юного индейского вождя. И эта девочка бегает, орёт и кусается, а потом прыгает на Дениску и лупит его палкой по голове. Если, конечно, ему не удастся убежать. И еще она вся всклокоченная привязывает к веревке камушек и раскручивает его над головой.
– Мил, ну ты так вообще никогда не делала. Ты только ведром махала, раскрутившись и отпустив…
– Я помню. Не надо напоминать. Мама, а можно я лучше стану Голодной? Голодная Мила… А в животе у голодной Милы темно и пусто и уныло. Почти, как Крокодила…
– Знаешь, на фоне твоего брутального Цветкова, этот лев выглядит каким-то барсуком. Цветкова Мила звучит знаменито.
– Но Лев симпатичный, тихий и нормально воспитанный. Он не будет командовать, щедрый, богатый. Он старый и умный, я смогу расширить кругозор.
– Он у тебя шире некуда! Дочка, ну какой Лев… Ты слышала, какой у него голос?
– А у Никиты? Да у Никиты голос, как будто жаба квакает! И что это ты мне не хочешь сватать Льва?
– Потому, что я думаю, что соглашусь стать его пятой женой. Твой Цветков очень хороший, он цельный и с деловой хваткой.
– Да уж, знаю я его хватку. Мам, надень мне панталоны, а то придёт, и я опять буду прятаться…
Он уже пришёл, - глухо сказал Никита из-за двери брутальным басом.- И я не квакаю.
– Достаточно тебя напугать и ты сразу начитаешь!
– Ну всё, Мила, держись!
– Мам, надевай быстрее!!!
– Всё, всё, – засмеялась мама, – Надеваю тебе удобные ночные шортики, и вот кнопочка…
Никита притащил бог весть откуда матрац, постелил между койкой Милы и свободной, лег на него и закинул руки за голову с обиженным видом.
– Что, не дали палату? – съехидничала Мила.
– Дали, в другом крыле. А эта вторая койка для тебя, Наташ. Семейная жизнь началась! Жена, тёща и Голодный Лев Леонидович.
– Наташа моя, – пробурчал спящий Лев, который опять отреагировал на своё имя, повернулся и чуть не упал.
– Наташ, идите со Львом домой, я с ней сам разберусь. – тихо пообещал Никита. – Мне всё равно, что она болтает. У меня, когда я вижу эту мою женщину, начинает сладко ныть в груди. А какие у нее ноги!... Какие ноги…
– Ни слова о моём уме и характере!! Ноги-ноги, – передразнила Мила, – сказать, что мне у тебя понравилось?
– Это неприлично, Мила, – расцвел Никита.
– Прилично! Мне у тебя понравилось, что ты детей не бросаешь.
– Да, – согласился Никита. – Я и тебя не брошу, и детей.
– Я тоже вас не брошу, – сообщила Наташа и потрясла Льва за плечо, – Лев, ложись на кровать, вальтом поместимся!
***
Если бы Олеся спокойно поехала в гости к окончившему смену усатому доктору, она бы не была Олесей.
Но в темноте Олеся не распознала, что у Милы еще трое соседей по палате. Она просто решила по женски отомстить, поэтому насыпала в два стакана несколько доз порошка слабительного с приятным вкусом. Стаканы привлекательно стояли на тумбочке возле кровати. А порошок у неё был в запасе всегда. Олеся сама его принимала, чтобы не потолстеть.
Утром Голодный Лев принял, чтобы не потолстеть несметную дозу, осушив оба стакана. Он пошел принести еще водички, ни сном ни духом не ведая, что с ним будет дальше. А Наташа проснулась и окончательно решила: «Никаких Аликов, только Льва. Фамилию можно совместить Иванкова-Голодная. Или Голодная-Иванкова…»
Чтобы прочитать следующую главу нажмите на картинку после этого текста ↓
НАЧАЛО СМЕШНОЙ И ЛЮБОВ-НОЙ ИСТОРИИ
©Алиса Елисеева 💖💖💖С любовью к дорогим читателям! Спокойной ночи, доброго утра и хорошего дня! 😘