Часть 4.
- Поспи, нам предстоит много работы и поверь мне не лёгкой. Капаться в грязном белье ой, как не просто. Я заеду за тобой в 12-ть часов по полудню, будь готова, - сказал прощаясь «важняк».
Я переоделась в домашнюю одежду, умылась, легла, закрыла глаза. Уснуть никак не удавалось, я крутилась с одного бока на другой. С одной стороны, во мне всё негодовало, с другой мне жутко было жаль Анну. Судя по содержимому её дневника она всё время жила в страхе. Она делала всё что бы родители её заметили, оценили и наконец-то полюбили. Но этому было не суждено случиться, так же как и исполниться её заветной мечте – стать взрослой и уехать на край света. Не понимаю откуда такая ненависть и жестокость у отца по отношению к родной и между прочим, единственной дочке.
***
Мы склони головы над дневником.
«20.05.1991 года. Привет. Я сегодня тебе такое расскажу, ты будешь шокирован, жаль, что ты не можешь иметь со мной обратной связи и давать мне советы.
Это произошло на третьей перемене, перед уроком химии. Я поднялась на четвертый этаж, встала на лестничном пролёте под лестницей, ведущей на чердак. Выбрав укромное место, я достала «любовный роман» и начала читать. Сам знаешь, что дома меня за подобное чтиво просто убьют. Непристойной литературой, по мнению моего отца, меня снабжает Ирина Васильевна, мама моей лучшей подруги Нади, она менее консервативная и вообще натура романтичная. Читаю я только на переменах, а в конце уроков, прячу книжки в укромном месте в раздевалке. Прости отвлеклась.
Не успела я прочитать и первого абзаца, как на меня налетели наши мальчишки и давай дразнить.
- Ах, вот где наша Параша Жемчугова притаилась.
Им нравится называть меня Парашей, у них это слово ассоциируется в неправильном формате, потому что они не знают, кто такая Прасковья Жемчугова. А это необыкновенной красоты и таланта была женщина, русская актриса и певица, крепостная графов Шереметевых. Она, несмотря на свои «крепостные корни», стала графиней Шереметевой – законной супругой Николая Шереметева перед Богом и людьми.
Мне совсем не обидно, что они меня так обзывают, были бы они умнее, то понимали о чём болтают языком, а так, как говорится на дурачков не обижаются.
Ко мне приблизился Сашка Прасолов и ни с того ни сего меня поцеловал.
После чего все мальчишки дружно заржали, оказывается, Сашка проиграл им в карты, и он должен был «погасить карточный долг» поцеловав «Парашку», то есть меня.
Всё бы ничего, но в этот момент по лестнице поднималась наша «химичка». Старая дева, ненавидящая весь белый свет и срывающая своё зло при каждом удобном случае, как на одушевлённых, так и не на одушевлённых предметах. Этим предметом стала я. «Химичка» развернулась на все 180 градусов и побежала за нашим классным руководителем. После при всё классе она закатила истерику, с требованием, что Андрей Борисович внёс в мой дневник запись о вызове моих родителей в школу, в связи с моим аморальным поведением. Уговоры Андрея Борисовича на неё не подействовали. Она заявила либо он выполняет её требование, либо она идёт к директору. Теперь в моём дневнике значится вышеизложенная запись. Родителей вызвали на среду. Отец дневник проверяет по пятницам. Он меня убьёт. Что делать я не знаю. Тупик.».
«23.05.1991 года. Привет. До выпускного звонка осталось два дня. А потом летние каникулы. Я на три месяца уеду к бабушке в деревню под Воронежем. Если буду жива.
Забыла сказать о самом главном. Я, наверное, ещё проживу дня два. В школе вроде бы все про «инцидент» забыли. Родители не явились, но на это не последовало никакой реакции.
А если честно, а я с тобой всегда честно, а сожгу этот дневник, а отцу скажу, что украли. Он меня конечно же отлупит, но мне не привыкать. Прощай. Пошла делать уроки.».
Это была последняя запись Анны Котовой в дневнике. Она была пророческой, она попрощалась со своим дневником, больше ей его в руки взять была не судьба.
Анна недооценила учительницу химии, та держала на контроле явку её родителей и мечтала поучаствовать в «разборе полетов». Она выждала один день, 24 мая она позвонила отцу Анны на работу и сообщила о том какую недостойную дочь он воспитывал, что она ни во что ни ставит его авторитет и даже не удосужилась сообщить о вызове родителей в школу.
- Собирайся, у тебя 5-ть минут, поедем на работу к Сергею Котовы, - отдал команду Чуксин.
***
- Тут такой скандал в тот день был. Хозяин рвал и метал. Досталось всем на орехи. У нас оплата труда почасовая. В мои обязанности входит вести журнал. В тот день, смотрите запись, Котов самовольно ушел с работы, в крайне взвинченном состоянии, - оправдывался администратор, по совместительству бухгалтер частной автомастерской. – Если бы ни его золотые руки, «босс» его бы уволил без «выходного пособия и с волчьим билетом». В нашем городке с работой трудно, да и времена сами знаете какие, зарплату совсем не платят, - сетовал работник. – А у нас день в день. Не понял я тогда поведения Котова, но он был сам не свой.
- А до этого дня Вы не замечали каких-то странностей в его поведении? – аккуратно поинтересовался Чуксин.
- Нет не замечали, просто вспыльчивый мужик и всё, в связи с чем мы старались не допускать его к непосредственному контакту с клиентами. Мог нагрубить. Натура у него такая – несдержанная, но для таких случаем я здесь и сижу.
- Больше ничего сказать не можете?
- Нет. Больше к нему претензий не было. Одним словом, работяга, да плюс не пьющий, сейчас таких днём с огнём не сыскать, вот шеф ему всё и прощает.
Продолжение следует....
Начало здесь: