22.
— Петрович, да открой же ты наконец! — Макаренко сбежал из больницы, чтобы наведаться перед следственным экспериментом к другу, точнее сказать к бывшему сослуживцу и наставнику.
Они никогда не считали себя друзьями, так коллеги, не более. Станиславу не нравилось в Макаренко — излишняя, порой неуместная меркантильность. Макаренко не нравилось в Петровиче, его правота, всегда и везде он считал, что он и только он прав, что всё должно быть только так, как говорит он, а не иначе.
— Если повезёт, за свою услугу, сейчас можно и дом попросить, да и даже бизнес. К чёрту вся эта служба! Какой ты не был хороший, а больше не заплатят! Ну, подкинут пару раз в год премии и то никчёмные по сравнению с доходом от бизнеса, это же гроши в кармане. Да, мне этой скудной зарплаты на отдых не хватает съездить, что говорить о хорошей престижной машине, Ленд Крузер, например, — мечтал Макаренко пока бежал до дома Петровича.
Он решил не заходить с парадного входа - мало ли кто увидит? В деревне и у деревьев есть уши, не то что у стен. По всей деревне же завтра уже утром пойдёт молва, кто к кому приходил, да и придумают зачем.
— Петрович, да открой же ты наконец! — Макаренко скребся в окно кухни, на первом этаже. Но в доме была тишина.
Он с трудом дотянулся до камня, лежащего на земле. Ранение в плечо всё ещё давало о себе знать. Напряг все свои мускулы в теле и бросил в окно увесистый камень. Камень попал в окно комнаты Эльзы. Девочка испугалась, закричала. Макаренко спрятался за кустами с пионами.
— Эльза, Эльза, почему ты плачешь? Что случилось? — в спальню к дочери вбежал испуганный Станислав.
— Па... Па...— Эльза от испуга начала заикаться и взглядом показывать на разбитое окно.
— Не переживай, ничего не случилось! Ничего страшного не произошло. Ну подумаешь камешек от стены отпал. Я же рядом, а когда я рядом ты можешь ничего не бояться, девочка моя! — Станислав взял на руки дочь, прижал покрепче к себе, начал уговаривать, гладить по волосам. — Давай я отнесу тебя в мою комнату? — предложил он.
— Хорошо, па..- сквозь всхлипывания, с трудом выговорила Эльза.
Когда Станислав убедился, что Эльза снова крепко уснула, он бесшумно покинул спальню. Спустился вниз и вышел на крыльцо.
— Кто тут? — окрикнул он. — Что тебе нужно? Отзовись! Иначе вызову ми... тьфу ты, — сплюнул он, — полицию!
— А не нужно вызывать ни полицию, ни милицию. Она уже тут!
— Макаренко!? — удивился Петрович, — ты какими судьбами здесь? Почему не в больнице и зачем вот так? — Станислав поднял голову вверх и посмотрел на окно.
— Прости, Петрович! Я не хотел, просто так получилось... Но это для твоего же блага.
— Какого ещё блага? — в словах Петровича послышался испуг.
— Может, это.... — Макаренко оглянулся по сторонам, — в дом пустишь?
— Да, конечно, идём! — Петрович положил руку на здоровое плечо Макаренко.
Разговор затянулся почти до утра. Макаренко долго не мог найти подходящий момент, чтобы предложить Петровичу свою услугу. Начал он рассказ с сегодняшнего дня, плавно подводя к пожару, высказал свои доводы и предположения и назначил цену за свои услуги, давая Станиславу понять, что коллега смело вцепился в оба дела, намерен их объединить, чтобы оправдать ни в чём не повинную девчонку.
— Петрович, я сам не могу понять, почему он так вцепился в это дело?! — подал плечами Макаренко и замолчал в ожидании ответа на предложение от Станислава.
Петрович поник, опустил голову на грудь размышляя над предложения Макаренко, мешая в чашке давно уже остывшее кофе.
— Значит говоришь, взамен на мою свободу я тебе отдаю дом и акции? — уточнил Петрович, удивляясь "аппетитам" Макаренко.
— Да, — с довольной улыбкой подтвердил тот.
— Гарантии???
— Сто процентные! Можешь не сомневаться. Я его уговорю, сделаю всё, чтобы Верку эту посадили, а ты был на воле. У тебя же тогда получилось, а чем я хуже? Кто у меня учитель был?
— Я!
— Вот и именно! — Макаренко подмигнул Петровичу. — Поэтому сомнений быть не может. Ну, что по рукам?
— Ну, друг, такие вопросы быстро не решаются! Нужно всё обдумать и продумать. Да и сам знаешь, словам я не доверяю, верю только фактам. Вот когда сделаешь всё что обещаешь, тогда я исполню любую твою волю.
— Что вот так прям всё: и дом, и бизнес?
— Да! Всё!!! — спокойно ответил Станислав.
— Но! С одним условием, если сделаешь так, что ни я, ни Вера... Мы будем ни в чем не виноваты?
— Но!? ... — Макаренко поднял верх чёрные брови. — Это же нереально!!!
— А ты постарайся!!! А сейчас? Давай расставаться! Завтра день тяжёлый!!! — Макаренко задумался над словами Станислава и не расслышал, как хозяин дома с ним попрощался.
— Станислав Петрович, позволь тебе задать последний вопрос?
— Если оно касается дела, пожалуйста!
— Тебе ни о чём не говорит имя - Лопатин Пётр Романович?
Станислав задумался.
— Нет, - с уверенностью ответил он.
— Особые приметы: хромота на правую ногу. Шаткая походка. Точно не знаком?
— Да, говорю же тебе нет! Не знаю я такого. Ни по одному делу он у меня не проходил, да и в деревне насколько мне известно таких до настоящего дня не проживало.
— Не проживало, да!? Тогда, что он делал вчера ночью у твоего дома?
— Не знаю, — пожал плечами Станислав.