Так получается, что всё больше и больше материалов я пишу по темам, которые «подсказали» (иногда и без кавычек) читатели. Чаще всего поводом служит откровенная глупость, которой, к сожалению, изрядно ещё на просторах интернета.
Это заметка из того же ряда.
Уже не в первый раз мне приходится читать в комментариях странное, если не сказать больше, заявление, что самым точным и достоверным источником информации о войне являются воспоминания непосредственных участников.
Мы не будем трогать Куликовскую битву, равно как и прочие события давней старины, будем держаться в рамках Второй Мировой войны. Благо и ветераны ещё живы, дай им бог здоровья, а уж моё поколение рассказов непосредственных участников войны наслушалось. Мне так довелось даже с теми, кто служил на «Авроре» в 1917 году встречаться, и даже с участником гражданской войны в Испании (правда, он тоже служил на «Авроре» и потому попал к нам на пионерский сбор).
Должен признать, что нередко случается ситуация, когда хотелось бы пообщаться с непосредственным рядовым участником событий. И чтобы он ещё и смог вспомнить то, что важно и интересно. Чтобы не быть голословным — недавний пример. Я написал серию статей про битву за Погостье, тема совершенно неизвестная в советское время, но теперь уже про неё написано немало. И вот я никак не мог найти информацию весьма важную. Дело в том, что сам посёлок расположен с южной стороны железной дороги. А с северной сейчас лес. Но во время войны и с северной стороны тоже на карте отмечены какие-то постройки, возможно пара бараков от железнодорожников. Вот бы спросить кого-то из тех, кто там бывал.
Однако, на вопросы другого… гм… уровня едва ли кто из рядовых бойцов и командиров ответить сможет. Даже на примере замечательно написанной книги Николая Никулина про тоже Погостье это хорошо видно. Эмоционально написано хорошо, но что-то почерпнуть полезного о том, как развивались события — невозможно. Даже отдельно встречающаяся конкретика вроде «пришедшего корпуса» только путаницу создаёт.
К сожалению, воспоминания рядовых участников войны, даже если у них два просвета было тогда на погонах, редко представляют ценность для исторических исследований. Тем более если речь идёт про крупные операции, а не бои местного значения. Из окопа очень мало видно и в прямом, и в переносном смысле. И о ходе наступления под Москвой или боёв на Курской Дуге рядовые участники боёв после войны рассказывали то, что они сами в газетах прочитали. О чём, кстати, я и сам от многих фронтовиков слышал.
Конечно, кто-то возразит, что кроме рядовых участников есть мемуары генералов и маршалов.
Но давайте тут начнём с того, что всё писавшееся в советское время проходило через стальные гребни жесточайшей цензуры, жёстче которой в нашей стране не было за всю историю, и уже никогда не будет.
Достаточно одного постановления самых верхов о том, что все новые мемуары не должны ни в чём противоречить уже написанным ранее. Сразу хочется пожалеть всех тех, кто сел за написание книги о своей жизни после выхода в свет «Воспоминаний и размышлений». Немало забавных примеров того, как пытались и Маршалу Победы не противоречить, и всё-таки написать, как оно было на самом деле.
Раз уж помянули. Я, как и многие, откровенно считал, что много из написанного в той книге, вообще плод творчества не самого Жукова. Ибо маршала к тому времени разбил инсульт и большинство тех, кто был близок, уверяют, что он не только книг писать не мог, но и… ещё много чего.
Однако, как-то мне попалось несколько видеозаписей интервью Жукова и там я с удивлением услышал многое из того, что потом было опубликовано в книге. В частности, ту историю, как став командующим Западным фронтом Жуков, чуть ли не в одиночку ездил по дорогам в районе Малоярославца и выяснял, где какие войска наши, а где немцы. Само по себе мероприятие уже бредовое, так мало того, легко выяснить, какие и где в тех местах были наши войска. И получается, что Жуков там не увидел ничего из того, что было, а то, что «видел» являлось плодом фантазии. Ладно бы про встречу с командиром танковой бригады, которого Жуков якобы знал ещё по Халхин-Голу. Легко выяснить, что упоминаемый им полковник никогда под Москвой не был, а так в Монголии и служил. Но как предположили въедливые исследователи, Жуков просто перепутал его с каким-то другим танкистом (я не помню уже с кем именно), которого действительно мог знать ещё по Халхин-Голу.
Но в любом случае такое большое число «неточностей» уже заставляет относиться недоверчиво ко всему написанному в целом. И тут дело даже не столько цензуре, поскольку и без неё хватало.
Конечно, кто-то может указать, что были и мемуары, которые явно написаны вдумчиво и серьёзно, явно не просто по памяти, но и с использованием документов.
Хотя бы взять Рокоссовского. Но, много ли мы можем узнать из его мемуаров о некоторых ключевых событиях с его участием, такие как Сталинградская битва. В целом он пишет на бытовом (для генерала) уровня, где деталей много, но о крупнейших стратегических операциях с его участием деталей практически нет.
Много мы можем узнать из его воспоминаний о том, как провались, пожалуй, самая крупнейшая по замыслу стратегическая операция для всей войны, в случае успеха которой необратимый перелом наступил уже к лету 1943 года и немцев оставалось лишь преследовать до Берлина? А уж то, что виновником провала был Сам…
Так что и в лице Рокоссовского мы видим подтверждение правилу — мемуары пишут не для того, чтобы рассказать об исторических событиях, а дабы показать свою важную роль в них.
Так что же делать и кому верить?
Так на самом деле надо верить и Рокоссовскому, и Жукову, и Василевскому с Коневым, вместе. Они же нам оставили массу «воспоминаний». Может и не сильно похожих на мемуары, но подписи на них именно этих самых товарищей.
О чём я? Да об огромном массиве документов, на которых может и нет реальной подписи тех самых генералов и маршалов, но, можно смело сказать, что все сводки, отчёты, донесения, журналы и прочее Донского, Центрального и Белорусского фронтов фактически подписаны Рокоссовским в 1942, 43-м и 44-м годах.
Равно как и все прочие документы «подписаны» Жуковым и другими.
Или предлагается не верить тому, что Жуков подписал в годы войны, а верить тому, что отредактировали в 70-х годах, после его смерти?
Про ту же «загадочную» путаницу в датах на Ленинградском фронте. До сих пор ведь находятся те, кто предпочитает верить написанному в «Воспоминаниях и размышления» о прибытии Жукова на Ленинградский фронт 10 сентября, несмотря на то, что все факты опровергают. А ведь не сложно найти много разных документов Ленинградского фронта, на которых ещё 12 сентября подпись Ворошилова, а 13-го уже Жукова. Получается, что Жуков 1941 года спорит с Жуковым года 196… какого-то?
Словом… слов нет.
Могу лишь поделиться впечатлениями. С тех пор, как оцифровали архивы, стало в разы проще изучать все военные операции, хотя по одним информации много, по другим меньше или она сильно разбросана. Но обычно, взяв за основу журнал боевых действий и дополняя его различными сводками, отчётами, донесениями, имея под рукой настоящие карты, читать хоть Рокоссовского, хоть кого угодно, как-то становится пустой тратой времени. А теперь, когда почти столь же доступными стали и архивы немецкие, стало совсем замечательно. Поскольку картину можно смотреть с двух сторон.
А на этом фоне предложение почитать, бог знает когда написанные под надзором цензоров мемуары, выглядит просто смешным.
Раз уж я в начале упомянул про Погостье, то традиционную ссылку в конце дам про статью, информацию для которой взята исключительно из советских и немецких архивных документов (впрочем, все статьи последние годы такие же):