Как следует из самого названия, дзэн-буддизм - это буддизм с акцентом на медитацию (яп. дзэн = кит. чань = инд. дхьяна = медитация). Однако из двух главных школ японского дзэн адепты Риндзай не жалует долгие медитативные трансы, считая это не самым лучшим занятием и называя это состояние ума "пещерой с призраками" (кикицу). Вместо этого Риндзай делает упор на практике коанов и других "моментально просветляющих ум" приёмах.
Школа Сото медитацию уважает, но полностью отрицает утилитарный подход ("попытки высидеть в себе будду"), делая акцент на психологической практике шикантаза, что значит "просто сидеть". Её задача - очищать ум от повседневной суеты и раскрывать "истинную сущность".
Это противостояние уходит корнями в древность, в доктринальное противостояние двух духовных традиций Китая времён династии Сун. Одна из них постулировала метод хуа-то, то есть сосредоточенности на коане как "пробуждающем" инструменте, представляющем собой кажущееся парадоксальным высказывание. Вторая ставила во главу угла практику мо-чао, "безмолвное просветление".
Как нетрудно заметить, у этих школ медитативного буддизма были довольно непростые отношения с тем, что мы называем медитацией. Разобраться с этим нам помогает не только довольно обширный материал различных биографий и агиографий, наставительных и исторических записей, но и небольшой по объёму, но интересный по содержанию корпус текстов, посвящённых конкретно методам медитации.
Большая часть из них, похоже, была записана как пособие для начинающих. В отличие от схоластических текстов, в них почти нет сухой систематизированной подачи материала. В то же время в них очень мало философских глубин и стилистических украшений. Это встречается, но как вкрапления в текст, записанный очень простым, разговорным языком.
Одним из таких текстов и, вероятно, наиболее влиятельным, стал небольшой трактат монаха северной традиции по имени Чань-лу Цун-цзе, написанный в начале одиннадцатого века н.э.. Он называется "Основы медитации сидя". Судя по всему, он написал его как дополнение к своему более пространному трактату о сохранении правил чистой традиции медитативного буддизма северной школы.
Хотя в своём небольшом гиде по медитации Цун-цзе ссылается на популярную в его время Шурамгама-сутру, из неё он заимствует лишь описание 50 демонических состояний ума медитатора, то есть "ловушек Мары", в которые может угодить практик медитаций.
Предупреждения об опасности попадания в "ловушки Мары" (кит. мо-ший) были весьма распространены в те времена среди китайских буддистов. В те времена, согласно трактату на основе Сутры Совершенного Просветления, буддисты разделяли своё кредо на три принципа - быт, поклонение и медитация.
В этом можно увидеть определённую связь с изначальным индийским принципом буддистов дана-шила-самадхи и более поздней его версией шила-самадхи-праджня. В китайское версии шила становится принципом быта, праджня формирует собой внешние религиозные обряды и ритуалы, а самадхи воплощает внутреннюю духовную работу - медитацию. То есть, это по сути переосмысление собственно китайской конфуцианской идеи соединения быта и ритуалов, в соединении с импортированной практикой самадхи или даже на её основании (как срединного элемента).
Примечательно также, что в своём гиде Цун-цзе хотя и опирается на более ранние тексты, в частности на основные тексты школы Тьен-дай, он полностью игнорирует её подробные наставления о сдерживании желаний и преодолении ниваран (пять первых препятствий к медитации), а также о развитии "благих корней" (кушала-мула) и развитии шаматхи-випашьяны, оставляя только отсылку к описанию "ловушек Мары".
Цун-цзе уделяет внимание только двум основным аспектам медитации - создании условий для медитации и контролю за телом и умом во время медитации. При этом самое главное для него - правильная поза. Впрочем, это было общим местом для китайских буддистов тех времён - правильно медитировать для них значило "медитировать в правильной позе".
Краткость и очень простой, разговорный стиль речи делает гид Цун-цзе, совершенно отличный от схоластической нагруженности китайских буддистских текстов, составленных пятью веками раньше и служивших, по всей вероятно, чем-то вроде классических академических трактатов.
Текст Цун-цзе начинается с посвящения его на благо "бодхисаттвам, изучающим праджню" и указывается, что мастерство медитации нужно развивать не ради собственного блага медитатора, а на благо всех существ.
Далее указывается довольно простой кодекс подготовки к медитации:
- оставить мирские заботы
- уединиться в тихом, обособленном жилище
- принять ограничение в питании и сне, чтобы соблюдать правильный баланс - без излишеств, но и без аскетизма
Далее он подробно описывает правильную позу медитации:
- сидеть нужно на коврике или плотной подстилке
- сидеть нужно прямо, в позе лотоса или полу-лотоса
- язык должен быть прижат к нёбу, зубы и губы сомкнуты
- глаза должны быть слегка приоткрыты
- руки должны быть соединены в мудре Дхармадхату - положение рук, символизирующее и способствующее покою; ладонь на ладонь, большие пальцы соединены, руки внизу живота
- дышите ровно
Закрепившись в такой позе, медитатор должен отбросить все суждения о плохом и хорошем и просто наблюдать свои мысли - как они приходят и уходят. Постепенно беспокойные мысли перестанут возникать, и ум станет ясным.
Так достигается состояние, которое Цун-цзе называет "Вратами Пути радостной безмятежности". Он указывает, что если всё делать правильно, то достижение этого состояния будет лёгким и благотворным для ума и тела.
При этом, если делать медитацию неправильно, то это грозит как болезнями тела, так и напастями для психического здоровья.
Цун-цзе советует, что из самадхи надо вставать медленно и спокойно, стараясь сохранять то медитативное состояние, которое удалось развить, чтобы в него можно было вновь войти при желании.
Заканчивается его гид наставлением о том, что правильное самадхи - надёжное средство успокоения волнений ума и раскрытие на его глубине сияющей жемчужины мудрости. А без этого средства человек будет просто плыть бесцельно в пучинах сансары, пытаясь избежать смерти.
В целом текст выглядит весьма стандартным и полностью соответствующим тому, что мы можем найти сейчас в большом количестве, и ничего из этого не составляет никакой тайны.
Так в чём же тайна, о которой заявлено в заголовке?
Она в том, что в этом кратком гиде содержится указание на главную особенность именно китайского буддизма, которая его отличает от его праотца - древнеиндийского буддизма.
Именно в северной школе китайского дзэн-буддизма, при четвёртом и пятом патриархах, была сформирована основная идея, которая совершенно прозрачно высказывается в руководстве по медитации Цун-цзе.
Её суть в том, что наше сознание изначально обладает доступом к Истине и Мудрости. Это как сияющие жемчужины на дне моря. Бурное и мутное море - метафора обыденного, "непробуждённого" ума, поглощённого беспокойными мыслями. Медитация, как она описана в гиде, позволяет успокоить ум - тогда он становится ясным и прозрачным, как морская вода в полный штиль. Такой спокойный ум сам собой, естественным образом наполняется сиянием Мудрости, обретает свою изначальную природу Ясности.
Этот Сияющий Чистый Разум - изначальная природа нашего сознания. Тот, кто раскрыл эту свою изначальную природу, навсегда освобождается от сансары.
И самое главное - описанная техника медитации одновременно проста и доступна новичкам, и при этом ведёт напрямую к Просветлению.
Не кажется ли вам это описание Просветления чем-то очень знакомым?
Это же очень похоже, чуть ли не до слияния, с риторикой современных адептом тибетского тантризма. Не говоря уже о множестве различных коучей и наставники "раскрытия своей истинной природы". Да, но суть даже не в этом.
В индийском и многое унаследовавшем от него буддизме современной тхеравады ЮВА, а также в тибетском тантризме, также усвоившим много древнеиндийских влияний, принята довольно сложная иерархическая система "достижения" этого состояния ума. Китайские же буддисты совершили, по сути, революцию в буддийское медитации, постулировав всего лишь один и единственный метод и один шаг к полному просветлению - и он доступен каждому из нас.
Буддисты школы Тьен-тай (яп. Тэн-дай) первыми назвали его "внезапным" (юуань-тун: внезапное совершенство). Свою теорию и практику они назвали "Единственная колесница Будды" и заявили как высшую форму буддизма. В одном из их основополагающих текстов (Mo-ho chih-kuan) говорится, что "на этом пути каждый вид и каждый аромат - это вид и аромат Срединного пути, на котором нет различения невежества и просвещённости, сансары и нирваны, и нет пути достижений".
На этом пути шаматха и випашьяна - не упражнения, а естественные состояния ума. В этом состоянии ума истинный смысл всех буддийских доктрин и учений становится абсолютно ясен и между ними точно так же не обнаруживается различия. Это Путь без собственных признаков (у-сян), без намеренных действий (у-вэй) и без специальных усилий (у-цо) и даже без мыслей (у-ньень). Только лишь осознание - это и есть Чистое Сознание. Простое и ясное присутствие здесь и сейчас - это и есть Ум Будды.
Это практика без Практики, религия без Религии, буддизм без Буддизма. Чистое Дао, не выражающееся и невыразимое никакими словами.
(вот статья для более подробного ознакомления с высказанными выше концепциями)
