Калитка тихонько скрипнула. Валентина Петровна отодвинула задергушку, выглянула в окно и радостно ахнула - дочка, Кристиночка, с большой сумкой, бойко шла по дорожке от калитки к дому, старательно обходя осенние лужи.
Валентина накинула серую пуховую шаль и поспешила навстречу.
На крыльце встретила доченьку, обняла, запричитала со слезами на глазах:
- Что ж не позвонила-то? Я бы вкусненького чего испекла. Ну ничего, сейчас быстро что-нибудь приготовлю. Сумка какая тяжёлая у тебя, давай помогу. Зачем тащишь? У нас же всё есть, всё своё, домашнее.
- Я сама, мам, не надо, подожди, - Кристина осторожно занесла сумку в дом, поставила, осмотрелась.
Сильно пахло лекарствами, но ничего не изменилось за время её отсутствия. Те же дорожки полосатые на полу, те же старые стулья, шторы на окнах, железная кровать с пирамидой подушек, накрытых кружевными накидушками.
- А папа? - осторожно спросила она.
- Спит, - кивнула мать на перегородку, за которой стояла кровать поуже.
- Хорошо, что спит, - Кристина сняла куртку, размотала длинный шарф. Оглянулась на свою сумку, взяла её обеими руками, поставила ближе к свету и не спеша расстегнула молнию.
Сумка вдруг запищала, захныкала, и Кристина вынула оттуда грудного младенца.
Валентина Петровна, как стояла, так и рухнула на ближайший стул.
- Дочка, что же это... Ты что? - она облизнула сухие губы.
Кристина налила воды, подала матери.
- Мам, ну ты сама же внуков хотела. Чем теперь недовольна? - пожала плечами Кристина, развязывая атласные ленточки и вынимая дочку из розового конверта. - Смотри, какие мы красавицы!
Валентина Петровна сидела, опустив тяжёлые натруженные руки на колени и обречённо смотрела на внучку.
- Я ж разве так хотела? Мечтала ведь по-людски, замуж выдать, свадьбу сыграть. Отец-то кто? Где?
- Нет у нас никого, - притворно-весело сообщила Кристина. - Не хочет нас папка знать, правда, Васенька? Ну и пусть. Без него проживём, не пропадём.
- Васенька... - удивлённо повторила Валентина, - так назвала?
- Василиса Михайловна Никонова по документам.
- И дальше что? Как жить думаешь?
- Пока от родов очухаться надо, потом решу.
Кристина протянула дочку матери. Та осторожно взяла на руки, покачала, погладила лобик.
- Ой, девка... Отцу-то не говори. Скажи, муж, мол, на заработках. Как бы опять давление не скакнуло. А то ить... Он всё понимает, - мать шумно вздохнула, отдала девочку Кристине, махнула в сердцах рукой, встала, прошла за перегородку, заботливо поправила на спящем муже одеяло.
Иван Семёнович уже девять лет лежал почти недвижим после инсульта. И врачи, и соседи удивлялись такой его живучести, но только Валентина Петровна знала, чего ей это стоило.
Нянчилась с ним, как с дитём малым, заботливо и с любовью кормила с ложечки, научилась делать массаж и уколы, строго выполняла все советы и рекомендации медиков. Обнимала, целовала, поливала слезами любимого мужа. И больше всего на свете боялась остаться одна.
Дети давно разъехались, и всё хозяйство, все хлопоты по дому и по уходу за мужем легли на плечи этой маленькой слабой женщины. Хотя, от хозяйства-то уже почти ничего не осталось.
Когда-то держали корову, поросят, кур, кроликов. Но сейчас у Валентины хватало сил только на кур и огород. Могла бы обойтись и без этого, но почему-то неудобно было перед соседями. Боялась расспросов. Стыдно за детей, которые всё реже навещали родителей и мало чем помогали.
Алексей и Светлана уже давно живут своими семьями. У них свои заботы, тоже проблем хватает и с детьми, и с работой. Приезжают теперь только по большим праздникам, да и то не всегда. Только по телефону об их жизни Валентина и узнаёт.
А Кристина - самая младшая и самая непутёвая из троих детей в семье Никоновых. Хоть и живёт ближе всех, и отметила уже тридцатилетний свой юбилей, а толку от неё никакого. Всё никак не может остепениться, порхает, как бабочка, ведёт себя, как подросток. И одевается, и выглядит, как подросток - щупленькая, взлохмаченная, в узких коротких джинсиках, в топике, не прикрывающем почти ничего.
Надеялась мать, что выйдет дочь замуж, за ум возьмётся, о родителях вспомнит. И вот - вспомнила...
- Как теперь людям в глаза смотреть? Как за ворота выйти? - горевала Валентина Петровна. - Корнеиха, чай, уже караулит, глазастая. Начнёт выведывать да выспрашивать. Как отвертеться, чтобы не врать?
- Вот еще, внимание обращать на всяких там, - фыркала Кристина.
- Нам жить с ними бок о бок, как же не обращать? Соседи.
- Мне вообще фиолетово, как говорится. Я всё равно скоро уеду. Говори про меня, что хочешь. Наври что-нибудь, как отцу.
- Куда уедешь? Я думала поживёшь хоть годика два-три. Как ты одна там с ребёнком?
- Годика два-три? Мам, ты чего? Нет, надолго не задержусь.
Только до середины зимы и хватило Кристины. В феврале, несмотря на морозы, засобиралась она в город.
- Я уже изнемогаю, тут не жизнь, а каторга какая-то. Некуда пойти, нечем заняться. Я уже толстеть начала от скуки. Даже шопинга нет.
- А ты работой займись, мне помощь во как нужна. Скучно ей! Пойдем, покажу, что делать. Найду тебе шопинг.
- Не смеши. У меня в городе работа есть. Хорошо оплачиваемая. И друзья. А я тут маюсь.
- Вижу я, какие друзья, - кивнула мать на спящую Василису. - Ребёнку только полгода, куда денешь? В сад еще не возьмут. Это раньше с трёх месяцев брали.
- Здесь пока оставлю, - деловито сообщила Кристина. - Место у меня хорошее, терять неохота. Ты молодая ведь у нас ещё бабулечка, справишься. А я в город вернусь. Приезжать буду, денег привозить, продуктов, всё что нужно.
- Что ты выдумываешь? - испугалась Валентина. Она знала упрямство дочери, уж если задумает что, обязательно по-своему сделает, хоть и во вред себе. - У меня отец на руках. Как я еще за грудничком угляжу?
- Совсем и не грудничок. Смесями ведь кормлю, молока нет у меня, какая разница, кто бутылочку ей подаст?
- Да ведь она егоза. Ползать уже начинает, скоро ходить начнёт. Вдруг не догляжу, случится что? Глаз да глаз нужен. А я в работе, не разгибаясь. От отца иногда отойти нельзя.
- Ничего, я манеж для неё привезу. Внутри ползать будет, никуда не денется.
- Я думала, хоть с ребёнком серьёзней станешь, - вздохнула мать. - Сквозняк, как свистел меж ушами, так и свистит.
Как мать ни уговаривала, Кристина, не долго думая, собрала рюкзачок, и "свинтила" в город.
За дочку она нисколько не беспокоилась, знала, что оставляет в надёжных руках. Мать лучше неё позаботится о малышке.
А она не может же в декрете сидеть, терять молодые годы.
...
Подписывайтесь на канал, здесь много разных рассказов. Мира и добра всем, дорогие друзья! До новых встреч!