— Да с чего ты это взяла, что я её люблю?? Да ты посмотри на неё и на себя! Что там можно вообще любить?
— Как ты смеешь, Ники! — закричала бывшая жена и озлобленной фурией вылетела в коридор, чтобы напасть на бывшего мужа, бедного Никиту. Она колотила его руками и пинала ногами, она разбрызгивала слюни и начала хватать со стола, что под руку попадало, даже чайник с заваркой успела. Следом подлетела к шкафу, открыла его, и начала хватать продукты, рвать пачки и сыпать Никите на голову пшено и муку. Буянила так, что у Милы волосы дыбом стояли и глаза чуть не лопнули от её удивления и наглости. Мила никогда раньше не примеряла на себя судьбу обманутых мужем женщин.
"Но в этом случае - муж бывший, и всё равно такая прыть! — подумала она в состоянии транса, — Значит, даже если разведешься, все равно не отпускает?? Главное, ни слова не провизжала о его материальном обеспечении. Только "ненавижу", "козел", "я тебя любила", "ты предал", ты "бросил", ты "пи-пи-пи-пи-пи" и тому подобные вещи".
Мила испытывала неведомые ощущения. Она наблюдала какую-то сцену ревности итальянской семьи, когда крики семейной ссоры слышны даже пассажирам пролетающего мимо самолёта.
Странные были чувства. Словно она - гостья в их доме.
Мила делала карьеру, училась и присмиряла свой бойкий нрав, хотя иногда ей хотелось надеть кому-то из невменяемых мусорное ведро на голову.
Но эта сцена была из чужой жизни, которую она раньше не знала. И сейчас со стороны наблюдала.
Никита и её выводил из себя. Мила уже несколько раз кроме ревности к Варьке чувствовала, что если кто-то попробует отнять её Никиту, она может и загрызть, и катком переехать, и скальп снять вместе с волосами.
Первая часть истории и первое знакомство ↓
Мила начала по иному смотреть на избиение бывшего мужа, которого Олеся срывающимся голосом канифолила и рубила всякие гадости про него, молотила кулачками, потому что "застала с какой-то с-ой с грязными ногами".
Варька же наблюдала со злобным злорадством. Она поглядывала на Милу и явно мечтала, чтобы все эти плошки и сыпучие продукты оказались на её стриженой голове тоже.
Олеся шипела, плевалась, потому, что Никита начал ей удерживать ручонки. Прическа домового и злость сделала из неё просто кошмар. Вся прелесть исчезла, рот был страшно кривой, скалился, глаза невероятно сузились,
Гнев, истерика точно никого не красит. Но Олесю это не заботило, или она просто не знала, как выглядит сейчас её кукольное личико. Она никак не успокаивалась и никак не собиралась закрывать свой рот, поэтому Мила поискала большое яблоко, не нашла, зато нашла широкую восковую свечку. Улучив момент, засунула её в рот Олеси-полтергейста, который разбушевался.
Это была роковая ошибка. Никита неосторожно отпустил ручонку, Олеся выхватила свечку и ударила его толстой восковой штукой прямо в глаз. Никита снова её схватил и начал перекрещивать руки за спиной. Олеся клацала зубами, пытаясь укусить его руки...
Мила стала просить, чтобы кто-нибудь там, сверху утихомирил буйную и бабушка с мамой не вернулись, пока она всё не уберет.
Никита попытался орать, но у него от голоса почти ничего не осталось, однако, Мила разобрала, что мужчина возмущён и поражен бестактностью поведения бывшей жены.
Он попытался даже предъявить ей всё те же претензии:
— Я застукал тебя и ушел навсегда!
— Это я застукала тебя! Мы любили друг друга!!! Что ты делал с этой **** деревенской с грязными ногами???
Варя посмотрела на свои ноги, как будто речь шла о ней. Но она была в чистых носках.
— Олеся! Угомонись! Иди отсюда! — прошипел Никита.
— Я уйду только с тобой, Ники!
— Олеся прекрати, это ненормально, — уговаривал её Никита и продолжал крепко держать.
Мила вспомнила про Дениску, сбегала на кухню взяла две крышки и с силой долбанула их друг о друга прямо над ухом Олеси.
Но та даже не почесалась! И продолжала активно беситься, словно непотопляемый буёк на море.
Мила сбегала за водой. Окатить обоих было верхом неприличия, потому, что Никита был все в муке и крупе.
Она окатила только Олесю и очень осторожно. Бестия открыла рот и осыпала Милу еще более колючими эпитетами, чем Никиту, назвала у Милы что-то коровьим выменем. Сообщила даже про отсутствие педикюра, который был, но в экономном режиме. Мила носила закрытые туфли, еще весна только, а не лето, когда нужно отдавать деньги за идеальные пальцы на ногах. Олеся не останавливалась и не закрывала рот, как Никита её не тряс.
И лучше всего подействовал "директор".
— Андрей Евгеньевич, а вы что здесь делаете??? Приехали уже? — с чувством крикнула Мила.
Олеся мигом остановилась и посмотрела испуганно в направлении входа.
"Ну как я сразу не догадалась!" - чертыхнулась про себя Мила.
Осторожно задала свой самый важный вопрос:
— Олесь, скажи, ты будешь ухаживать за чужой свиньёй? Кормить, мыть за ней?
— За какой свиньёй? — раскрыла глаза Олеся.
— Представь, что Никита - чужой порося. Крупный представитель, достойный. Хороший. Но не твоя собственность. Ты за ним ухаживаешь, а мясо достанется другой хозяйке. Так что, будешь?
— Никит, она что, тебя свиньёй назвала? Ты слышал? — затихла Олеся. — Ты что стерпишь такое отношение?
В отличие от Олеси, Мила стояла мирная и ошалевшая, как зайка перед которой волк рвет добычу. И Олеся называла Никиту кем угодно, правда не свиньёй.
Никита усмехнулся, но руки Олеси не отпустил. Его лицо приобрело выражение уставшего от жизни юноши, который устал не только от вереницы барышень, но даже есть еду и писать стихи.
И Мила решила поговорить не с конца, а с начала. как она делала с директором, который помнил только чем закончилось, а начало забывал.
Но это было же самое главное.
— Может быть, объясните, что у вас произошло? — спросила Мила тоном участкового, который явился по вызову, — Олеся, тебя кто-то обидел, когда ты зашла ко мне в гости, чтобы постричься?
Эта фраза излагала все, как есть. И Олеся, кажется, вспомнила, что она вообще-то в гостях и просила её постричь.
— Меня… Нет, никто не обидел, просто я никогда не заставала моего мужа с кем-то другим, — ответила она, лихорадочно сверкая глазами и ошарашенно оглядываясь на последствия фестиваля. Но не фестиваля красок, когда их разбрасывают на головы друг друга, а просто взрыва в отделе мучных изделий и круп. Маленькие макароны тоже валялись, Никита и диван были в заварке. Чайник разбился.
— Ну вот, теперь ты видишь, как это плохо. Ты застала его так же, как и он тебя. Он тоже разгромил всё вокруг или вел себя достойней? ... Олеся, люди должны помнить, что нельзя давать волю рукам, даже если очень страдаешь. Могут пострадать другие люди, их дом, запасы, нервы. Я всегда об этом помню.
Никита похитрел, и Мила тут же вспомнила про шкатулку, которую она в него зашвырнула. Но ей важно было сохранить тишину и начать убираться.
— Я... я... — уже задыхалась Олеся.
— Ты пришла стричься, с Варей. Конечно, ты устала, отдышись, попей водички.
— Дело в том, в том… — глаза Олеси уставились на Милу тёмной серой мутью. — Это просто мой мир полностью разрушен! Я живу, живу... Надеюсь, думаю, как лучше, и тут бах! И мой до... дом рухнул.
— А почему ты хочешь именно с ним? Зачем вот именно эта свинья тебе? — осторожно спросила Мила. — У вас же ничего не было четыре года. Зачем возвращать себе такого свина?
— Было! У нас не было только последний год, когда Ники уехал в своё Сочи безвылазно! А до этого он приезжал и мы разговаривали.
— Но вы не...
— Нет!!! — прохрипел Никита,
— И все равно он думал обо мне! — жалобно сказала Олеся, — Его дядю я никогда не любила, мы просто тогда сильно напились.
— Я сейчас вообще о тебе не думаю. — прошептал Никита, отворачиваясь в сторону.
— Надеюсь, ты это не всерьез? — спросила Олеся и умоляюще взглянула на Милу и Варьку.
— Олеся! — с надрывом еле выговаривая слова сказал Никита, — Эта девушка открыла мне глаза. На всё. ... Мила ты же поняла, что у нас с ней ничего не было?
Мила оглядела "поле боя" - в прошлом чистенькую бабушкину столовую комнату. Посмотрела, как Олеся снова бесится и пытается добраться до его шеи, только не "душить", а целовать. Как Никита держит её руки одной своей, а второй рукой удерживает ногу, которой она пиналась. И переглянулась с Варькой.
— Это ... это в его понимании "ничего не было"? Да они тут всё разнесли.
В голове у Милы прозвучал надрывный жалобный, то ли плач Никиты в лесу, то ли стон на тему:"Ты на нём скакала! Иди дальше скачи!".
Они всё еще боролись, но Олеся уже не плевалась а горько плакала.
— Неважно, что у вас ничего не было. — сказала Мила, — Сейчас-то есть. Посмотрите вокруг и на себя! Это разве не то, чего вы хотели? Никита, у нас с тобой тоже ничего не было. То, что было не считается, это как у моей мамы - стласть. Она пройдет. И останется горькое сожаление.
— Сколько раз ты её??? Никита!!!
— Отвали Олеся. Ты мне жизнь портишь...
— Кроме двух трех раз ни-че-го! — закричала Мила, — Господи, Олеся! Хватит! Что вы натворили? Проклятые мажоры! Зажравшиеся, сытые, холёные, фу!!!
— Ты сказала, что выйдешь замуж из за денег Никиты! А если твоя мать выйдет замуж, то ты не выйдешь. Она приглашения принесла. — затараторила Варька. — Значит она выйдет, а ты не выйдешь, ты дала слово! И всегда его держишь, Мила! Это твоя репу-тация!
— Не всегда! Но я точно не хочу замуж и детей! Посмотрела я на вас, на Дениску... Лучше жить, как мама. А не думать целыми днями не пошел ли он налево, не заглянул ли к бывшей... Я не буду уменьшать размер свое * адницы, поедая несчастных птиц и сельдерей. Найдётся Алик, за которого я сразу захочу замуж - прекрасно. Не найдётся, - и фик с ним.
— Мила, постой. Олеся, да убери ты свои ноги, терпеть их не могу! Мила, я и есть тот Алик! За один день! Мы же сразу захотели быть друг с другом, и сразу все... у нас было круто! Я тебя люблю!
— Зачем мне это, Никита?! Я вдруг так захотела просто жить... — на глазах Милы появились искренние слёзы, — Я захотела просто гулять по лесу, работать, болтать с соседями, носить резиновые сапожки, сидеть вечером семечки грызть... Я хочу остаться здесь, ходить в лес за земляникой, спать спокойно и не думать ни о чем.
— А ты не хочешь... обнимать меня ночью?! — спросил Никита.
— Прости. Никита, очень тебя прошу, уезжай. У твоей мамы важная о пе рация, а ты об этом как будто забыл. Да если бы у моей была, тьфу тьфу, я бы сидела с ней, провожала за руку, сидела рядом с палатой и встречала. Ты может быть еще успеешь встретить её после наp коза. Это так важно увидеть родное лицо. тем более она так тебя любит! А где Дениска? Олеся, ты где его оставила, когда за своим бывшим мужем побежала?
— Ты не хочешь... обнимать меня? Целовать меня?!
— Никита, ты не понял? Я не собиралась замуж, я хотела в отпуск! И собираюсь расстаться с тобой сейчас. Или на время, чтобы стласти поутихли, или уже навсегда. – сказала Мила серьезно. - Уходите все из нашего домика, я тут сама уберусь.
— Нет! — сказал Никита. — Мне твоя Наташа и Яна Викторовна...
— Убирайся! — крикнула она ярким и звонким голосом, в котором уже звенела настоящая истерика со слезами. — А то я вас сейчас всех просто прибью! Варька! Помоги мне их выгнать! Обоих!
Мила побежала, взяла старую метлу для двора и вернулась с метлой.
— Послушай, Милочка! Мне нужна ты!
— Да почему именно я-то? Много других женщин, намного лучше!
— Но мы же с тобой сразу поняли! Когда я увидел тебя, сразу понял!
— Я не поняла! Я не согласна! Не хочу мужа такого! Пользованного! С детьми! С жёнами! С Варьками разными, — крикнула Мила, покраснев и чуть не плача.
— Знаешь, что, Мила? ... Зато я хочу! Я хочу такую жену и получу ее, чего бы мне это не стоило! Ты никому не достанешься! Я четыре года с тех пор, как увидел её на нём... Я ненавидел каждую, и вдруг... Ты... Я вижу тебя такую...
— Уходи Никита, у Олеси есть машина. Заберите Дениску, пока он еще ничего не натворил и не упал куда-то еще, может быть, когда ... Нет, вряд ли. Убирайтесь, короче, навсегда. Вы уже пострадали!
— Пожалуйста, не надо! — простонала Никита.
— Ники, всё хорошо. Мы поедем сейчас к вам домой, переоденемся, потом к нашей маме Нинель, вместе с Дениской, она так его любит, просто обожает. Потом... мы с тобой... — лепетала Олеся с воодушевлением.
— Оставь меня, чума, оставь, уйди, старуха... — ответил Никита совершенно лишенным эмоций сиплым голосом. — Я пойду искать бедёзу, я повесюсь на ней.
— Оставь меня, старушка, я в печали! — ехидно ухмыляясь сказала Мила и помахала метлой, хотя ей хотелось плакать, — Сколько вам обоим лет, господа? ... Не дай бог меня так накроет любовью, как вас. И, кстати, я чертовски рада, что вас встретила, теперь я точно не хочу замуж и детей! Нафик нафик! Варька, может ты?
Варька помотала головой. Потом подумала и сказала:
— Я хочу такого, как Никита. Только без неё. И без пацана. Но он же не его, поэтому... — Варька вовремя замолчала.
Никита, похоже, не оставлял надежды достать Милу, потому, что его душа пела, искрилась и вибрировала. Она была очаровательной, со стройными длинными ножками, с совершенной в его понимании фигуркой. Раньше он думал, что у Олеси идеальная фигура, а сейчас его мутило. Начало мутить от её вида на брате. И с тех пор, как он не пытался, преодолеть себя не смог.
Он решил поступить по своему. Договориться.
— Я помогу тебе убрать, и мы сразу уедем, Милочка! — пообещал Никита
— Ты хромой, больной и битый, дорогой мой друг Никита! Я сама! Прошу вас выйти вон! Олеся, Варя, очень рада, что вы зашли, но стрижка по записи. Запись только на следующую неделю.
— Выходим, Олесь. — сказал Никита и начал отряхивать с себя муку и гречку с геркулесом.
— Ники, скорее, там на улице отряхнемся! Машина рядом, Дениска там, в конце деревни, мы доедем, его заберем! Он хороший, любит тебя. И я, я тоже тебя люблю, — ласковым голоском начала щебетать Олеся. - Пойдём, Ники, милый мой, люблю. Вот и всё закончится. Мы сходим к семейному психологу еще раз, она нас ждёт. Или к Евгению, у него нам было спокойнее... От неё все беды, она нашего сына довела, чуть с крыши не спрыгнул и потом что натворил.
— Он да... — согласилась Мила и прикусила язычок, потому, что Никита посмотрел на неё глазами злодея.
Мила не пошла провожать. А зря.
Никита, Олеся и Варя направились в коридор, дверь с шумом захлопнулась, девчонки завизжали, закричали:
"Ники-Ники".
И Мила с облегчением вздохнула, глядя на апокалипсис, который ей предстояло срочно убирать.
Она схватила какой-то пакет, начала складывать битые осколки первым делом.
— У меня будет снова положительная репутация, — важно сказала Мила, — Я - серьезная молодая женщина. Отличаюся умом и трудолюбием. Да что они там орут!
В окно застучала Варька с бешеными глазами. Она начала показывать на неё пальцем.
— Что тебе нужно, Варя? Идите уже!
Мила закрыла занавески и продолжала медитацию.
— Мила хороша собой, осталась целомудренной, правда уже не такой невинной, как розовый бутон. Но когда-то надо начинать. Все предыдущие мяли что-то в руках и ничего не могли со мной сделать, я хихикала, отталкивала и выгоняла... Мне не нравился их запах, их осанка, у кого-то были противные конопушки, не помню у кого... И вообще есть еще самое главное. У него был самый лучший... И самый смешной...
— Кто тебя там мял? — засипело за спиной — Что ты сказала? Да я сейчас тебя, Мила!!! ....Ты меня с кем сравниваешь? Что у меня самый лучший и смешной...
— Голос. — сказала Мила.
С этими словами Никита набросился на неё и сжал так, что она пошевелиться боялась.
— Мила! — строго хрюкнул Никита ей в ухо.
— Что ты опять нарываешься, Никит? По голове хочешь? Окочуриться хочешь? Ты же ушел, так иди!
— Я просто вышел с ними вместе и тут же вернулся! Запер от них дверь. Хотел позвать тебя замуж. Милочка, ты обижаешься на меня? Но за что? По-моему, ты это всё не правильно поняла. Это всё потому, что я женился не на той женщине.
— Какой же ты настырный!
— Давай я тебе помогу.
— Я тебе что, дороже матери? Ты почему к ней не едешь? У тебя отсутствует какой-то здоровый, нормальный инстинкт. Основной! Видно, когда тебя трехлетнего выкинули из машины, что-то повредилось, и ты перестал доверять родным!
— Ты серьезно? — Никита так удивился, что едва не выпустил Милу из рук, — Никогда еще не слышал ничего подобного. Меня что, из машины выкинули? Случайно или прямо выбросили на ходу?
— Не знаю, — отрывисто бросила Мила. — Это сделал твой брат. Когда в машине были твой отец и, возможно твоя мать, не знаю. Он рассказал мне и заверещал: "Ах, я тоже был маленький. Мне было десять лет, у меня начиналась депрессия!" Как же я теперь за Дениса переживаю, Никит! Уж лучше ты будь ему отцом, раз он на крышу уже полез. Вдруг тоже депрессия, насмотрелся на этого пьяницу с тяжелой судьбой. У него какие-то фобии насчет работы... Кстати, где он? Пошел на чердак одежду искать и не вернулся.
Никита прильнул и ткнулся в шею.
— Хорошо, Мил. Я поеду к матери если ты думаешь, что это основное. И пусть у меня *рен отсохнет, если я еще хоть раз прикоснусь к Олеське. Никогда я не пойду к бывшей с этим, обещаю. Денис не останется с Олегом. Но я не знал, что меня выкидывали из машины. Странно, надо у отца спросить, может такого и не было.
— Да уж, спроси.
— Я помогу, давай уберемся.
— Куда ты с такой ногой?
— Я на коленях, все хорошо. Милка, я тебя очень полюбил, я тебя за всё и люблю!
Они уселись на пол, Мила взяла щетку, Никита тряпку. Молча глядя перед собой, начали всё убирать.
На улице шумела Олеся, но голос её удалялся.
— Послушай, — наконец прервал тишину Никита, — Мне кажется, нам стоит жить вместе. Давай поговорим.
— Сколько бы мы ни разговаривали, ничего не изменится. Прошу тебя, оставь меня в покое. Если я сильно соскучаюсь - сама к тебе прибегу. И знаешь, моя Наташа была самая красивая, когда встретила отца. Есть у меня её любимая фотография. Я и оделась так же на встречу с тобой не знаю, почему. Может быть это и любовь, но вдруг с тобой что-то случится, когда я буду носить твоего ребенка? Моя самая любимая фотография... На ней моя юная Наташа еще не знает, что папы больше не будет, она бежит к нему на дискотеку и готовится к свадьбе.
— Покажи мне эту фотографию...
— Никит, иди в душ мыться, вот сюда. Я потом покажу.
— Покажи сейчас.
Мила принесла фото и улыбнулась.
— Красивая и такая вся размалёванная. Ей хотелось понравится папе, она влюбилась с первого взгляда. Ему было девятнадцать. Он меня хотел. Так мама рассказывала.... Никит, помойся и уезжай. Увидимся на свадьбе моей матери, да?
— Окей. Могу я тебя поцеловать?
— Можно, я сама тебя поцелую?
Мила аккуратно поцеловала в уголки губ и прижалась к нему, несмотря на то, что Никита был весь в муке. Потом улыбнулась и снова принялась за уборку.
В дом застучала мама и бабушка только спустя два часа. Они дали время помириться, но увидели, что Никита уезжает с Олесей и срочно вернулись. Заметили остатки разгрома в мусорном ведре, Мила не успела спрятать всё.
— Ягодка моя, — прошептала бабушка, обнимая несчастную Милу.
— Мила, ты опять? Я когда-нибудь от тебя избавлюсь?! — обиженно воскликнула мама.
— Что это за слово - избавлюсь. Ты выгодно пристраиваешь.
— Нет, я избавляюсь! Еще не хватало, чтобы ты окончательно напугала Алика! Мила, только попробуй! Доченька, доченька, как же так... Почему??? Почему ты одна, а он... он...
✍Следующая история про директора, Милу и его сынка ↓
Спасибо большое за чтение, лайки, оценки моего творчества и внимание! Всем счастья и любви! ©Алиса Елисеева